Константи Зельин - Борьба политических группировок в Аттике в VI веке до н. э.

Связям с Дельфами Алкмеониды были обязаны в значительной мере своим обогащением и влиянием. Уже Алкмеон, побывав на Востоке, предводительствовал афинянами, как это было отмечено в дельфийских записях, во время Священной войны [311] Plut., Sol., 11. , вероятно, не как стратег, но как полемарх. Во время двукратного изгнания Алкмеониды пребывали в Фокиде и там чеканили свою монету, так же как и Этеобутады [312] C. Seltman. Указ. соч., стр. 83. . Там они собирали деньги и живую силу, чтобы двинуться против тирана в Афинах. Особенно тесными их связи с Дельфами делаются после выполнения подряда по постройке (после пожара) Дельфийского храма [313] Т. е. в 514/13–506/5 гг. до н. э. См. P. de la Coste — Messeliere. Les Alcméonides à Delphes. — BCH, 1947, стр. 271 сл. . Пифия становится орудием в их руках, направленным против Писистратидов. Отношения Алкмеонидов и Дельф тем более стоит отметить, что Алкмеониды были отягощены тяжким преступлением (έναγεις): на них лежало проклятие за святотатство, совершенное по отношению к приверженцам Килона. Проклятые в своем отечестве, они, очевидно, получили очищение от бога, в компетенцию которого входило дарование этого очищения.

Прежде чем переходить к другим аттическим родам, связанным с культом Аполлона, мы должны остановиться на политической позиции Алкмеонидов в VI — начале V в.

Фишер в середине XIX в. нарисовал подкупающую на первый взгляд картину их эволюции (стр. 9, прим. 4). По его мнению, Алкмеониды выступают сначала на политической арене как естественные представители господствующей знати против притязаний демоса и тирании. Позднее они становятся сторонниками умеренного правления, выразителями интересов Паралии. Наконец, Клисфен встает во главе «народной партии» ( Volkspartei ), в которой, якобы, объединились как паралии, так и диакрии [314] W. Vischer. Указ. соч., I, стр. 397. . В этой эволюции Фишер видел обычный путь народных вождей из аристократии, вынужденных идти далее, чем они первоначально намеревались. С этой концепцией, навеянной, возможно, событиями 1848 г. в Германии, согласиться нельзя: она построена на аналогии с партиями середины XIX в., источники не подтверждают ее. Мы говорили уже, что нет основания считать население Паралии VI в. преимущественно торговым и ремесленным. Содержание политической программы трех партий было привнесено писателями более позднего времени. Алкмеониды были одним из самых знатных родов Аттики, отличавшимся от других не столько по; своим целям или позиции по отношению к демосу или даже по своей тактике, сколько по своим внешним связям, по источникам их богатства и влияния. До того момента как Клисфен, «побеждаемый гетериями», решил привлечь на свою сторону демос, нет никаких свидетельств о демократической или хотя бы либеральной тенденции в их политике. Даже их ненависть к тирании приходится считать условной. Мегакл, теснимый междоусобными раздорами (Her., 1,60), пошел на соглашение с Писистратом, которое расстроилось из-за личных осложнений, а не из-за принципиальных соображений (Her., I, 61). И позднее Алкмеониды хотели свергнуть Писистрата и Гиппия не по этим мотивам, а как соперников в борьбе за власть.

После смерти Писистрата, в 527–514 гг., положение старинных аристократических родов в Афинах изменилось, они имели возможность принять некоторое участие в управлении. Гиппий первоначально, по-видимому, вел примирительную политику по отношению к ним. До нас дошла надпись с именами архонтов 20-х годов VI в. [315] SEG, X, № 352; С. Я. Лурье. Клисфен и Писистратиды. — ВДИ, 1940, № 2; H. Wade — Gery. Miltiades, стр. 217. : в 526/5 г. архонтом был Гиппий, в 524/3 — Мильтиад, в 525/4 — Клисфен, будущий законодатель [316] Если верно восстановление: [κ] λεισθ·εν[ες]. . Таким образом, последний, возможно, еще в правление тирана вернулся из изгнания и даже занимал одну из высших должностей. В связи с этим известием получает иное значение и сообщение об одной из «хитростей» (μηχανή) Алкмеонидов, столь горячо опровергаемое Геродотом, а именно, будто после Марафонского сражения персам был дан предательский сигнал щитом, когда они уже сели на корабли. В Афинах обвиняли в предательстве Алкмеонидов. Геродот считает это подозрение неосновательным, так как они были «ненавистниками тиранов» [317] Her., VI, 115, 121, 123: μισοτύραννοι. .

