Сергей Сорочан - Ромейское царство [Часть 2]

Как и в любой авторитарной державе, в Ромейском царстве не было большего преступления чем кафосиос — «оскорбление величества» или тираннис, то есть попытки ниспровержения законной власти василевса, поскольку это рассматривалось как покушение на Богом созданный строй и авторитет Помазанника Божиего.

В 988–989 гг. могущественный малоазийский магнат Варда Фокаподнял апостасий— мятеж против законно правящего василевса — Василия II, представителя Македонской династии. И вот накануне решительного сражения с царским войском Феогност, один из братьев Мелиссинов, горячих сторонников бунтовщиков, совершил кафосиос — стал издали всячески оскорблять Василия. Другой брат, Лев, умолял его не делать этого. Наконец, не вынеся потока злословий в адрес багрянородного государя, он ударил святотатца копьем и заплакал, но не от содеянного им, а от осознания ужаса великого греха, на его глазах совершенного родственником.

В таких случаях, — конечно, если переворот не удался, — самые страшные наказания ожидали виновных. Их отрубленные головы, насаженные на копья и выставленные на высоком месте на всеобщее обозрение, по словам историка начала VII в. Евагрия Схоластика , становились «приятным зрелищем для ромеев». Впрочем, на практике смертную казнь чаще заменяли выжиганием глаз, членовредительством, телесными наказаниями. Дело в том, что ущербный физически, такой человек уже не имел права претендовать на трон. Это можно было подкрепить еще и «политической смертью» — постригом в монахи или ссылкой. К примеру, когда в 637 г. василевс Ираклий узнал, что его побочный сын Аталарих замышляет переворот, он приказал отрубить ему правую руку, урезать нос и сослал на остров Принкипо в Мраморном море. Впрочем, порой кары выглядели куда более травоядными, или все вообще заканчивалось амнистией со стороны государя — он один был волен карать и миловать. Тем более никто не мог наказать за удавшийся государственный переворот, ибо в таких случаях, по меткому выражению философа и придворного XI в. Михаила Пселла, «…тирания становилась законной властью».

Вместе с тем, в отличие от царского трона, император как конкретный человек никогда не обожествлялся. Это противоречило бы самим основам христианского вероучения, признававшего только одного Бога. Недаром в отличие от европейских королей византийские цари, при всем их величии, никогда не выступали в роли чудотворцев, к примеру, излечивавших от золотухи прикосновением руки. Василевсами становились вполне земные люди, иногда простого, даже низкого происхождения. Вплоть до XI в. бывший крестьянин, возившийся в грязи, пахавший землю или пасший овец, конюх, полуграмотный солдат-наемник, лавочник или меняла, любой правоверный выходец из торгово-ремесленных кругов при благоприятном стечении обстоятельств, удаче и наличии природных талантов вполне мог достигнуть высот власти и даже взойти на священный императорский трон. Специалисты называют это вертикальной мобильностью, понимая под ней существование в Ромейском царстве своеобразного «социального лифта», который создавал возможность перемещения из старты в страту, с самого низа до верхов. Как иронично заметил по этому поводу протоиерей Александр Яровой, «возможно, с Византии, где даже армяне и хазары становились императорами, Голливуд скопировал на свой лад идею „страны равных возможностей“».

Вспомним некоторых из таких императоров ромеев. Выходец из фракийского племени бессов, малограмотный Лев I Старший, или Макела («Мясник») (457–474 гг.), говорят, был макеларием— торговцем говядиной, внутренностями, требухой. В Константинополе показывали каменный прилавок — аваку, за которым он в свое время работал со своей женой Вериной, ставшей императрицей и пережившей супруга.

Больной эпилепсией, выходец из народа горцев — исавров с труднопроизносимым варварским именем Тарасикодисса Русубладеотес, он же Арикмесий, в 474 г. стал императором Зиноном, причем продолжал говорить на своем ужасном греческом наречии.

Будущий Юстин I (518–527 гг.) пришел в столицу с крестьянского двора, простым, абсолютно неграмотным деревенщиной, босиком, с котомкой за плечами, в которой гулял ветер. Его жена, Люпицина, имела еще более низкое происхождение — она была рабыней, пока ее не выкупил Юстин и сделал своей наложницей. Сын его брата Савватия, столь славный Юстиниан I Великий (527–565 гг.), тоже происходил из иллирийских крестьян глухого диоцеза Дакия. Только благодаря бездетному дяде он смог попасть «из грязи в князи», в столицу византийского мира и получить образование. Своей родиной Юстиниан считал глухое фракийское селение Ведериану, во время его блестящего правления, перестроенное в небольшой образцовый город Юстинианополь с населением чуть больше тысячи человек.

Летописец Феофан Исповедникназывал свинопасом Никифора, человека арабских кровей, который благодаря своим способностям стал главой государственной казны, а затем в 802 г. узурпировал трон у императрицы Ирины, вдовы Льва IV Хазарина, к слову, происходившей из семьи афинского горожанина.

Лев V Армянин (813–820 гг.) и Михаил II Травл (820–829 гг.) перед тем, как через кровь переворотов прорваться на трон Ромейского царства, служили конюшими крупных вельмож, да и после оставались солдафонами, особенно Михаил Шепелявый, или Заика, над хамским стилем и плебейскими манерами которого посмеивались константинопольцы. Его мать была дочерью владельца постоялого двора на окраине провинциального Амория, а отец — простым плотником. Сам хамоватый Травл был полуграмотным и отличался только познаниями в скотоводстве, научившись от своих дядек, отцовских братьев, оценивать качества мулов, ослов, лошадей. Собственно, эти знания и открыли ему карьеру, когда он начал служить у знатных людей.

Безвестным грязным, запыленным человеком появился в столице молодой неотесанный армянский крестьянин-силач Василий Македонянин, которому довелось провести здесь свою первую ночь на голых ступеньках перед воротами окраинного монастыря Св. муч. Диомида. Он начал с объездчика лошадей в услужении и уже через девять лет, в 867 г., после коварного убийства своего благодетеля, Михаила III, стал автократором и основателем одной из самых славных династий в истории Византии.

Сыном другого армянского крестьянина- стратиотабыл еще один уже упоминавшийся выскочка-узурпатор Роман I, родом из малоазийского городка Лакапы в феме Ликанд. Его отцу, известному своим современникам под именем Феофилакт Невыносимый, однажды посчастливилось спасти жизнь Василия I Македонянина в бою с арабами. Этим он заработал себе место в царской гвардии, но помочь карьере сына не мог. Низкого происхождения, не блиставший хорошим воспитанием, не сильный в грамоте, тот все же сумел дослужиться до высокой должности стратигафемы Самос, а потом — друнгария флота. После переворота 919 г. он ловко отстранил от власти красавицу-вдову Льва VI Мудрого, августу Зою Карвонопсину — «Угольноокую», «Огнеокую», а ее сына, пятнадцатилетнего Константина Багрянородного, женил на своей юной дочери Елене, незаметно оттеснив на задний план. Став, таким образом, тестем императора, а вскоре и старшим василевсом, он умудрился рядом с законным Македонским царствующим домом создать свой и обеспечил ему преимущество, провозгласив василевсами-соправителями трех своих сыновей, а самого младшего, евнуха Феофилакта, сделал Патриархом, хотя тот больше интересовался конюшнями, чем церковью. Даже представители виднейших аристократических родов — Аргиры, Муселе не гнушались брака с дочерями Романа, сестрами супруги багрянородного царя Константина VII.