Алексей Валеров - Новгород и Псков: Очерки политической истории Северо-Западной Руси XI–XIV веков

События 1348 г. примечательны тем, что для большинства исследователей они традиционно означали наступление новой эпохи в отношениях между Новгородским и Псковским государствами. Значительную роль в этом сыграло указание Новгородской Четвертой летописи на «жалобу на Болотови», подписанную новгородцами и псковичами.

Еще Н.М. Карамзин отнес заключение Болотовского договора к тому же 1348 г. Как полагал историк, говоря о новгородцах и псковской помощи, «они (новгородцы. — А.В. ) хотели доказать свою благодарность за сие усилие, и торжественно объявили, что знаменитый город Псков должен впредь называться младшим братом Новгорода». Тем самым, по мысли Н.М. Карамзина, «отчизна св. Ольги приобрела гражданскую независимость…» [1071].

Выводы Н.М. Карамзина получили дальнейшее развитие в отечественной историографии, хотя взгляды историков последующего времени незначительно отличались друг от друга. С.М. Соловьев считал, что, «идучи к Орешку, новгородцы… дали жалованье Пскову» [1072]. И.Д. Беляев полагал, что сначала новгородцы «заключили формальный договор с Псковом на Болотове», а потом псковичи, «получивши такое важное и полное признание своих прав от самого Новгорода», «немедленно снарядили войско… и тем самым закрепили самый договор». Вслед за Н.М. Карамзиным И.Д. Беляев утверждал, что «со времен Болотовского договора всякие притязания Новгорода на верховенство над Псковом прекратились сами собою» [1073]. Н.И. Костомаров предложил датировать Болотовское соглашение 1347 г. При этом исследователь высказал мнение о том, что его заключение было полностью инициативой псковичей, которые после войны с Орденом в 1342–1343 гг. и разрыва с Литвой «обратились к Новгороду» [1074]. Более оригинальную трактовку причин подписания Болотовского договора предлагал А.И. Никитский. Он связывал их в первую очередь с церковными отношениями между Новгородом и Псковом. По мысли А.И. Никитского, «при невозможности удержать своего младшего брата от дальнейших попыток к основанию отдельной кафедры… новгородцам было даже выгодно отказаться от непопулярных прав владыки и сохранить через это принадлежность Пскова к Новгородской епархии». Война же со Швецией «благоприятствовала… мирному улажению дела» [1075]. А.Е. Пресняков считал, что Болотовским договором «псковичи возобновили порванную политическую связь с Великим Новгородом». Датируя его заключение 1348 г., исследователь, тем не менее, полагал, что соглашение предшествовало началу похода Магнуса III [1076]. Возвращаясь к точке зрения Н.М. Карамзина, советский историк И.Д. Мартысевич также писал: «Новгород обратился за помощью к Пскову, взамен чего Новгород согласился признать самостоятельное существование Пскова» [1077]. Своеобразную интерпретацию Болотовского договора предлагала С.И. Колотилова, по мнению которой Новгород таким образом «отказывался не столько от своих прав на Псков, сколько от своих претензий считать его новгородским пригородом» [1078]. А.С. Хорошев, с учетом специфики своей монографии, как и А.И. Никитский, основное внимание уделил изменениям в церковных взаимоотношениях Новгорода и Пскова, произошедшим после подписания соглашения в Болотове; исследователь даже говорит о церковной реформе во Пскове [1079].

Традиционный взгляд на Болотовский договор подвергся пересмотру сравнительно недавно. Г.В. Проскурякова, поддержанная И.К. Лабутиной, указала на то, что «слова летописи — не текст договора»; Болотово — «не лагерь под Орешком»; в летописи «говорится о более или менее недавнем соглашении.» Все это позволило отказаться от даты 1348 г. Автор высказала предположение, что Болотовский договор «был заключен в годы княжения Александра Михайловича Тверского в Пскове… самое позднее, в 1337 году» [1080].

С высказываниями Г.В. Проскуряковой согласился В.Л. Янин. Однако он не только дополнительно аргументировал наблюдения исследовательницы, но и удревнил датировку договора. Историк обратил внимание на то, что, во-первых, угроза со стороны шведов была не столь значительна, чтобы новгородцы согласились дать «жалованье» псковичам; во-вторых, подобные договоры «не заключаются в полевых условиях предводителями военных отрядов»; в-третьих, в районе Орешка нет населенного пункта под названием Болотово; в-четвертых, не совсем понятно, почему соглашение заключается в обмен на военную помощь; в-пятых, между событиями под Орешком и Болотовским «пожалованием» прошло определенное время; и наконец, в-шестых, ни Новгородская Первая летопись, ни псковские летописи не упоминают о каком-либо докончании между Новгородом и Псковом под 1348 г. Учитывая вышеизложенные обстоятельства, В.Л. Янин обратился к событиям 1329 г., когда к Пскову двигалось войско Ивана Даниловича Калиты, целью которого было выгнать Александра Михайловича Тверского из города. Тогда под Опоками, в лагере великого князя, Иван Калита «кончаша мир вечный с псковичи». Уточнив, что в 7 км от Опок находится деревня Волотово на реке Люте, В.Л. Янин пришел к выводу, что Болотовский или, правильнее, Болотовский договор вполне тождествен описанному в летописи миру 1329 г., заключенному между Новгородом и Псковом около города Опоки. При этом «вечный мир» 1329 г. «опирался на некий традиционный формуляр» новгородско-псковских соглашений [1081].

Одновременно с разработкой точки зрения, отодвигающей время подписания Болотовского соглашения к первой трети XIV в., в последние несколько лет высказано мнение, согласно которому заключение мира под Болотовом произошло в начале 40-х гг. XIV в. Так, Т.В. Круглова, изучающая церковную организацию Пскова и касающаяся в связи с этим новгородско-псковских отношений, относит подписание Болотовского договора к 1342 г., когда псковичи, потерпевшие неудачу в попытке возвратить утраченное будто бы право самостоятельно приглашать князей, обратились за помощью к Новгороду [1082]. С.В. Белецкий датирует Болотовский договор зимой 1342/1343 гг. Автор трактует его как юридическое закрепление будто бы фактически существовавших с 1307 г. взаимосвязей Новгорода и Пскова [1083]. А.В. Еременко присоединился к хронологическим выводам Т.В. Кругловой относительно Болотовского мира. При этом он реконструирует статьи соглашения, касавшиеся, по его мнению, практики внешнеполитических отношений Пскова с иностранными государствами при контроле со стороны Новгорода [1084]. В целом у указанной группы авторов нетрудно обнаружить общие моменты в оценке Болотовского договора. В отличие от Г.В. Проскуряковой, И.К. Лабутиной и В.Л. Янина, Т.В. Круглова, С.В. Белецкий и А.В. Еременко не считают возможным относить время подписания псковско-новгородского соглашения ранее 40-х гг. XIV в. и связывают его заключение с событиями псковско-ливонской войны, а точнее, с 1342 г. При этом в содержании договора Т, В. Круглова и А.В. Еременко усматривают тенденции к закреплению подчиненного положения Пскова от Новгорода, хотя и говорят о близком к завершению процессе политического обособления Псковской земли от Новгородской.