Александр Усовский - Тегеран-43. Безоговорочная капитуляция

ВСЕГО ЗА ТРИ ДНЯ!

А если учесть, что за период с сентября по декабрь 1940 года итальянская армия умудрилась понести донельзя обидное поражение в Греции, а флот — в своей собственной базе в Таранто — то отношение немцев к своим южным союзникам можно понять…

Постоянные поражения низвели боевой дух итальянской армии до отрицательных величин — а если учесть, что лучшие части Муссолини погибли под Сталинградом, в Триполитании и Тунисе, то тот факт, что итальянцы всё же пытались противодействовать англо-американской высадке на Сицилии, вызывает немалое удивление!

О том, что «пора кончать!» в Риме задумались ещё осенью сорок второго, после поражения у Эль-Аламейна. Заговоры множились, охватывая всё новых и новых министров, генералов и прочий истеблишмент «наследников Римской империи» — достаточно сказать, что в одном из заговоров против Муссолини участвовал его зять, граф Чиано! И к двадцатым числам июля 1943 года вопрос о свержении дуче, можно сказать, был уже решен — подавляющим большинством тех людей, которых Бенито полагал своим соратниками…

Маршал Бадольо и «новая» итальянская элита незамедлительно начали искать способы установления связей с союзниками в видах выхода Италии из войны. 15 августа 1943 г. для установления тайных контактов с западными державами генерал Дж. Кастеллано, специально прибывший в Мадрид, встретился с английским послом в Испании С. Хором и заявил о готовности присоединиться к англо-американцам, как только они высадятся в континентальной части Италии. 19 августа в Лиссабоне Кастеллано вел переговоры с американским генералом Б. Смитом. Через десять дней он вернулся в Рим с текстом условий перемирия. В ночь на 1 сентября штаб Эйзенхауэра получил ответ итальянского правительства с согласием капитулировать на условиях, предъявленных союзниками

3 сентября 1943 г. западные союзники высадились на юге Италии, имея в кармане тайное соглашение с Бадольо — которое, между прочим, категорически противоречило заявленному на конференции в Касабланке принципу «безоговорочной капитуляции». Но в Италии Черчилль и Рузвельт решили на свои же решения наплевать, а своего третьего партнера по антигитлеровской коалиции — Советский Союз — поставить в положение стороны, не принимающей непосредственного участия в решении судьбы повергнутого противника. Иными словами, право сражаться до конца англосаксы предоставили Советскому Союзу, себе же разрешили вести переговоры с недавним врагом и признавать того же Виктора-Эммануила законной властью в Италии.

Сталин вынужден был поддержать эту линию Вашингтона и Лондона в Италии — сквозь зубы признав право Рузвельта и Черчилля вести переговоры с итальянским королем и его премьер-министром, как с равными. Собственно говоря, его никто особо и не спрашивал….

Ещё до высадки на Апеннинах, 22 августа 1943 года, Сталин написал своим англосаксонским друзьям: «Великобритания и Соединенные Штаты заключают соглашения», а Советский Союз «представлен просто как пассивный наблюдатель… такое положение является неприемлемым и мы не потерпим такой ситуации». «Я предлагаю создать совместную комиссию (по решению «итальянского вопроса»), а Сицилию избрать местом ее пребывания». Черчилль тут же отверг это сталинское предложение — мотивируя это тем, что проблемы Италии англосаксы решат без русских. 24 августа Сталин объявил союзникам, что роль «пассивного наблюдателя» для него «нетерпима».

Англосаксы лишь пожали плечами. Что этот нищий варвар о себе возомнил? Кто его вообще спрашивает? Единственное, что было сделано — Сталину были высланы условия, на которых итальянцы готовы были капитулировать. То бишь — товарища Сталина просто поставили перед фактом того, что вопрос капитуляции Италии есть вопрос, относящийся сугубо и исключительно к компетенции Лондона и Вашингтона, и что Москву никто ни о чем спрашивать не будет. Товарищ Сталин вынужден был утереться — после получения 26 августа условий капитуляции Италии, он сообщил, что уполномочивает генерала Эйзенхауэра подписать её также от имени СССР.

Товарищу Сталину решительно указали на его место в общесоюзной иерархии — и это было место ВАССАЛА…

Ситуация с Италией ясно показала Сталину, что западные союзники понятие «безоговорочная капитуляция» в качестве принципа ведения войны готовы применить сугубо и исключительно к Германии — войну с армией которой в это время вёл сугубо и исключительно Советский Союз. Иными словами — вверенную ему страну ждали весьма тяжкие времена, и даже несмотря на то, что Красная Армия успешно продвигалась на Запад, ежедневно освобождая десятки и сотни городов и деревень — предел терпения народа был почти достигнут. Его срочно требовалось повысить — ибо усталость от войны и военных лишений в обществе превысила все разумные пределы.

И товарищ Сталин предпринял — для коммуниста абсолютно невиданный! — шаг в области идеологии. В сентябре 1943 года состоялась историческая встреча Сталина с тремя митрополитами Русской Церкви, на котором был решен вопрос о созыве Поместного Собора, об избрании Патриарха, возрождении духовного образования, выпуска журналов Московской Патриархии и нормализации Церковной жизни в Советском Союзе. Это было доселе неслыханно!

Кроме этого, для того, чтобы взбодрить народ, прибавить ему бодрости духа и осознания того, что война, как тяжела она ни была, все же становилась для нас победоносной — были придуманы и введены в практику праздничные салюты в честь освобождения городов; первым из них, как известно, был салют в честь освобождения Орла и Белгорода, последовавших в результате контрнаступления наших армий на Курской дуге.

К сожалению, забота о душах сражающегося народа не была подкреплена заботой о бренных телах — по совершенно объективным причинам: как указывалось выше, урожай 1943 года был чрезвычайно низким, и стране реально грозил голод — который мог начаться не позднее февраля-марта 1944 года.

Сталин это отлично понимал — но ещё лучше понимал это Рузвельт…

В нашей исторической литературе принято считать, что согласие на открытие Второго фронта Сталин добился от Черчилля и Рузвельта именно на конференции в Тегеране — взамен этого согласившись на принцип ведения войны до «безоговорочной капитуляции» Германии и на вступление СССР в войну против Японии после окончания кампании в Европе.

Так вот — это не так. Высадка в Нормандии отнюдь не явилась следствием усилий советской стороны на тегеранском саммите — открытие Второго фронта в Северной Франции было сугубо и исключительно англосаксонским решением; более того, это решение было практически ТОЛЬКО американским! Именно американский комитет начальников штабов на конференции в Квебеке в августе 1943 года добился одобрения англичанами следующей стратегической установки: высадка во Франции «будет главным американо-английским наступлением на суше и в воздухе против европейских держав «оси» (день начала операции — 1 мая 1944 года). И хотя Черчилль имел свой взгляд на дальнейшее развитие операций союзных армий в Европе («Если бы решение зависело от меня, я бы не стал отводить войска со Средиземного моря и не вышел бы из узкого «голенища» итальянского «сапога» в долину По, а решительно связал бы противника на узком фронте и в то же время поощрял бы волнения на Балканах и в южной Франции») — ему пришлось с требованием американцев согласиться.