Андрей Савельев - Троянская война. Реконструкция великой эпохи

Изменения в обстоятельствах битвы по ходу повествования таковы: 1) внезапная многочисленность троянцев (по 50 человек у 1000 костров), хотя в начале описания говорится о меньшей численности, чем у ахейцев; 2) появление частокола, который не был упомянут ранее; 3) сражение у рва, а потом картина нового отступления ахейцев до этого самого рва (уже с частоколом). Все это говорит о том, что «сшиты» две битвы. Причем, перед второй ахейцы, понимая реальность угрозы, успевают построить частокол. Это означает, что между битвами прошел значительный период. Построить такое укрепление в безлесной местности (сами троянцы добывают лес на отрогах далекой Иды) — дело нескольких месяцев. Кроме того, среди троянцев мы не видим их союзников. Они должны появиться позднее — когда численность троянского войска серьезно уменьшится. Как минимум здесь должны появиться дарданцы (по сути — те же троянцы, но провинциальные), ликийцы (во главе с Сарпедоном и Главком), фракийцы. Позднее (уже за пределами «Илиады») появляются амазонки во главе с Пенфесилеей и эфиопы под руководством Мемнона.

Если по-иному «сшить» песни Гомера, то можно представить, что в первом сражении ахейцы были наголову разбиты, но сумели отбить троянцев у подготовленного рва (или сухой протоки Скаманра). Перед битвой состоялся поединок между Парисом и Менелаем. Во второй битве троянцы потерпели сокрушительное поражение, но также погибло много ахейцев. Было заключено перемирие, в течение которого ахейцы укрепили ров частоколом, а троянцы стянули новые силы, включая союзников. К этому периоду относится поединок между Гектором и Аяксом. Склонить союзников к совместным действиям позволяют грабительские вылазки ахейцев, разоряющие троянские города. Новое наступление троянцев приводит к осаде частокола и битве у кораблей, в которой Гектор, переоценивший свои силы, терпит поражение.

В течение всей этой истории главным героем троянцев (да и всего эпоса) является Гектор, а главным героем ахейцев — Диомед. Про Ахилла известно лишь, что он первым высадился на троянский берег (прерогатива авангарда) и участвовал в грабежах троянских городов. Ссора с Агамемноном относится к моменту, когда ахейцы заперты в частоколе и желания сражаться у них уже почти не осталось. Невольно из мирмидонцев Ахилла, размещенных вдали от основных событий, образуется резерв ахейского войска, который, вступая в сражение, решает его исход.

Переговоры вождей осажденных за частоколом ахейцев с Ахиллом выявляют масштаб его прежней деятельности. Его усилиями разгромлен Лесбос и там грабеж дал огромные богатства, а в Троаде Ахилл разграбил 12 приморских городов и 11 городов на материке. Ахилл также ссылается на то, что сражался и под Троей. Но в «Илиаде» об этом нет ни слова. Лишь престарелый Феникс, который вместе с остальными пришел к Ахиллу упрашивать его вступить в сражение, сообщает, что в начале войны Ахилл был неопытен («юный, ты был неискусен в войне»), и Феникс постепенно научил его военному делу.

В переговорах Ахилл отвергает примирительные дары, которые ему готов передать Агамемнон вместе с обещаниями доли в добыче после взятия Трои. Не нужна уже Ахиллу и отнятая у него Брисеида, которую он любил как жену. Его ответ напоминает ответ Диомеда посланцам Приама. Ему тоже не нужны были уже ни богатства, ни Елена. У войны своя логика. Но Диомед и другие ахейцы рассчитывали все получить при штурме Трои, а с Ахиллом все сложнее. Он с отвращением говорит об Агамемноне, продолжая поносить его последними словами и упрекать в несправедливости: военная добыча, оказывается, делится не пропорционально заслугам, а Агамемнон получает львиную долю богатств, хотя сам по большей части сидит за частоколом.

Последний упрек расходится с повествованием «Илиады», в котором Агамемнон не раз сражается под Троей. И когда Ахилл успел совершить столько подвигов и принести столько добычи Агамемнону, если частокол только что построен? Конечно же, речь идет о периоде, когда под Троей ничего не происходило, а Ахилл грабил Троаду. Агамемнон же в этих малых походах не участвовал. За частоколом он сидел во время перемирия.

Богатства, которые сулит Агамемнон, Ахиллу не нужны. У него и так корабли ломятся от золота. В своей ответной речи послам (Одиссею, Аяксу, Фениксу и другим) он развивает свою философию: жизнь важнее богатств и славы. И свидетельствует о выборе, который ему предоставляют боги: либо остаться под Троей и погибнуть, обретя нетленную славу, либо отплыть и жить долго и счастливо на своей родине, но лишиться славы. В данный момент Ахилл объявляет, что он уже назавтра со своими кораблями покидает Троаду. Жизнь в этот момент ему важнее славы.

Ахилл решительно не верит в победу ахейцев. Он видит помощь троянцам от самого Зевса. Хотя несколько ранее по тексту Зевс, напротив, дает знак ахейцам, что он их в обиду не даст — орел роняет агнца к алтарю, устроенному за частоколом. Этот эпизод прибавлен из какой-то другой битвы. А Ахилл видит пьянство и эпидемию, а вовсе не победы над троянцами. И он вполне уже насытился грабежом, чтобы вновь рисковать собой и своими воинами ради одной лишь наживы.

Из длиннейших речитативов Ахилла и отправленных к нему послов, представляющих собой совокупно нечто вроде прототрагедии (настолько они полны театрального пафоса), мы узнаем очень незначительную информацию. Помимо личных переживаний и мировоззренческих заявлений Ахилла мы можем зафиксировать две его самые значительные победы в Троянской войне, представлявшие собой отдельные военные экспедиции: разгром Лесбоса и Фив Плакийских, где был убит Ээтион и его сыновья. Притом что это кажется не самым большим достижением, другие герои лишены и этих достижений — они не упомянуты как организаторы отдельные военных операций.

Также мы узнаем некоторые детали, по которым восстанавливаем театр боевых действий. Мы понимаем, что самую удаленную часть лагеря занимают мирмидонцы Ахилла. Настолько удаленную, что при прорыве укреплений ахейцев противник доберется до нее в самый последний момент. Это означает, что по отношению к Трое Ахилл занял самую дальнюю часть побережья. Это не вполне логично, поскольку именно Ахилл высадился на побережье первым. И если бы он хотел немедленного штурма Трои, он, напротив, постарался бы подойти на кораблях поближе. Но это был дальновидный поступок: отдаленная высадка позволяла вместе с определенной славой не допустить, чтобы противник внезапно атаковал и разбил отряд Ахилла. Остальное воинство ахейцев стало высаживаться ближе к Трое — точнее, к наиболее опасному направлению возможной атаки троянцев.