Андрей Глебов - Англия в раннее средневековье

Несколько сложнее обстоит дело с вопросом о роли другой фигуры местного управления — герефы. Являлся ли он выборным представителем местного населения или королевским агентом, каков был объем его полномочий и социальный статус — все эти проблемы вызывают противоречивые суждения в специальной литературе [692] См.: Савело К. Ф. Раннефеодальная Англия… С. 82–85; Larson L. М. Op. cit. Р. 103–104; Loyn Н. R. Anglo-Saxon England and the Norman conquest… P. 318; Lyon B. Op. cit. P. 63, 67; Shrimes S. B. Op. cit. P. 4; Whitelock D. The beginnings of English society. Harmondsworth, 1952. P. 52. . Сведения о герефах, встречающиеся в ранних источниках, действительно предельно скупы, но первоначально, по всей видимости, они представляли собой выходцев из королевских министериалов, управлявших королевскими землями. В пользу такого предположения свидетельствует параллельное употребление в документах терминов «герефа» и «министериал» ( minister ), а также упоминания об управляющих в числе лиц, получивших пожалование в бокленд, которое, возможно, было вознаграждением за службу [693] Wihtraed, 22; Ine, 73, § 8; Cartularium Saxonicum… Vol. 2. № 448, 467, 502, 529, 539, 581. . Но уже в IX в. они принадлежали к среднему слою местной знати — тэнами — защищались равным с ними вергельдом [694] Савело К. Ф. Раннефеодальная Англия… С. 83. , да и сама их должность претерпела известную эволюцию, связанную прежде всего с резким расширением их государственно-административных прерогатив.

Основной их властной функцией в пределах сотни с этого времени вплоть до конца англосаксонской эпохи становится осуществление контроля за соблюдением порядка и закона на вверенной ему территории. В одном из постановлений короля Этельстана, в частности, эта задача гереф (наряду с епископами, элдорменами и тэнами) подчеркивается специально, причем, если эти обязанности нерадиво исполняли элдормен или тэн, они выплачивали штраф, а герефа к тому же лишался и своей должности [695] VI Aethelstan, 11. . Полицейские функции герефы, осуществлявшиеся им в сотенном собрании, были разнообразны: он надзирал за преступником, заключенным в тюрьму в королевском бурге, возглавлял местное население при задержании подозреваемого в краже и разыскании похищенного имущества. Он имел и значительные судебные полномочия, причем круг исков, ему подконтрольных, постоянно расширялся, включая даже земельные тяжбы [696] I Eadweard, Prol.; 2; II Eadweard, 2; 8; V Aethelstan,! § 1; VI Aethelstan, 8, § 4. . Начиная с VII в., королевская власть возлагает на герефу надзор за законностью торговли и деятельностью купцов [697] Hlothaere, Eadric, 16… , а в X столетии появляются герефы, управляющие всей торгово-ремесленной деятельностью в городах ( portgerefa, wicgerefa ). Они не только свидетельствуют куплю-продажу и следят за соблюдением правил торговли, но и отвечают за своевременное поступление королю таможенных пошлин и сборов, судебных штрафов и даже церковной десятины [698] Aelfred, 34; I Eadweard, 1, § 1; II Aethelstan, 10; 12; VI Aethelstan, 11; II Eadgar, 3, § 1. . Примерно в это же время с развитием института шайров и укрупнением административных единиц, находящихся в подчинении элдорменов, герефы становятся его представителями в отдельных графствах — шайргерефами или шерифами, что сильно укрепляет их властные полномочия [699] К сожалению, имеющиеся источники не дают возможности проследить этот процесс во всех деталях. Известно, однако, что сам термин scirgertfa впервые появляется в правление Этельреда Нерешительного, а во всеобщее употребление входит только при Кнуте. См.: Blair Р. Н. An introduction to Anglo-Saxon England. Cambridge, 1956. P. 229. .