При раскопках в Афинах [318] A. Stamires and Eu. Vanderpool. Kallixenos the Alcmaeonid. — «Hesperia», v. XIX, 1950, № 4, 6, стр. 376. было найдено много остраконов с именем Алкмеоиида Калликсена, сына Аристонима. Большая часть их сохранилась, вероятно, от остракизма 482 г. до н. э. Особенный интерес представляет один черепок (№ 32), на котором, помимо имени, читается …οδοτες. Издатели восстанавливают [hοπρ]οδότες и связывают этот нелестный эпитет с действиями Алкмеонидов во время Килоиовой смуты. Нам представляется более вероятным связать его с сравнительно недавними событиями — войной с персами, а именно с версией о том, что сигнал персам был дан Алкмеонидами. Соответствует ли действительности или нет эта версия, — особый вопрос, но наличие остракона с таким эпитетом, свидетельствует о том, что Алкмеониды не занимали какой-то принципиальной политической позиции, но скорее действовали соответственно политической ситуации в данный момент [319] Ср. известие об афинском посольстве к персидскому царю при Клисфене (Her., V, 73). .

Мы видели, как тесно на протяжении всего VI в. были связаны Алкмеониды с культом Аполлона Пифийского и с Дельфийским оракулом [320] Мы учитываем, что культы Аполлона, Посейдона и других богов носили не только общеаттический, но и общегреческий характер. Однако это не значит, что в тех или иных демах или у отдельных родов не существовали культы, с которыми эти демы и роды были особенно тесно связаны. . Следует обратить внимание на распространение этого культа в Аттике. Уже М. Нильсон отметил, что мы находим его преимущественно в прибрежной полосе [321] М. Nilsson. Указ. соч., J, стр. 195 сл. . Но стоит рассмотреть соответствующие (в общем отрывочные) данные источников более подробно и в связи с вопросом о территории Паралии VI в., которую мы пытались определить выше.

Как бы ни решать вопрос о происхождении культа Аполлона, представляется вероятным, что этот культ распространился в Аттике с восточного ее побережья. В частности, известно, какую роль играл в этом отношении марафонский Тетраполис. С этого побережья, через Прасии ежегодно отправлялся корабль на священный остров Аполлона. В Марафоне совершалась ίεροσκοπία этой феории. В одной же из четырех общин Тетраполиса, в Ойное, было святилище Πύθιον, в котором происходила ίεροσκοπία в связи с феорией в Дельфы [322] Схолии к Софоклу (Oed. Col., 1047). . Особая связь Тетраполиса с Дельфами подтверждается надписями позднейшего времени (SIG3, II, 541, 637). В Прасиях был храм Аполлона: о нем Павсаний упоминает в связи с приношениями (άπαρχαί) гипербореев (Paus., I, 31,2). Эти приношения далеким путем через Скифию и Малую Азию прибывают в Прасии, а оттуда их афиняне отправляют на Делос. Еще далее к югу, в деме Потаме, где при Клисфене жила ветвь рода Ионидов, находилась могила Иона (Paus., I, 31,3), который якобы был военачальником афинян во время их войны с элевсинцами. Как верно заметил Тепфер, первоначальный культ естественно искать там, где традиция помещает гробницу героя. Ион, согласно одной версии предания, был сыном Ксуфа, правителя Тетраполиса; согласно другой, он сын самого Аполлона и Креусы, зачавшей его в пещере под Акрополем [323] P. Лепер. Следы синойкизма…, стр. 464. О тесной связи Иона с культом Аполлона, нашедшей выражение в обосновании афинского праздника Боэдромиона, см. RE, IX, s. v. Ion. . Там были найдены надписи афинских архонтов с посвящениями Аполлону (Ύπακραίω). Ион — родоначальник ионян, а Аполлон в Аттике считался «отеческим» богом (’Απόλλων Πατρώος).