Константи Зельин - Борьба политических группировок в Аттике в VI веке до н. э.

В советской исторической литературе в 30-х годах появились важные исследования об эпохе Солона, и в частности о положении мелких землевладельцев [450] К. М. Колобова. Издольщина в Аттике. — ПИДО, 1934, № 11–12; ее же. Революция Солона. — «Ученые записки ЛГУ», серия исторических паук, вып. 4, 1939; С. Я. Лурье. К вопросу о роли Солона в революционном движении начала VI века. — Там же. . Статьи К. М. Колобовой отличаются широтой постановки вопроса и оригинальным (хотя и не бесспорным) истолкованием источников. Во второй, более обширной статье ставилась задача дать общую характеристику реформ Солона, изучив их в аспекте истории формирования афинского общества. Автор стремился выяснить отношения в Аттике VII–VI вв., исходя главным образом из сообщений Аристотеля и Плутарха и из анализа отработочной ренты и издольщины, данного В. И. Лениным в связи с исследованием положения русских крестьян после падения крепостного права и негров-арендаторов в Соединенных Штатах в начале XX в.

Уже в досолоновскую эпоху, по мнению Колобовой, земля Аттики была в движении; наряду с ипотекой существовала ограниченная возможность продажи земли. Концентрация земли началась давно. Еще у Гомера мы находим упоминание о владельцах многих клеров (πολύκληρος) и о тех, кто не имеет клеров (άκληρος) [451] Od., XIV, 211; XI. 490, . Развитие земельных отношений шло по пути к установлению режима частной собственности, которая нашла фиксацию в законах Солона. Неверно думать, настаивает автор, что порабощению массы сельского населения в Аттике предшествовала свободная парцеллярная собственность. В действительности частная собственность на землю не предшествует захвату земли частными лицами, но рождается в ходе этого процесса, в результате разрушения общинного землепользования. Развитие происходило путем апроприации не земли, по личности. Все долговое право развивалось в плоскости отношений к человеку, а не к земле. Захват земли был обусловлен захватом личности.

Период характеризуется борьбой и компромиссом отмирающих старых сил и нарождающихся новых. Перед нами «хаос переходных форм», обусловленных этим процессом.

К. М. Колобова представляет себе сущность социальных столкновений этого времени как борьбу «богатых» и «бедных». Она настаивает на том, что этих богатых нельзя отождествлять со знатью, эвпатридами. Помимо аристократов, необходимо учитывать появление богачей, вышедших не из знатных кругов, в результате разложения общинных порядков. Доказательством этого служит толкование термина γνώριμοι, охватывающего, по мнению автора, как эвпатридов, так и «новых богачей». В соответствии с таким пониманием термина истолковывается и известная формулировка Аристотеля — η δε πασα γη δι’ολίγων ήν (Αθ. π., 2, 2): Аристотель говорил не о «немногих» во всей Аттике, но о «немногих» в пределах отдельных ее общин: «немногие» прибрали к рукам земли обедневших соседей.

Отношения богачей и соседей складывались по-разному, принимали различную форму. Часть крестьян сохраняла свою землю, но не могла справиться с экономическими затруднениями и оказывалась в задолженности у богатых. Другие, не имея земли пли бросая ее, за невозможностью прокормиться, поступали работать батраками к богатому соседу. Наконец, третьим не оставалось ничего другого, как стать мелкими арендаторами земли знатных и «кулаков». Это и были гектеморы, положение которых в некоторых отношениях было хуже положения рабов. Хотя у них сохранялся их земельный участок («карликовый»), но они попадали в тяжелую зависимость от богача: не могли уйти с арендуемого участка, должны были платить 5/6 урожая владельцу поля и пр.; в такой же зависимости были и их семьи.

Против засилья богатых направлено движение низов, бедноты, выдвинувшей лозунги уничтожения долговых обязательств и передела земли. Автор полагает, что последний лозунг надо понимать не как требование восстановления старинных периодических переделов (γης αναδασμοί), но как единственный передел (γης αναδασμός), который установил бы парцеллярную земельную собственность.

Тремя партиями были следующие: реакционная партия эвпатридов, крестьянская беднота, наконец, новые богачи и обедневшие аристократы, стремившиеся к некоторым реформам, чтобы укрепить свое положение, но являвшиеся противниками радикальной перестройки существующих отношений.

Реформы Солона носили двойственный характер. Принцип апроприации личности удержался, но стал применяться не внутри гражданства, а вне его, по отношению к рабам, метэкам, позднее к союзникам. Афинское гражданство стало представлять объединенный и сплоченный коллектив рабовладельцев, действительно владевших рабами пли потенциальных. Реформы Солона носили компромиссный характер. Тирания Писистрата, за которым стояли свободные ремесленники и мелкие землевладельцы, была неизбежна. Писистрат прибегнул к конфискации земли. Реформы Клисфена отметают обломки родовой знати.

Из того, что было сказано, видно, как широко ставится в разбираемых работах проблема реформ Солона, как глубоко проникает автор, стремясь нащупать и установить запутанные реальные отношения этого времени. Нельзя не признать значения общих взглядов, с которых рассматривается материал источников: понимания сложной диалектики процесса развития, сочетания и борьбы противоречивых слагаемых этого процесса, наличия благодаря этому многочисленных форм: аренда в то же время и наем, батрак — не свободный наемный рабочий нового времени, а скорее временно порабощенный и т. п. Новое нарождается и прокладывает себе дорогу не путем законодательных актов, но применением принуждения, захвата, насилия, сначала de facto , а потом уже de jure . Частная собственность не создается государством, но лишь признается им.

Автор предвосхитил многое из того, что было развито приблизительно в те же годы (1938) Вудхаузом и позднее его новейшими последователями. Продажа с правом выкупа была, по мнению К. М. Колобовой, древнейшей формой, посредством которой происходило присвоение земли. Мысль о «хитроумных видоизменениях» родового права [452] К. Колобов а. Революция Солона, стр. 37. — это та же идея «обхода» принципа неотчуждаемости земли, которую мы находим у некоторых современных исследователей. Колобова очень верно отмечает связь свободы завещания по закону Солона с усыновлением [453] К. Колобова. Революция Солона, стр. 34. . Автору присуща склонность к несколько общим формулировкам социологического характера — дань духу исторического исследования того времени, когда появились статьи, — и в то же время интерес к конкретным отношениям, к специфике изучаемой эпохи.