Вместе с тем с развитием процессов феодализации права региональной администрации постепенно начинают ущемляться и поглощаться складывающейся системой вотчинного управления. Одновременно феодализирующаяся знать оказывает все более существенное воздействие на местные органы власти, захватывая в них ключевые позиции, что не могло не способствовать развитию тенденций сепаратизма. В своих попытках противодействовать этому англосаксонские короли X–XI вв., как мы видели, стремились опереться на местные органы власти, оказывая им, особенно судебным, всяческое содействие. Эта борьба за влияние на региональную администрацию между королевской властью и возвышающимся слоем феодалов продолжалась вплоть до Нормандского завоевания, после которого наступил новый этап в эволюции системы местного управления Англии.

Еще одним важным элементом государственно-политических институтов англосаксонского периода были законодательство и развитая судебная система, выросшие из обычно-правовых установлений варварской эпохи, которые были модифицированы и формализованы воздействием христианской правовой доктрины. Более того, некоторые исследователи полагают, что само писаное право англосаксов обязано своим возникновением христианскому влиянию, которое отчетливо проявило себя уже в судебнике Этельберта, оформленном в начале VII столетия [700] Edwards D. L. Op. cit. P. 26–39; Stenton F. M. Op. cit. P. 60; Wallace-Hadrill J. M. Op. cit. P. 31–38. . Мы уже имели возможность заметить, что эта точка зрения не вполне адекватно отражает реальное положение дел с первоначальной кодификацией кентского обычного права, хотя появление в законах Этельберта титулов, направленных на защиту материальных интересов Церкви [701] Aethelbert, 1. , может свидетельствовать об определенном изменении традиционных юридических представлений англосаксов.

Последующие англосаксонские короли, от Уитреда и Альфреда Великого до Кнута и Эдуарда Исповедника, издавали собственные законодательные сборники, которые либо дополняли, либо модернизировали кодекс Этельберта. И все же, несмотря на то что до нас дошел весьма значительный корпус писаного англосаксонского законодательства, он не составляет единого целого. Кроме того, следует иметь в виду, что огромный массив обычно-правовых норм продолжал передаваться устно и при этом сильно различался в отдельных частях Англии. По крайней мере нормандские легисты, предпринявшие в XII столетии попытку его кодификации, выделили три обычно-правовые традиции, характерные, соответственно, для Уэссекса, Мерсии и Области датского права [702] Richardson H. G., Sayles G. 0. Op. cit. P. 186. ; но и они не охватывали всего разнообразия местных юридических обычаев, которые могли существенно расходиться с «общенациональным» законодательством. Таким образом, правовые установления англосаксов были весьма противоречивы и, по сути дела, не образовывали стройной системы, представляя собой достаточно аморфное сочетание королевских судебников, частных юридических актов и прочно укоренившегося в сознании населения традиционного обычая.

На протяжении всего раннего средневековья основным судебным органом англосаксов оставалось то собрание, которое источники несколько неотчетливо именуют «фолксмотом» ( folcgemot, folcmoot ) и которое вплоть до X столетия не имело над собой никакой более высокой инстанции; тяжбы, не решенные в фолксмоте, передавались на рассмотрение непосредственно королю [703] Ine, 15, § 2. . В X в., по-видимому в результате административной реорганизации, предпринятой королями уэссекской династии, такими органами стали собрания сотен, собиравшиеся на судебные заседания не реже раза в месяц [704] II Eadweard, 8. . Судя по одному из законов Кнута, который запрещает самосуд, пока человеку трижды не отказано «в справедливости» в сотенном собрании и один раз в собрании шайра [705] II Cnut, 17. См. также: III Eadgar, 2, где содержится запрет обращаться к королю с просьбой вынести приговор по какому-либо делу, кроме тех случаев, когда истец не сможет добиться справедливого решения в местном суде. , его фолксмот считался следующей судебной инстанцией и заседал по крайней мере два раза в год [706] I Eadgar, 1. . В середине того же X в. в законодательстве встречается упоминание о судебных собраниях в городах, которые заседали три раза в год [707] III Eadgar, 5. § 1. . И те, и другие, и третьи, как мы уже знаем, помимо судебных выполняли и другие государственно-административные функции, но главным в их деятельности, скорее всего, было все же отправление правосудия.