Ричард Пайпс - Русский консерватизм и его критики. [Исследование политической культуры]

Концентрации власти в руках русских правителей способствовало отсутствие частной собственности на средства производства и рынка предметов потребления. Собственность появляется в условиях недостатка: там, где предметы доступны в неограниченном количестве, ни у кого нет интереса заявлять о собственности; это влечет за собой только ненужные хлопоты по защите того, чего и так в избытке, и потому не имеет никакой ценности. Так случилось, что в средневековой России земля, основная форма производительного богатства, была неисчерпаемой. Перед концом XVI века, когда русские крестьяне оказались насильственно привязанными к земле, они разбредались по лесам, практикуя вырубку и выжигание в качестве техники культивации почв. Они занимали участок леса, поджигали деревья и, после того как огонь затихал, очищали ее. Затем высевали зерно в почву, удобренную золой. Они делали это в течение нескольких лет, пока почва не обнаруживала признаков истощения, после чего перемещались в другую часть безграничного леса. Мысль, что земля могла бы стать только их собственностью, была им абсолютно чужда: они до самого последнего времени были убеждены, что земля, так же как воздух и вода, одинаково необходимые для жизни, создана Богом для всеобщего пользования. Как мы увидим, власть использовала такое отношение к собственности, чтобы заявить свое право на всю русскую землю: крестьянство нашло это вполне приемлемым и логичным, так как церковь внушала им относиться к царю как наместнику Бога на земле.

При этом частная собственность не развивалась и в российских городах. Огромные расстояния, разделявшие населенные пункты, и капризы сурового климата препятствовали появлению торговли в национальном масштабе. Этому же способствовали неопределенные, но очень активные притязания власти на предметы потребления. До XIX века, когда улучшение транспортной системы сделало возможным появление национальной экономики, Россия знала только местные рынки, на которых торговали продуктами местного производства. Все эти факторы препятствовали развитию среднего класса и городской культуры. Города Московии, по сути, были административными и гарнизонными центрами, имевшими значительное сельское население, занятое крестьянским трудом и не знавшее местного самоуправления. Горожане служили власти, как это делали и другие группы населения, к тому же им было запрещено передвигаться по стране. Они не владели собственными домами или землей, на которой эти здания стояли: «Не было никакой формы городской собственности, которую частные лица могли содержать по праву частной собственности» [40] Hittle J.M. The Service City: State and Townsmen in Russia, 1600–1800. Cambridge, Mass., 1979. P. 34. . Кредит был неизвестен. Монголы разрушили то городское самоуправление, что существовало в России до их завоевания.

В средневековой Московии были частные имения, известные как «вотчины», но они не пережили возвышения Москвы в качестве национального центра управления и были преобразованы в феодальные поместья, право на владение которыми выдавалось на время и при условии удовлетворительного служения власти. Частная собственность существовала в городе-государстве Новгороде, но она тоже исчезла там в конце XV века, когда город был завоеван и поглощен Московией.

Конечным результатом этих обстоятельств стало то, что средневековой Руси не хватало двух институтов, которые на Западе выполняли функцию ограничения власти королей: независимой родовой знати со средним классом и частной собственности на землю.

Существовал еще один фактор, повлиявший на политику России, но отсутствовавший в Европе, — подчинение монгольскому правлению. Хотя российские историки расходятся в вопросе о характере и степени монгольского влияния на Россию, в целом трудно не увидеть, что два с половиной века владычества Золотой Орды смогли оказать глубое воздействие на восприятие власти русскими вассалами ханов [*] Некоторые историки подчеркивают роль Византии в эволюции российского самодержавия. Так, один известный специалист утверждает, что не может быть «никакого сомнения» в том, что идея самодержавия пришла из Византии {Дьяконов М. Власть московских государей. СПб., 1889. С. V). Однако нельзя отрицать тот факт, что Византия была далеко, а в течение двух с половиной веков монгольского правления в значительной мере и вне досягаемости. Историк Владимир Савва в своей книге «Московские цари и Византийские василевсы» (Харьков, 1901. С. 400) обращает внимание на то, что в предъявлении прав на царский титул в XV и XVI веках русские правители не утверждали, что являются преемниками византийских императоров. Вместо этого они ссылались на коронацию св. Владимира и Владимира Мономаха и на завоевание Казанского и Астраханского царств и Сибири. . . В конце концов, русские князья ездили в столицу Орды Сарай, чтобы получить ярлык на власть. Там они подвергались различным унижениям, иногда погибали. Их монгольские хозяева настояли на роспуске традиционных городских собраний, известных как «вече», потому что они являлись очагами народного сопротивления их поборам. В прошлом вече, в котором участвовали все полноправные жители города, совещалось по поводу политических решений; оно выбирало как городские власти, так и своего князя, устанавливая условия для его правления. Такое самоуправление теперь было отменено. Все формы массового несогласия были жестоко подавлены князьями, действовавшими по приказу Сарая: русские князья всегда могли добиться послушания от своего народа, угрожая позвать монголов [41] Костомаров H. Начало единодержавия в Древней Руси // BE. 1870. № 12. С. 500–502. . Несомненно, эти эксперименты должны были оказать воздействие на выработку модели эффективного правления.

Слабость русского общества по отношению к государству была еще более усугублена отсутствием настоящей феодальной системы. В 1907 году историк Н.П. Павлов-Сильванский опубликовал монографию, в которой, в противовес господствующему мнению, утверждал, что средневековая Русь на самом деле знала феодализм [42] Павлов-Сильванский Н. Феодализм в древней Руси. СПб., 1907. . Но его тезис не получил поддержки среди российских историков. В.О. Ключевский и Сергей Платонов, лидеры московской и санкт-петербургской исторических школ соответственно, соглашаясь с наличием некоторых элементов феодализма в средневековой Руси, отрицали существование в стране полноценно развитой феодальной системы — говоря словами другого известного историка, П.Н. Милюкова, феодальные «виды» отсутствовали [43] Милюков П.Н. II БЭ. СПб., 1902. Т. 35а. С. 548. .

Конечно, у зачаточного феодализма в России никогда и не было шанса развиться — сначала из-за монгольского завоевания, а затем потому, что русская монархия, освободив себя от монгольского правления, уничтожила все личные квазиобщественные отношения. В раннем Средневековье вассалы были свободны приходить и уходить: они могли держать свои владения в княжествах, управлявшихся другими властителями, а не теми, кому они обещали служить. Это право гарантировалось договорами, некоторые из них сохранились. Но при этом в них не было никаких указаний на взаимность в отношениях сюзерена и вассала или положений, освобождавших вассала от обязательств по отношению к сюзерену в случае, если последний нарушал свои обязательства.