Николай Непомнящий - Люди и динозавры

В конце описания Рычков упоминает о сохранившихся обрядах жертвоприношения, связанных с этим местом: «Остатки сего древняго обыкновения сохранены еще и до ныне между Черемисами, Чувашами и другими народами, пребывающими во глубине невежества и неверия. Они приносят обыкновенно в жертву посреди отращеннаго лесу».

В 1911 г. писатель и этнограф Г. Е. Верещагин (1851–1930) в историческом очерке «Елабужское Чортово городище» резюмировал предания, связанные с этим местом: «Оракулу-змею приносились в жертву иноплеменники, а плывшие по Каме судовщики, во избежание опасности, непременно должны были приносить ему дары, а те, которые не хотели приносить, подвергались опасности. Обращавшимся к нему он отвечал невидимо через своих мудрецов. Одним предсказывал долгую жизнь и здоровье, другим — болезни, бедствия, погибель и покорение земель их. Оракул был настолько известен, что даже казанская царица Цумбека (или Сюхнибека) послала туда своего вельможу узнать от оракула о будущей судьбе Казанского царства. Вельможа, прибыв туда, молился там по-своему девять дней и в десятый услышал из капища голос, который говорил, что Казанское царство разрушится и водворится тут христианская вера. После такого предсказания змей будто бы в черном облаке поднялся из капища и в виду всех полетел на запад, где и скрылся навсегда. Почти то же сообщает и казанский историк Рычков».

Здесь Верещагин, очевидно, ошибается, поскольку в предании, записанном Рычковым, говорится о «царстве Болгарском», под которым подразумевается Волжская Булгария (X–XIII вв.), разоренная монгольской армией в 1236 г.: «Той же осени придоша с восточних стран в Болгарьскую землю безбожнии Татари и взяша славнии Великии город Болгарьскии и избиша оружьем и старца и до юнаго и до сущаго младенца и взяша товара множество а город их пожгоша огнем и всю землю их плениша» (Полное собрание русских летописей, том I, С. 460). В XV веке булагрское государство было восстановлено в форме Казанского ханства со столицей в Казани.

Верещагин пишет: «Об оракуле-змее на камских берегах упоминается и в третьей песне известной эпической поэмы «Россиада», где говорится, что некто Сеит, начальник и учитель магометанского закона Казанцев, представ перед вельможами, между прочим, говорит:

Упоминаемый в названной поэме Сеит, несомненно, тот вельможа царицы Цумбеки, который был командирован к оракулу узнать, возьмет ли Иоанн Грозный Казань? Хотя стихотворцы и беллетристы и допускают в своих произведениях вымышленные имена и факты, но творец «Россиады» уверяет, что творение свое он основал «на исторической истине», что он пользовался печатными и письменными известиями и анекдотами. Можно думать, что и историк Рычков свое сказание основал на подобных же аргументах.

Творец «Россиады» говорит, что духи жили в пещере. Не думаю, что пещера эта существовала только в фантазии творца поэмы. Она могла быть в действительности; о ней, несомненно, читал поэт в печатных и письменных статьях, о ней, вероятно, слыхал и устные предания. Хотя от елабужцев о «пещере духов» предания мне и не приводилось слыхать, но это не служит доказательством вымысла творца поэмы. О возможном существовании в берегах остатков пещеры говорит и сложение в симметрическом порядке огромных камней, так что едва ли можно приписать происхождение его естественным причинам. Не лишним считаю заметить и о том, что по камням тем текла струями когда-то, в глубокую старину, расплавленная масса. Масса эта в настоящее время твердостью ничем не отличается от гальки или булыжника, что наталкивает на мысль, что в древности гора, на которой стоит ныне башня Чортова городища, подвергалась вулканическим извержениям. Таким образом, нельзя не прийти к той мысли, что елабужские камские берега заслуживают внимания опытного геолога».

Вслед за Верещагиным обратим внимание на то, что согласно поэме оракульские «духи» и олицетворяющий их змей обитают в пещере, находящейся в пределах уже «опустошенного града», тогда как у Рычкова «ужасной величины змей» обитал внутри храма. Отсюда становится ясно, что Рычков и Верещагин опираются на предания, связанные с двумя различными историческими эпизодами. Рычков описывает первое известное разрушение «храма змея-оракула», относящееся к XIII в., а Верещагин ссылается на предание о втором и уже окончательном запустении этого оракульского центра, связанном с взятием Казани Иваном Грозным в 1552 г. и последующим присоединением Казанского ханства к Русскому царству.

Данное разночтение содержит важное указание на восстановление функций Елабужского оракульского центра после его разрушения монголами, в промежутке между XIII и XVI вв., что свидетельствует о его сугубой важности и функциональности.

Верещагин отмечает, что Елабужский змей славился не только своими оракульскими качествами, но «исцелял также и от тяжких болезней». Наряду с тем, «если плывущие по реке, не исключая и христиан, ничего не хотели принести ему в дар, то он тотчас же убивал их, топил суда, наносил им различный вред. Наконец, он до того стал простирать свое мщение, что уже никто не смел приближаться к городищу, не заплатив бесу надлежащей дани». Последнее обстоятельство позволяет установить отчетливую связь между Елабужским змеем и славянским «хозяином водных путей» ящером.

Разбирая вопрос о происхождении Чертова городища, Верещагин приводит версию, согласно которой оно являлось «цитаделью, или крепостью чуждых народов, которых местные легенды причисляют к чуди». Далее он указывает, что с легендами о Чертовом городище связывается сказание о находящемся близ Елабуги Ананьинском могильнике (IX–III вв. до н. э.), который, по мнению известного археографа и археолога, член-корреспондента Петербургской Академии наук, профессора К. И. Невоструева (1816–1872), принадлежал скифским народам.

Вопрос о генезисе ананьинской культуры на сегодняшний день остается дискуссионным. Считается, что само Чертово городище первоначально представляло собой родовое убежище одного из местных племен, обитавших в этом районе во второй половине I тыс. н. э. Предполагается, что остатки квадратной каменной цитадели с четырьмя башнями, расположенные в восточной части городища, возведены князем Волжской Булгарии в X в.