Александр Усовский - Тегеран-43. Безоговорочная капитуляция

Опыт в постройке лодок у немцев был — и ещё какой! Достаточно сказать, что самый успешный тип субмарины Второй мировой войны — немецкие лодки VII серии — свою родословную вели от кайзеровских u-boоt-ов («семерка» была дальнейшей разработкой подводной лодки UВ-III серии)! Да и в межвоенные годы, несмотря на все строгости Версаля, немецкие адмиралы о подводных лодках не забывали. Под вывеской различных гражданских проектно-исследовательских контор начали работать офицеры флота, не состоящие в штате военного ведомства. В 1922 году через подставную фирму «Дешимаг» германский флот приобрел контрольный пакет акций голландской проектировочной компании. Тут же в ее штат были включены немецкие судостроители, немедленно начавшие проектирование боевых кораблей для немецкого флота. Формально «голландская» фирма проектировала подводные лодки для разных финляндий и уругваев — на самом деле, это была важная работа по возрождению немецкого подводного флота. Для Испании была спроектирована подводная лодка Е-1 («Эчивариетта») — модификация последней кайзеровской лодки В-III, для СССР в 1933 году на ее базе спроектировали подводную лодку Е-2 (позже ставшую Н-1 и положившую начало серии советских подводных лодок типа С). Главное же в деятельности этого конструкторского бюро было отнюдь не снабжение субмаринами флотов малых стран — хотя лодку для Финляндии тут не только построили, но даже испытали. Главное было — находится в постоянной готовности (немедленно после оглашения «дня Х») начать строительство боеспособных подводных лодок для Германии.

Карл Денниц в своих мемуарах описывает, как перед войной он неоднократно и безрезультатно пытался донести до фюрера ту простую мысль, что, если Германия готовится к войне с Англией — то надо как можно быстрее построить три сотни u-boot-ов VII серии, чтобы, буде случится война — тотальной подводной блокадой быстренько поставить заносчивых островитян на место. Фюрер только отмахивался от предложений энтузиаста подводной войны…

Но разве Дёниц предлагал что-то немыслимое?

Отнюдь. Триста «семерок» Рейх в 1938–1939 году мог построить запросто, и даже особо не напрягаясь; за это же время на них можно было бы подготовить и экипажи. Да, этот U-Bootwaffe серьезно страдал бы отсутствием опыта, что стоило бы определенных потерь — но на то и война, чтобы были убитые…. Сам Дёниц за время войны потерял двух сыновей-подводников — тем не менее, недрогнувшей рукой посылал в море все новые и новые лодки; общие потери немецких подводников по сию пору поражают воображение — из сорока тысяч членов команд u-boot-ов навеки ушло в глубину вместе со своими кораблями 32.000 матросов, старшин и офицеров.

А если бы предложение Дёница было принято? Да, потери бы были — но не столь колоссальные; но при этом и успех был бы куда более весомым! Одно дело — когда (в реальности) на английские коммуникации вышло 15–17 лодок, и совсем другое (по планам Дёница) — когда на них же вырвалась бы армада из сотни u-boot-ов!

Но всё это разумно и логично с точки зрения подготовки войны — и абсолютно бессмысленно тогда, когда война не предполагается…

Взяться за строительство целого флота подлодок и потратить колоссальные средства на подготовку экипажей для них есть смысл лишь в одном случае, если вами планируется война. Если войны не планируется — этот U-Bootwaffe будет бесполезно ржаветь у причальных стенок, а бесчисленные подводники будут отирать скамьи в пивных Киля, Бремерхафена, Свинемюнде и Асконы. Оно вождям Третьего рейха было надо?

Дёниц с возмущением пишет, что темпы строительства субмарин были крайне низкими: в 1935 году было введено в строй 14 подводных лодок; 1936 год — 21 подводная лодка; 1937 год — 1 подводная лодка; 1938 год — 9 подводных лодок; 1939 год — 18 подводных лодок; при этом главный подводник Рейха горько сетует на слепоту и крайний пацифизм рейхсканцлера, из-за которых кригсмарине вступил в битву с «владычицей морей» практически безоружным. Но он пишет это уже после войны — зная, что она произошла, что Германия потерпела в ней поражение, что его U-Bootwaffe не смог добиться победы;

А ЕСЛИ БЫ ЭТОЙ ВОЙНЫ НЕ БЫЛО?

В этом случае действия германского канцлера были бы вполне логичны и разумны: зачем тратить бесчисленные миллионы на постройку трех сотен подводных лодок и обучение (весьма недешёвое) их экипажей — если для этих лодок и этих экипажей в ближайшем будущем не найдется никакого разумного применения?

Впрочем, Гитлер продолжал надеяться на то, что ему удастся сделать англо-французскому руководство предложение о мире, от которого Лондон и Париж не смогут отказаться — и тщательно готовил почву для этого.

Уже через неделю после начала Польской кампании он принял решение немного попридержать рвение своих подводников — за первые семь дней боевых действий потопивших 11 английских судов общим водоизмещением 64 595 тонн. Немало, если учесть, что в самый разгар подводной войны с Англией в Первую мировую (в апреле 1917 года) немцами было потоплено всего вдвое больше торговых судов — а ведь в те дни Великобритания была поставлена на грань продовольственной катастрофы! 7 сентября адмирал Редер был вызван на беседу с Гитлером, который, посоветовал флоту «замедлить темпы». Франция, по словам фюрера, проявила «политическую и военную сдержанность», англичане «колебались». Учитывая такую обстановку, фюрер настоятельно рекомендовал Редеру уменьшить накал подводной войны, чтобы подводные лодки, бороздящие воды Атлантики, в дальнейшем «щадили все, без исключения, пассажирские суда и воздерживались от нападения на французские суда». Кроме того, было решено, что карманный линкор "Дойчланд" в Северной Атлантике и "Граф Шпее" в Южной Атлантике вернутся на некоторое время на свои базы. Как отметил Редер в своем дневнике, общая политика в данный момент сводится к проявлению «сдержанности, пока не прояснится политическая ситуация на Западе, на что уйдет около недели».

После этого распоряжения Гитлера английские потери пошли на убыль: за вторую неделю войны британский торговый флот потерял 651 561 тонну, за третью — 12 750 тонн, за четвертую — только 4 646 тонн.

Немцы старательно демонстрировали западным союзникам Польши своё желание закончить войну — в том числе на самом высоком уровне.

19 сентября (еще не завершена Польская кампания!) Гитлер в Гильдхалле в Данциге произносит речь, в которой впервые говорит о мире: «У меня нет никаких военных целей против Англии и Франции, — заявил он. — Мои симпатии на стороне французского солдата. Он не знает, за что сражается» [1] Речь Гитлера в Данциге 19 сентября 1939 г. // Dоmarus M. Op. cit. Bd. 2, 1. S. 1362. . А затем он призвал всемогущего, благословившего немецкое оружие, «ниспослать другим народам понимание того, насколько бесполезной будет эта война… и натолкнуть их на размышление о мирном благоденствии»…