Николай Непомнящий - Люди и динозавры

Как мы помним, змей-оракул, обитавший первоначально в храме, а затем и в пещере на Чертовом городище, во всех вариантах предания наделялся способностью к полету. Обратим внимание на еще один сюжет, достаточно типичный для пермского культового литья. Он связан с изображением странных «птиц», снабженных подчеркнуто крупными передними зубами или клыками, а также характерным затылочным рогом (рогами), свойственным более для иконографии ящера (фото 63). Такие существа принято именовать «крылатыми собаками», хотя они практически в точности передают особенности внешнего облика птерозавров из рода орнитохейров и тропеогнатусов из семейства Ornithocheiridae. Птерозавры семейства Ornithocheiridae известны не только характерными костяными гребнями, расположенными на окончании клюва, но и особенно крупными передними зубами, напоминающими изогнутые клыки.

В «Повести временных лет» содержится рассказ о событии, датированном 1071 г., в котором приводится описание внешнего облика «чудских богов», демонстрирующее заметное сходство с основными характеристиками некоторых разновидностей птерозавров: «В то же время, в те же годы, случилось некоему новгородцу прийти в землю Чудскую. И пришел к кудеснику, прося волхвования его. Тот же по обычаю своему начал призывать бесов в дом свой. Новгородец же сидел на пороге того дома, а кудесник лежал в оцепенении, и ударил им бес. И, встав, сказал кудесник новгородцу: “Боги не смеют прийти, — имеешь на себе нечто, чего они боятся”. Тот же вспомнил, что на нем крест, и, отойдя, повесил его вне дома того. Кудесник же начал вновь призывать бесов. Бесы же, тряся его, поведали то, ради чего пришел новгородец. Затем новгородец стал спрашивать кудесника: “Чего ради бесы боятся того, чей крест на себе мы носим?” Он же сказал: “Это знамение небесного Бога, которого наши боги боятся”. Новгородец же сказал: “А каковы боги ваши, где живут?” Кудесник же сказал: “Боги наши живут в безднах. Обличьем они черны, крылаты, имеют хвосты; взбираются же и под небо послушать ваших богов. Ваши ведь боги на небесах. Если кто умрет из ваших людей, то его возносят на небо, если же кто из наших умирает, его несут к нашим богам в бездну”».

Характерно, что в соответствии с указом императрицы Екатерины II от 1781 г. именно «черный коронованный дракон» был определен в качестве главной гербовой фигуры Казанского наместничества. Еще в марте 1730 г. Казанский герб с черным драконом получил высочайшее утверждение и был внесен в гербовник. Вот как описал его итальянский геральдист Франц Санти, приглашенный в 1724 г. в Россию Петром I: «Поле серебряное с драконом или змием черным, у которого крылья красные, а коронован златой или желтой короною; тот же дракон сидит на зеленом дерне». Фигура черного дракона в качестве эмблемы Казанского царства присутствует и в «Царском титулярнике» 1672 г. Впервые в русской геральдике изображение дракона как символа царства Казанского появляется сразу после завоевания Казани в 1552 г. на большой государственной печати Ивана Грозного.

Некоторые историки утверждают, что герб Казанского царства в виде черного дракона представляет собой выдумку русских геральдистов, олицетворяющую враждебное государство по аналогии с драконом, пронзаемым св. Георгием Победоносцем. Тем не менее, описание черного дракона в качестве эмблемы Казанского ханства (1438–1552) присутствует в сочинении голландского географа Карла Алларда (1648–1709) «Новое галанское карабельное строение», опубликованной в Амстердаме в 1705 г. и изданной в русском переводе в 1709 г.: «Флаг Цесаря от Тартарии, желтый, с черным лежащим и к наружью смотрящим драхом (великим змием) с василисковым хвостом».

Доктор искусствоведения Ф. Х. Валеев (1921–1984) и профессор Казанского университета культуры и искусства Г. Ф. Сулейманова-Валеева в книге «Древнее искусство Татарии» убедительно доказывают, что дракон на гербе Казанского ханства — явление глубоко традиционное, идущее еще с булгарских и даже добулгарских времен.

Это предположение подкрепляется находками на исторической территории татарских ханств предметов с изображением драконов, а также сведениями из «Именника болгарских ханов» о «тамге» (печати, гербе) хана Аспаруха, сына Кубрата (ок. 640–700), в виде дракона с удвоенным хвостом. Тот же самый дракон представлен на фасаде Струпецкого монастыря (Врачанский округ, Болгария). Отсюда следует, что уже в VII веке дракон символизировал власть и могущество рода болгарских ханов в лице исторически известного хана Кубрата и его сыновей.

В 1992 г. у села Шиловка Сенгилеевского района Ульяновской области археологами Самарского государственного университета были обнаружены костяные пластины с изображениями противостоящих крылатых драконов, интерпретируемых учеными как символы верховной власти у тюрков. По золотому солиду Ираклия, найденному вместе с ними, пластины датируются временем не позднее середины VII в.

Указанные находки подтверждают мнение Валеева и Сулеймановой-Валеевой о преемственности этнического и государственного строя Казанского ханства от Волжско-Камской Булгарии и Великой Булгарии, Приазовья и Причерноморья, где уже в VI–VII вв. царствующий дом имел свою печать в виде дракона, сходную с «тамгой» казанских ханов.

Доктор исторических наук, профессор А. М. Досымбаева в статье «Дракон — символ земли тюркской» делает важное указание на представление, согласно которому представители тюркского института баксы, в функциональные обязанности которых входило врачевание, предсказания и обслуживание ритуальных церемоний, происходили из рода дракона (ашидэ). К их числу относился наставник Тоньюкук, служивший советником у трех тюркских каганов: Ельтерису (682–691), Капагану (691–716) и Бильге (716–734). Правящий род тюрков ашидэ/аштаков, кыпчаков/половцев также именовался шаруканьевым (драконьим).

Существует предположение, что ящер, представленный на сложных религиозных композициях пермской металлопластики, в свою очередь, играл роль «чудского» родового тотема. Аналогичное представление обнаруживается и у скифов и, с большой степенью вероятности, у преемствующих им славян. Отсюда с известной осторожностью можно допустить существование более тесных взаимосвязей между тюркским культом дракона и культом подземно-подводного ящера у славян и «чуди».