Том 5. Литература XVIII в.

По отношению к поэзии того времени трудно еще говорить о созревших, выявившихся тенденциях. Преобладающая классицистическая окраска сочеталась в ней с веяниями рококо и сентиментализма, интерес к которым был порожден реакцией на католический аскетизм и религиозную схоластику и отражал становление светской лирики. Из рационалистических, просветительских идеалов эпохи вытекала дидактическая и назидательная направленность поэзии. Отсюда — и поэтика, основанная на соотнесении изображаемого с принципами «просвещенного разума». Наставительно — морализаторский характер, ярко выраженный в баснях и одах, по — своему сказывался и в бурлескных балладах, осмеивавших невежество и предрассудки, и в лирических стихотворениях, которые часто создавались как похвалы: похвала естественной жизни на лоне природы, похвала любви и светским удовольствиям и т. д. «Предметом нынешней поэзии, — писал Гневковский, — являются по большей части здравые правила разума, мудрость жизни, красота естественного, возвышенного духа, радость, любовь, остроумие и бодрые занятия».

В конце XVIII в. возник чешский театр. В создании его большая заслуга принадлежит Вацлаву Таму. Между 1786 и 1792 гг. было поставлено около трехсот пьес на чешском языке, переводных, главным образом немецких, и оригинальных. Среди последних преобладали рыцарские драмы, которым была придана патриотическая окраска, а также фарс. Театр во многом носил плебейский характер, а спектакли имели антишляхетскую направленность. Пьесы тогда не печатались и за исключением единичных случаев не сохранились. Однако дошедшие сведения позволяют достаточно определенно судить об их содержании. Чешский литературовед Ян Якубец, исследовавший театральную жизнь этого периода, пишет: «Культивировались драмы с явной социальной тенденцией. В них изображались конфликты между привилегированными сословиями и простым, бесправным человеком. Писатель, как правило… стоял на стороне естественного права и искренной человечности, на стороне угнетенных, особенно крестьянина, которого и защищал против произвола знати и ее приспешников, главным образом управляющих. Бедняк обычно оказывался благородным человеком, ему противопоставлялся алчный, бесчувственный богач». Часто — в духе времени — в пьесах фигурировал просвещенный правитель, вставший на сторону народа и защищавший его от произвола шляхты. С восстановлением цензуры в театральной деятельности наступает спад.

Сходным в основных чертах было положение в Словакии, которая входила в империю Габсбургов как порабощенная часть Венгрии. Словаки, таким образом, испытывали двойной гнет. Единый язык национальной письменности здесь не сложился. Чаще всего использовался чешский язык, в той или иной степени приобретавший местную словацкую окраску. Вместе с тем в Словакии больше, чем в Чехии, сохраняла определенные позиции гонимая протестантская церковь, особенно евангелическая.

Традиции словацкого национального искусства в XVIII в. жили тоже главным образом в народном творчестве. Особенно выделяются легенды и песни о благородных народных разбойниках (збойниках), которые мстили панам и помогали беднякам. Центральным персонажем збойницкого фольклора стал полулегендарный народный герой Яношик, который «у богатых брал, а бедным давал». Позднее он был воспет многими словацкими поэтами. Литература в собственном смысле слова развивалась в основном как рукописная, не выделившаяся подчас из синкретической письменности. По преимуществу была она связана, особенно в начале XVIII в., с барочными тенденциями (проповеди, школьная драма, панегирические произведения).

К концу XVIII в. первые веяния национального возрождения были ознаменованы появлением исторических сочинений, которые отражали рост национального самосознания и попытки с патриотических позиций осмыслить роль словаков в истории венгерского государства. К числу таких сочинений относятся прежде всего «История словацкого народа, о королевстве и королях славянских, об общественных и церковных отношениях как старого, так и нового века словаков» (1780) Юрая Папанека и «Древнейшее положение Великой Моравы и первый приход и нападение венгров на нее» (1784) Юрая Скленара (последнее несет на себе заметную печать беллетризации).

Лучшее произведение словацкой литературы XVIII в. — «Пастушеская школа — житница нравов…» (1775) Гуголина Гавловича (1712–1787) — осталось в рукописи и напечатано было лишь много позже. Сюжетные мотивы Ветхого Завета, которыми открывается каждая из двадцати двух песен сочинения, служат Гавловичу поводом для размышлений о современной жизни словацких крестьян и пастухов, для создания своеобразных притч и сатирических обличений. Нравоучительная тенденция выливается в критику социального неравенства и феодального гнета, в осуждение панов и глубокое сочувствие крестьянству, чей труд в представлении Гавловича — основа всей жизни. С позиций нравственного закона автор порицает и осмеивает родовую спесь и алчность шляхты, рисует картины непосильного труда голодающих крестьян. Поэма, использующая некоторые мотивы античной и ренессансной поэзии, в то же время впитала фольклорную мудрость. Ее слог часто заставляет вспоминать народные пословицы и поговорки. Стихийно — рационалистическая тенденция, хотя и непоследовательная, стремление опереться на собственные наблюдения («вещь всегда познается нами из опыта») делают Гавловича предшественником словацкого просветительства. В рукописи остался и осуществленный в Словакии в 1778 г. перевод «Приключений Телемака» Ф. Фенелона.

В конце века в атмосфере оживления национальной жизни предпринимаются попытки создания словацкого национального языка. Первая из них принадлежит Йозефу Игнацу Байзе (1755–1836), который написал также авантюрный роман «Юноши Рене приключения и испытания» с критическими зарисовками социальных отношений в Словакии. Более цельной и продуманной была система письменного словацкого языка, предложенная Антоном Бернолаком (1762–1813). На этом языке возникла даже литература, хотя впоследствии он вышел из употребления. Современный словацкий письменный язык, в основу которого было положено среднесловацкое наречие (Бернолак отправлялся от западнословацкого), был создан в 40‑х годах XIX в.

Сподвижником Бернолака был и самый радикальный словацкий просветитель — Юрай Фандли (1750–1811), испытавший влияние французского Просвещения и выступавший с идеями, навеянными йозефинистскими реформами. Острой критикой феодальных отношений, имущественного неравенства, национального неравноправия и особенно церкви отличалось его публицистическое сочинение «Доверительная беседа монаха с дьяволом…», приобретающее местами сатирическую окраску. Оно прозвучало резким обвинением корыстного духовенства, которое живет по́том и кровью крестьянства.