Том 6. Литература первой половины XIX в.

Одним из стихотворений, подводящих итог раздумьям поэта о судьбе человека и смысле жизни, является эпитафия Э. Корытко «Человек смертен, но бессмертно то, что сделано им для людей». О глубоком демократизме поэта, его внимании к жизни простых людей свидетельствуют стихотворения «Незаконная мать», «Моряк», «Железная дорога». Вершиной идейной эволюции Прешерна стала его «Здравица», написанная в 1844 г. и опубликованная только в революционные дни 1848 г. «Здравица» проникнута оптимистической верой в грядущее освобождение словенского народа, в братское единение всех славян — «потомков Славы», в «вечную свободу всех народов и племен».

Благодаря творчеству Прешерна словенская литература стала самобытной национальной литературой. Он не только воплотил в своей поэзии идеи гуманизма, демократизма и свободолюбия, но и сыграл основополагающую роль в развитии словенского литературного языка, обогатил словенскую поэзию новыми жанрами, создав образцы элегии, баллады, романса, газели, глоссы, сонета, венка сонетов, триолета, лиро — эпической поэмы. В творчестве Прешерна, отмеченном печатью тонкого художественного синтеза, получили отзвук веяния немецкого классицизма, западноевропейского, прежде всего немецкого, романтизма, античной и итальянской ренессансной поэзии и интерес к словенскому фольклору. И в то же время его поэзия глубоко самобытна и оригинальна: она оказала огромное влияние на развитие всей последующей словенской литературы, в которой Прешерн занимает столь же почетное место, как Пушкин — в русской литературе или Мицкевич — в польской.

Зачинателем словенской прозы стал Янез Циглер (1792–1869), опубликовавший в 1836 г. нравоучительную повесть «Счастье в несчастье, или Описание удивительной истории двух близнецов». Действие относится ко времени наполеоновских войн. В центре повествования — судьба словенской рабочей семьи (отца, матери и двух сыновей), разъединенной бурей военных лет и несмотря на все несчастья все же оставшейся счастливой. Секрет счастья, по мысли автора, заключается в стойкой вере в бога и неуклонном следовании божьим заповедям. Повесть написана живо и занимательно. В ней даны яркие картины быта и нравов людей того времени. Особенно интересны страницы, посвященные разгрому французских войск в России и битве при Березине.

Вслед за Циглером (однако с меньшим успехом) к жанру нравоучительной повести с напряженной занимательной фабулой обращаются М. Равникар, Ю. Космач и Й. Поклукар. Эти писатели поднимают в своих произведениях многие вопросы жизни тогдашней деревни. Наряду с нравственно — дидактическим появляется и фольклорно — романтический тип прозы, расцвет которой падает уже на 50‑е годы. Представителей этого направления привлекает и историческая проблематика. Исторические темы особенно интересовали Йосипину Турноградску (1833–1854), чьи произведения пронизаны общеславянским патриотизмом (повести «Невинность и насилие», «Отцовское проклятье»).

Увлечение фольклором сказалось и в творчестве Янеза Трдины (1830–1905). В «Народных сказках из Быстрицкой долины» (1849) он воспевает жизнестойкость, ум, находчивость словенского народа, которые помогли ему выстоять в бесчисленных исторических испытаниях.

Драматурги начала века писали пьесы на немецком языке, однако зачастую изображали в них события словенской истории. Основой словенского репертуара по — прежнему остаются комедии Линхарта. Новых драматургических произведений создается очень мало, и художественный уровень их крайне невысок. Выделяется романтическая драма М. Вилхара «Иванка из пещеры» (1850), действие которой происходит во время крестовых походов. На фоне этих событий Вилхар поднимает актуальные проблемы борьбы против чужеземного гнета.

Образованное в ходе революционных событий 1848 г. «Словенское общество» проявляло большую заботу о развитии театрального искусства и выступило с программой создания словенского театра в Любляне, однако восстановление абсолютистского режима отодвинуло реализацию этих планов на 60‑е годы.

Именно тогда, в 60‑е годы, новое поколение прогрессивных словенских писателей, опираясь на заложенные Прешерном традиции, начнет активную и последовательную борьбу за реализм.

Первые упоминания о лужичанах относятся ко второй четверти VII в. С древнейших времен серболужицким племенам приходилось отстаивать свою независимость от захватнических устремлений германских племен франков. В конце X в. в результате германской экспансии лужицкие сербы надолго утратили свою независимость. Особенно интенсивной немецкой колонизации подвергались лужицкие земли в XII–XIV вв. (светская и духовная феодальная верхушка была исключительно немецкой), почти полностью были онемечены города, лишь сельское население оставалось славянским. В XV–XVI вв. лужицкие земли целиком находились в сфере влияния немецких феодальных государств.

В XVIII в. Лужица входила в состав двух немецких государств — Саксонии и Пруссии. Тяжелый, подневольный труд серболужицких крестьян, национальный гнет со стороны немецких феодалов веками сковывали развитие самобытной культуры лужичан. Однако, несмотря на необычайно трудные и неблагоприятные условия, оно не прекращалось, медленно, но из века в век пополнялись национальные культурные ценности, из поколения в поколение передавались богатства родного языка и фольклора.

Лужицкий фольклор, как и устное народное творчество других западнославянских народов, испытывал жестокое преследование со стороны католической церкви и господствующих феодальных кругов, поэтому, к сожалению, до нас не дошло все его богатство и своеобразие. Только с середины XIX в. в Лужице начали собирать образцы устного народнопоэтического творчества. Впервые в истории лужицкой культуры в этот период появились публикации народных песен, пословиц и поговорок, сказок и легенд.

Наряду с лирическими произведениями о любви или сказками о волшебниках мы находим в лужицком фольклоре остросоциальные произведения о тяжелом труде народа, о героях — мстителях, об иноземном иге. Лужичане в своих песнях воспевали далекое героическое прошлое своего народа, кровавые битвы с завоевателями.

Первый известный памятник лужицкой письменности (так называемая «Будышинская присяга») восходит к XVI столетию. До начала XVIII в. вышло примерно 50 лужицких книг. На протяжении XVIII в. было издано еще около 200 произведений на верхне— и нижнелужицком языках (на которых развивается и современная серболужицкая литература). И хотя бо́льшая часть этих произведений была ограничена религиозной тематикой (молитвенники, катехизис, переводы Библии, христианские нравоучительные рассказы и т. п.), они способствовали распространению грамотности среди лужицкого населения.