Александр Гваньини - Описание Московии

древний местный способ): если муж и жена не нравятся друг другу, то они обычно выходят за деревню на перекресток, взяв с собой полотенце, тут они тянут его за концы, пока не разорвут пополам: они считают, что, разорвав его, разрывают также и брак; муж обычно говорит отвергнутой жене: ты иди туда, а я пойду сюда. Но этот нелепый способ развода теперь совершенно отменен 70.

Брак между женихом и невестой заключается по следующему ритуалу. Прежде всего, посреди храма накрывается аналой, впереди входящих во храм шествует священник и читает определенные молитвы; затем священник вместе с дьяконом попеременно громким голосом молятся за патриарха, митрополита, епископов и все священство, за своего монарха, за все военное сословие и за народ, который соблюдает обряды своей веры. После совершения этого жених и невеста подходят к приготовленному аналою и каждый становится, по обычаю, на подстеленный коврик. После этого священник, по уставу, спрашивает, не обещались ли они раньше кому-нибудь, и соединяет их руки столой, обменивая кольца. Затем он возлагает на головы обоим венцы деревянные или из разрисованного липового лыка, хранящиеся в церкви для этого обряда, говоря: «Возложил ты, Господи, на голову его венец из драгоценного камня» и т. д. А также читает Евангелие о браке в Кане Галилейской. Затем он предлагает обвенчанным отведать хлеба и освященного пива; после этого столу (мы видим, как священник пользуется ею, повесив на шею) держат с одной стороны жених и невеста, а с другой — священник, и они следуют за идущим впереди священником, говорящим такие слова: «Обойдите, люди, Сион и воздайте славу имени Господа всевышнего». Они трижды обходят аналой и занимают свои места. Священник поет псалом: «Помилуй нас, Господи, по великому милосердию твоему» и т. д. После того как воздано благодарение Богу за всех, как духовных, так и мирских, расходятся из храма.

CAPUT III

Magnus Moschorum Dux ingentem exercitum longo tempore sustentare potest, neque enim militibus suis stipendia largitur, sed agros illis exiguo pretio elocat, quo beneficio operam militum demeretur. Conscripti autem milites coram magno Duce singuli comparent, et nummum unum quem patrio nomine Denga vocant, aestimatione unius grosi Polonici Principi dant, reversique ex bello eundem nummum repetunt, occisorum vero nummismata Princeps retinere solet, atque ita occisorum numerum cognoscit.

Nobiles autem omnes, Magnates et Consiliarii adeo dura servitute premuntur, ut quemcunque apud se in aula esse velit, vel in bellum ire, aut legationem aliquam obire jusserit, id sumptibus suis facere cogitur. Quando autem aliquem magni nominis virum ad bellum proficiscere jubet, literas suas ad illum mandatorias mittit, si autem vel prandens, vel coenans, dormiensne praeventus fuerit a tabellatore magni Ducis, litterasque quibus ad bellum proficiscere jubetur acceperit, continuo a prandio lectove surgens, equum tabellatore inspiciente armatus ascendit, mandatumque Principis se executurum praebet, atque sic omnes qui per facultates rei familiaris possunt sumptibus propriis militant.

Per singulas quoque Provincias magnus Dux filios nobilium tenujoris fortunae conscribere solet, ut numerum illorum, et quot quisque equos ac servitores habeat cognoscere possit, is singulis exiguum stipendium annuum concedit, et in belum proficiscere jubet.

Omnibus autem nobilibus propriis sumptibus militantibus raro quies datur, nam frequenter bella aut cum Lithuanis, Livonibus, Suetensibus, vel Tartaris Praecopensibus, Tureis, aliisque finitimis gentibus gerit, in arcibus quoque campestribus Tartaris finitimis qui Crimsci, Praecopsci, Nohayscique dicuntur viginti millia hominum vel plus singulis annis locare solet. Omnes denique et singuli tam stipendiarii quam Principis gratiam expectantes in bellum propriis sumptibus ire coguntur.

