Константи Зельин - Борьба политических группировок в Аттике в VI веке до н. э.

Такое сопоставление показывает, что отношения рисовались уже в IV в., а тем более позднее, очень смутно, что у авторов того времени не было твердой опоры для изображения земельных отношений в досолоновской Аттике, кроме того, что говорит сам Солон в своих произведениях.

Критику положения о мобилизации земельной собственности в конце VII в. до н. э. и исследование о формах землевладения в Аттике этого времени дал в последнее время Хэммонд [468] N.G. Hammond. Land Tenure in Attika and Solon’s Seisachtheia. — JHS, v. LXXXΙ, 1961 I, стр. 76–98; ср. его же. A History of Greece to 322 15. C. Oxford, 1959, стр. 153 сл. . Сисахфия Солона в работе Хэммонда рассматривается [469] N. Hammond. Land Tenure…, Ill, стр. 88 сл. , как следствие организации общества в ранней Аттике [470] Там же, I, стр. 70–82. и форм земельного владения [471] Там же, II, стр. 83–88. . И дальнейшем автор дает анализ состояния традиции о реформе Солона в IV в. [472] Там же, IV, стр. 91. , объясняя, таким образом, расхождение этой традиции с теми выводами, к которым он пришел на основании разбора данных источников по первым двум проблемам (I и II), и выделяя ту струю в этой традиции, которая, по его мнению, одна лишь сохранила верный подход к пониманию сисахфии. Взгляды Хэммонда сводятся в общем к следующему.

Древняя система четырех фил, фратрий и родов включала все свободное население Аттики. Сакральными делами ведали эвпатриды, [473] Там же, I, стр. 78. которые выходили из сравнительно немногих ведущих семей. Но в Аттике, помимо исконных членов родов (геннетов), рано начало увеличиваться пришлое население. Для инкорпорирования этих чужаков было два способа: 1) посредством участия в общей трапезе они приобщались к роду и становились «родичами» (ομογάλακτοι) или же 2) они образовывали особые религиозные гильдии, и их приобщение к аттическому гражданству происходило уже на более широком уровне: как группа оргеонов (οογεώνες) они включались в систему фратрий. Источники, говоря о выборе на должности «по знатности» (άριστινδην), и имеют в виду, согласно Хэммонду, различие между исконными афинскими гражданами, а также принятыми в род (и те и другие назывались геннетами), с одной стороны, и оргеонами, с другой.

Этому делению соответствовали различные формы земельного владения. У геннетов, обитавших в долине, собственность на землю принадлежала роду, а фактически ею владела семья (до двоюродных братьев включительно). Земля эта была неотчуждаема и оставалась таковой до Пелопоннесской войны. Лишь потрясения конца V в. привели к тому, что эту землю стали продавать, отдавать в залог и пр.

Недвижимость оргеонов, живших в возвышенной части Аттики ( hill land ), на менее плодородной земле, находилась в частной собственности, могла быть отчуждаема. Этой землей владели и ее обрабатывали агройки, по гипотезе Хэммонда, — младшие сыновья геннетов, вынужденные покинуть более плодородные участки, и оргеоны — люди из пришлого населения. Занимались они преимущественно ремеслом и торговлей. Различие между знатными и незнатными, согласно Хэммонду, и было различием между геннетами и оргеонами. Оно совпадает с различием между έσθλοί и κακοί у Солона, γεωργοί и αγροίκοι, педиэями и паралиями.

Особенностями в формах землевладения Хэммонд объясняет и ситуацию перед реформами Солона. Владельцы неотчуждаемых участков, оказавшиеся в тяжелом материальном положении, не могли продать или отдать в залог землю. Они могли только обеспечить долг своей личностью или отдавать кредитору определенную долю урожая. Известие о гектеморах и относится к геоморам, оказавшимся в подобном положении. Владельцы же отчуждаемой земли (агройки) могли ее лишиться; самих их обращали в рабство и либо оставляли на родине как рабов, либо продавали на чужбину.

Сисахфия состояла в аннулировании долгов, в возвращении на родину рабов, проданных за ее пределы, в освобождении рабов, находившихся в Аттике, и в освобождении гектеморов от их обязательств по отношению к кредиторам и восстановлении их полного права на пользование урожаем со своих участков.

Статья Хэммонда отличается двумя особенностями: 1) убедительной критикой данных источников в тех случаях, когда дело идет об отдельных известиях, не соответствующих авторской схеме, и в то же время 2) чрезвычайным произволом в обращении с этими источниками, обусловленным стремлением найти в них то, что подтвердило бы концепцию автора статьи, но чего в действительности в них не содержится.

Хэммонд дает интересный анализ трех видов античной традиции об отношениях в предсолоновской Аттике [474] N. Hammond. Land Tenure…, стр. 91 сл. и ряд ценных критических замечаний источниковедческого характера. Убедительно, как нам кажется, его возражение Вудхаузу. Приводя характеристику положения в Аттике в конце VII в. в книге Вудхауза, Хэммонд пишет, что эта характеристика правильна, если ее отнести не к концу VII, а к концу V в. Одна из основных идей автора — что в Аттике существовало землевладение разного рода — заслуживает внимания, хотя Хэммонд и не дал полного и беспристрастного исследования различных категорий земли, увлеченный желанием свести к противоположности этих категорий всю аграрную историю Аттики до периода Пелопоннесской войны. Это увлечение собственной надуманной концепцией и мешает автору прийти к более прочно обоснованным выводам и правильно понять главные противоречия эпохи. Приведем некоторые примеры.

Хэммонд справедливо критикует [475] Там же, стр. 78. сообщение Плутарха в биографии Тесея, как романтическое и анахронистическое, но в дальнейшем сам опирается на это сообщение [476] Там же, стр. 81. .

Он хорошо показывает, что Аристотель не понял традиции об отношениях в Аттике конца VII в. и неправильно свел эти отношения к аренде, что нелепо думать о концентрации всей земли в руках немногих в это время [477] Там же, стр. 93 сл. и т. д. Но это критическое отношение к Аристотелю не мешает ему ссылаться на 4-ю главу «Афинской политии», относительно которой едва ли может быть сомнение в том, что она рисует отношения позднейшего времени.

Привлекая более поздние сообщения, как, например, «Афинскую политик» Псевдо-Ксенофонта, Хэммонд старается и в них найти подтверждение мысли о тождестве богатых и знатных с владельцами плодородных земель, хотя самое выражение автора этой политии — γεωργοί και πλούσιοι — и контекст показывают, что эти понятия не совпадают. Известие в «Политике» Аристотеля об ограничении Солоном размера землевладения Хэммонд совершенно произвольно толкует как относящееся к земле только одной категории — земле гектеморов, — хотя в тексте «Политики» нет ни малейшего указания на такое понимание.