Андрей Табарев - Древние ольмеки: история и проблематика исследований

Рис. XIV, Обсидиановые нуклеусы для получения призматических пластин. Трес-Сапотес (по: [Hester, Jack, Heizer, 1971, p. 117]).

Одним из выдающихся достижений древних мастеров была техника получения тонких и острых лезвий — призматических пластин, которые с помощью специальных приспособлений скалывались с нуклеусов. Нуклеусу в процессе предварительной подготовки придавалась форма практически правильного конуса (рис. XIV). Нуклеус неподвижно закреплялся в портативных блоках или зажимался между ступней мастера, который с помощью специального инструмента — «отжимника» — направленным импульсом снимал пластины с боковых сторон нуклеуса. Опытный мастер мог за короткий промежуток времени получить до 80-100 пластин-лезвий с одного нуклеуса.

Впервые подобная техника изготовления пластин появляется в Мезоамерике ок. 3,5 тыс. л. н. и к концу формативного периода практически полностью вытесняет более примитивную технику — отщеповую.

Применение пластинчатой техники методом отжима совершенствуется в культурах классического и постклассического периодов, размеры пластин в некоторых случаях достигают 30–35 см. Обсидиановые мечи и секиры составляли основу вооружения многих армий ко времени начала конкисты. По данным испанских конкистадоров обсидиановым мечом можно было одним ударом отрубить голову лошади.

На производстве обсидиановых пластин в Теотиуакане и Туле специализировались целые кварталы ремесленников. Особенно ценился обсидиан редкого зеленого цвета из месторождения Пачука недалеко от Теотиуакана.

Еще большего совершенства достигли мезоамериканские мастера при изготовлении из обсидиана декоративных предметов и украшений: полированных сосудов и зеркал, тончайших подвесок и ушных колец, ретушированных фигурок-амулетов и целых скульптурных композиций — изображений богов и фантастических существ.

------

Следует отметить, что в отличие от Ла-Венты в Сан-Лоренсо археологи не нашли следов погребальных сооружений или самих погребений.

Ла-Вента обладает уникальным набором произведений ольмекской монументальной скульптуры — на сегодняшний день известно ок. 90 целых и фрагментированных монументов. Как и в Сан-Лоренсо, здесь были найдены четыре колоссальные головы, семь тронов-алтарей, трехмерные и плоскостные изображения (стелы) (рис. 76–83). По количеству последних Ла-Вента значительно превосходит Сан-Лоренсо [235].

Рис. 76. Прорисовка фронтальной стороны алтаря 4. Ла-Вента (по: [The Olmec World…, 1995, p. 40]).

Рис. 77. Изображение на боковой стороне трона-алтаря 5. Ла-Вента. Ягуароподобные младенцы на руках у жрецов, совершающих жертвоприношение (?). Высота монумента 154 см (по: [Covarrubias, 1957, р. 66]).

Рис. 78. Изображение ольмекского правителя в окружении шести персонажей, являющихся богами-покровителями или предками. Стела 2. Ла-Вента. Высота 426 см. 1-общий вид; 2- прорисовка (по: [Drucker, 1952, р. 174]).

Рис. 79. Монумент 20. Ла-Вента. Высота 195 см. Был вывернут из грунта и поврежден бульдозером во время строительства взлетной полосы. По мнению специалистов, может изображать кита или другое морское животное (по: [Drucker, Heizer, Squier, 1959, p. 201]).

Рис. 80. Поврежденное скульптурное изображение сидящего со скрещенными ногами человека. Монумент 23. Ла-Вента. Особый статус персонажа подчеркнут крупным зеркалом на груди (по: [Drucker, Heizer, Squier, 1959, p. 203]).

Каково назначение комплекса А и всей центральной части ансамбля Ла-Венты? Почему ольмеки вложили в него столько инженерной выдумки, сил и ценнейших произведений искусства? Существовал ли изначальный план последовательного создания тайников и кладов и возведения земляных насыпей? Составлял ли комплекс А единую смысловую и ритуальную систему с другими комплексами? Соответствуют ли в действительности комплексы, выделенные археологами, различным частям ансамбля древнеольмекской столицы? Эти и многие другие вопросы пока не имеют окончательных ответов. Однако нет недостатка в интересных и аргументированных версиях. Все они в качестве основы для интерпретации используют понятие «священного ландшафта» (sacred landscape) и идею воспроизведения в этом ландшафте представлений о создании мира, его стихиях (земле, воде, громе и молнии) и их взаимосвязи.

Рис. 81. Стилизованное изображение маски ягуара. Монумент 15. Ла-Вента (по: [Covarrubias, 1957, р. 52]).

Например, согласно Д. Гроуву, центральная часть Ла-Венты делится на две части по линии пирамиды С-1. В южном секторе («секторе жизни») происходили массовые публичные церемонии, в которых определенную роль играли расставленные там скульптуры, стелы и монументы. Северный сектор («сектор смерти») был местом усыпальниц элиты и посвятительных даров предкам. Пирамида С-1 играла в этой системе роль «портала» при переходе из одного ритуального контекста в другой [236].

Рис. 82. Стела 3. Ла-Вента. 1 — прорисовка сохранившегося изображения; 2 — возможная реконструкция. На стеле запечатлена встреча двух представителей ольмекской элиты в богатых одеждах и головных уборах. Правый персонаж за характерную форму носа получил прозвище «дядя Сэм». Как минимум шесть дополнительных участников (меньших размеров) присутствуют в качестве второстепенных персонажей (по: [Сое, 1968, р. 59]).

Рис. 83. Прорисовка изображения на монументе 13. Ла-Вента. Диаметр монумента ок. 80 см. Изображение ступни — символ путешествия (по: [Drucker, 1952, р. 203]).

К. Рейли видит разделительную черту в ансамбле Ла-Венты на уровне площадки В (Plaza В). Пирамида С-1, но его версии, входит в состав трехмерной модели ольмекского мира и, по аналогии с мифологией майя, символизирует собой «первоначальную Гору, источник маиса, питьевой воды и место создания первых людей…» [237].

По мнению К. Рейли, предназначенная лишь для избранного круга лиц северная часть комплекса А представляла микромодель Космоса, где Родоначальник в процессе творения сущего создал Мировое Древо. Здесь представители ольмекской элиты соприкасались со сверхъестественными силами. Массивные тайники (голубовато-зеленый цвет) символизировали собой Первоначальный океан, на поверхности которого плавал бог земли, воды и плодородия. Его символом были мозаичные выкладки. В гробнице под насыпью А-2 был захоронен видный ольмекский правитель [238], и после физической смерти продолжавший осуществлять связь между мирами.