Non hujusmodi autem sumptibus prout apud nos Moscovitae in bellum expediuntur, nam quicunque nobilium habet sex equos et totidem servos, unum equum qui vitae necessaria fert ex iis habet, inprimis vero milium sive pultes contritas in sacculo habet deinde suillae carnis aliquot frustra, et sal in sacculo si vero ditior fuerit, sal commixtum pipere solet habere, hos autem sacculos cum leguminibus super equum ad id delectum

ГЛАВА III

Великий князь московский может в течение долгого времени содержать огромное войско, так как он не платит жалованья своим солдатам, а дает им в аренду землю за небольшую плату и этим благодеянием оплачивает усердие солдат. Набранные же солдаты являются поодиночке к великому князю и вручают ему по одной монете, которую на своем языке называют денгой (по стоимости она равна польскому грошу); вернувшись с войны, они берут эту монету обратно, монеты же убитых государь обычно удерживает и таким образом узнает число убитых.

Все дворяне, бояре и чиновники находятся в строгой зависимости от князя: если он хочет, чтобы кто-нибудь был у него при дворе или шел на войну, или прикажет отправляться куда-нибудь с посольством, то они вынуждены делать это за свой счет. Когда же великий князь повелевает какому-либо знатному мужу отправляться на войну, он посылает ему свой указ. Как бы ни застал его посыльный великого князя: за завтраком, обедом или спящим, он, получив предписание отправляться на войну, тотчас же встает из-за стола или с постели и на глазах у посыльного садится в полном вооружении на коня, показывая, что готов выполнить распоряжение государя. Все, кому позволяет имущественное положение, воюют за свой счет.

В отдельных провинциях великий князь велит переписывать сыновей небогатых дворян, чтобы узнать их количество и сколько кто имеет коней и слуг; он назначает им небольшое ежегодное жалованье и велит отправляться на войну.

Все дворяне, несущие военную службу за собственный счет, редко имеют покой, так как князь ведет частые войны с литовцами, ливонцами, шведами или с перекопскими татарами, турками и другими соседними народами. В крепостях же татар, соседних со степными, которые называются крымскими, перекопскими и ногайскими, ежегодно бывает размещено до двадцати тысяч человек и более. Наконец, все, как состоящие на жалованье, так и ожидающие государевой милости, вынуждены идти на войну за собственный счет.

Содержание у московитов, идущих на войну, не похоже на наше: каждый дворянин имеет шесть лошадей и столько же слуг; на одну из этих лошадей навьючивают мешки с пшеном или измельченной полбой, с несколькими кусками свиного мяса, мешочек с солью (кто побогаче, смешивает обычно соль с перцем), к той же лошади привязывают мешки с горохом; кроме того, каждый берет с собой тазы, медные горшки, ларчики, притороченные к седлу; когда надо, они разводят circumligat, praeterea unusquisque secum fert lebetes, ollas cupreas sive aereas, cistellasque ephippio alligatas, cumque necesse est ignem accendunt ollamque magnam aqua replent, in quam milii tantum unum coclear, vel pultium imponunt, saleque conditum coquunt. Aliquando autem cum lautius aliquis eorum epulari vult, tum frustulum parvum carnis suillae injicit, hocque cibo dominus interdum cum sex servis contentus vivit, quod si dominus famelicus nimium fuerit, totum consumit, servi autem aliquando ad totum biduum triduumve jejunant. Farinam etiam de avena subtiliter commolitam habere solent, cujus aliquot coclearia pransuri in cistellam imponunt, modicoque aquae distillatam comedunt. Cum autem habent allium aut cepas, tum facile caeteris leguminibus carere possunt. Duces vero exercitus et caeteri militiae praefecti lautius aepulantur, tenujorisque fortunae nobiles ad prandium invitare solent.

Moscovitae tormentis bellicis, et bombardis peditatuque nunquam olim ante annos 40 utebantur nunc autem frequentissime et peritissime bombardis et tormentis utuntur, a profugis quibusdam Italis, Germanis, Lithuanisque instructi, arcesque egregie (dictu mirum) propugnant. Campestri vero certamine cum Polonis et Lithuanis raro confligunt, semper enim ab eis funduntur, solaque agilitate et industria externi Moscovitas vincere solent, nam omnes fere dimicare armisque artificialiter decertare imperiti sunt, exceptis quibusdam magnatibus, iisque perpaucis. Cavendum autem est cum Mosco congredienti, ut armis scite utatur, ne in manus ejus incidat, brachiis enim, lacertis, et toto corpore robustissimi sunt, sed arte dimicandi plurimum vincuntur. Tam autem robusti sunt, ut cum ursis indomitis et efferis absque ullo genere armorum, solis viribus confisi saepius congredi audeant, ursumque per aures arreptum tamdiu fatigant, donec prorsus debilitatum prosternant.