Олег Соколов - Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг

Пуля, сразившая коня русского офицера, была выпущена из рядов пехоты Кафарелли. Солдаты этой дивизии с таким же спокойствием, как на учениях, построились в батальонные каре, пропустили сквозь интервалы всадников Келлермана, а затем открыли убийственный огонь по русской кавалерии. Полк улан цесаревича оказался зажатым между стенами пехоты. Тысячи ружей обрушили шквал свинца на храбрых всадников. Уланы в беспорядке заметались между французскими каре. Один за другим трещали залпы в упор. Только что храбро атаковавший полк смешался в беспорядке. Безумно скакали исступленно ржущие кони, кавалеристы, не находя выхода из гибельной ловушки, десятками падали под ливнем свинца...

* Согласно строевому рапорту на 1 ноября 1805 г., в полку числилось 1386 строевых. Без сомнения, за месяц это число уменьшилось. Ориентировочно можно считать численность уланского полка 1 300 человек.

Почти в тот же миг раздался тяжелый топот мощных коней и звон оружия. Это были кирасиры и карабинеры Нансути, которые стеной обрушились на мечущихся в смятении конников. А еще через несколько мгновений оправившиеся после неудачи гусары и конные егеря Келлермана налетели с фланга и тыла на пришедший в полный беспорядок полк. Половина улан была застрелена, зарублена, заколота, взята в плен (28 офицеров и 680 рядовых были убиты или пропали без вести согласно полковым документам) 37. Командир полка генерал-майор Меллер-Закомельский был ранен пулей в грудь и попал в плен. Генерал-лейтенант Эссен 2-й был смертельно ранен. Остатки еще недавно блестящего полка крупным галопом понеслись в сторону войск Багратиона, спасаясь от преследования французской конницы. Однако на русских позициях собралось всего лишь 200 улан, остальные рассеялись. Многие не смогли удержать своих горячих необстрелянных донских коней, которые, закусив удила, унесли своих наездников в разные стороны. Это был полный разгром...

В это время дивизия Риво перешла в наступление. Его батальоны, пройдя Гиршковиц, стали развертываться в боевой порядок. Но к этому времени изготовились к атаке австрийские кавалерийские полки 5-й колонны. Лихтенштейн, прекрасный командир, «родившийся для битв», как сказал о нем Меттерних, бросает вперед Лотарингских кирасир и кирасир Нассау. Но белые эскадроны австрийцев встретил плотный огонь пехоты Риво. Тщетно австрийские генералы ведут снова и снова своих кирасир навстречу тесно сомкнутым колоннам. Французская пехота действует четко и слаженно, хладнокровно подпуская вражеских всадников на близкую дистанцию, а затем открывая убийственный огонь.

Генерал Карамелли был сражен насмерть французской пулей, Ауэрсперг, командир Лотарингского полка, также падает, обливаясь кровью, перед фронтом пехоты. Лихтенштейн был вынужден отказаться от дальнейших атак и увести свои расстроенные эскадроны от полного разгрома. Он отходит в сторону Праценских высот, где он снова попытается собрать их и прикрыть отступление союзной армии...

Великий князь Константин остался без кавалеристов Лихтенштейна. Он не получил никаких приказов и не знал, что делать. Осмотревшись вокруг и не видя поблизости ничего похожего на союзные войска, он решил, что самое лучшее в данной обстановке — присоединиться к центру союзных войск*. По его приказу гвардейские полки, построившись в колонны по отделениям, двинулись влево, в сторону Праценского плато, а чтобы прикрыть с фланга движение колонн на марше, были выделены отряды стрелков.

Около 11.30 войска Сент-Илера и Вандамма, разбив 4-ю колонну союзников, остановились на Праценского плато. Что делать дальше, генералы не знали. Никаких приказов на этот счет не было. Однако их колебания продолжались недолго. Примерно в это время во главе своей свиты с эскортом из взвода гвардейских конных егерей показался Наполеон. «Вы все храбрецы!» — воскликнул он, обратившись к своим генералам. Император был явно доволен результатами боя. Однако нужно сказать, что эти результаты были, скорее всего, не совсем такие, на которые он рассчитывал накануне. На северном фланге дела шли успешно, однако медленное продвижение Бернадотта помешало достигнуть здесь быстрого и решительного успеха. С другой стороны, дела на южном крыле обстояли даже лучше, чем рассчитывал французский полководец. Легран и Фриан сумели полностью блокировать продвижение вперед главных сил союзников. Наконец, на Праценском плато, благодаря редкой отваге и мастерству, французские полки добились блистательного успеха. В этих обстоятельствах император отдает приказ Сент-Илеру и Вандамму делать захождение левым крылом вперед, чтобы окружить и разгромить колонны союзников, топтавшиеся вокруг Тельница и Сокольница.

* Пехота гвардии к этому времени была ослаблена. Около 1O часов утра по просьбе Кутузова поддержать союзников на Праценском плато великий князь послал батальон Измайловского полка, вокруг которого соберутся остатки разбитых войск. Кроме того, понесли потери батальоны, сражавшиеся в Блазовице.

Итак, главным движением этого дня стал марш корпуса Сульта левым крылом вперед (по часовой стрелке). Стоит вспомнить, что в диспозиции было черным по белому написано: «маневром дня... должен быть марш вперед по-эшелонно правым крылом вперед». Как можно еще раз видеть, план, существовавший к 8 часам вечера 1 декабря, был изменен. Входило ли это изменение в указания, данные Сульту и другим маршалам ночью и на рассвете, сказать сложно. Ясно одно — что генеральная диспозиция на день 11 фримера подобного маневра не предполагала.

В то время когда Сент-Илер и Вандамм начали свое движение, к Праценскому плато по указанию императора уже приближались части императорской гвардии. Именно в этот момент со стороны Крженовица были замечены какие-то массы войск, движущиеся к плато. Ясно, что это могли быть только русские полки. По приказу Вандамма в эту сторону была выделена часть бригады Шиннера (1-й батальон 4-го линейного и 2-й батальон 24-го легкого полков) для того, чтобы хотя бы на некоторое время задержать неприятеля.

Неизвестными войсками была русская гвардия под командованием Константина. Едва увидев справа от себя французские отряды, гвардейцы построились в боевой порядок. Тотчас преображенцы и семеновцы с криком «Ура!» бросились в штыки и опрокинули стрелков бригады Шиннера. В этот же момент в атаку двинулись конногвардейцы и лейб-гусары. На их пути оказались сомкнутые батальоны 4-го линейного и 24-го легкого полков. Едва русские гвардейцы увидели их, как тотчас же атаковали.

Майор Бигарре, командир 4-го линейного полка, так запомнил произошедшее: «Колонна из всей кавалерии русской императорской гвардии... развернулась на расстоянии ружейного выстрела от нашего батальона. Перед нами выкатили шесть орудий конной артиллерии, которые, открыв огонь картечью, посеяли беспорядок в рядах батальона... Первая атака (русских кавалеристов) была отбита огнем нашего каре в упор. Но следующую атаку третий русский полк (речь идет об атаке поэшелонно одним и тем же полком) произвел в тот момент, когда ружья были разряжены. Он прорвал каре, и его всадники, скача взад и вперед, порубили больше 200 человек... Командир батальона Ги и 10 офицеров были убиты и ранены в этом бою. Я получил больше 25 ударов палашом по голове, по плечам и по рукам. Впрочем, раны от них были не глубокие, а то и просто это были ушибы. 24-й полк легкой пехоты, который допустил ошибку и остался в развернутом строю, был также опрокинут этой кавалерийской атакой» 38.