Сергей Сорочан - Ромейское царство

Даже стадами скота управляло особое военизированное столичное ведомство во главе с логофетом агелы , то есть главой стад. В его обязанности входили наблюдение за исправной работой конных заводов-митат, прочих ферм, поставлявших животных для общественного транспорта и почты, а также надзор за теми солдатами, которые следили за погонщиками и охраняли животных на пастбищах. Напряженная, изматывающая, затратная война с арабами постоянно требовала лошадей, перевозки людей, грузов. Кроме того надо было покрывать все возраставшие нужды государственной почты-дрома и царского двора, в частности, пышного царского кортежа, для которого отбирали лучших животных. Логофет агелы обязан был к определенному времени пригонять в военный лагерь Малагина близ северомалоазийской Никеи лошадей, мулов, верблюдов, которыми снабжали стратиотов во время военного похода, причем, случалось, их продавали по завышенным ценам, невзирая на ворчание солдат. Вместе со ставлокомитом , главой царских конюшен, он составлял списки животных, требуемых для конкретной военной экспедиции, и, как заправский логист, учитывал резерв, запас животных, нужный для непредвиденных обстоятельств.

Структура и без того сложных секретов-логофисий постепенно усложнялась, число их росло и к Х в. перевалило за шесть десятков. Невзирая на определенный дубляж функций этих ведомств, прекрасно организованный и дисциплинированный бюрократический аппарат позволял василевсу эффективно управлять огромной страной.

Помощь и поддержку императору оказывала вся многочисленная константинопольская чиновная знать. В состав столичной служилой аристократии входили синклитики и придворные, а также служащие многочисленных царских канцелярий. Все они, начиная от простого солдата и кончая главным логофетом, назначались и смещались василевсом, являлись исполнителями его воли, за исправную службу награждались подарками, либо, напротив, за нарушения подвергались тяжким наказаниям, ссылке. Жалованье — рогу придворные служащие, даже мелкие, получали тоже непосредственно от царя, тогда как провинциальные чиновники — через царских курьеров или из местного отделения государственного казначейства.

Эта рабская подчиненность служилого чиновничества императору-господину наиболее ярко выражалась в любопытном обряде, известном в X в., но, видимо, существовавшем и ранее. Перед Пасхой, за пять дней до праздника Входа Господня в Иерусалим — Вербного воскресенья, василевс собирал всех придворных служащих у одного из залов Большого императорского дворца и, стоя за огромным столом, показно, собственноручно вручал им причитающуюся рогу и подарки (драгоценные чаши, роскошные, расшитые жемчугом одежды, мантии, отрезы ткани, «многоценную» пурпурную краску), которые являлись как бы залогом искренней признательности и преданности получавших по отношению к самодержцу.

Толстенный трактат «О церемониях», составленный к 958 г., описывает протокольное платье тринадцати рангов высших чиновников. К примеру, магистру, чиновнику верховного суда, вручали мантию, расшитую золотными нитями, белую тунику, украшенную золотом, плащ- гиматий, тоже с золотой каймой, и пояс с драгоценными камнями. Сию роскошь ему надлежало одевать на все официальные мероприятия. Случалось, чтоб унести, как полагалось, на плечах, все эти знаки внимания самодержца, тяжелые мешки с золотыми монетами некоторым вельможам приходилось брать с собой свиту из слуг.

Служащим меньшего ранга, по вызову проходившим мимо стола бесконечной чередой, вручал дары и жалованье придворный сановник, начальник китона — царских покоев. Но количество чиновников было столь велико, что подобные раздачи, длившиеся по четыре часа в день, растягивались на целую неделю, вплоть до Пасхи. Ведь состав одного только столичного центрального административного аппарата насчитывал к 840-м гг. 605 человек — из них 592 получали от 18 до 144 номисм (236 — по 144 номисмы; 88 — по 72 номисмы; 236 — по 36 номисм; 32 — главным образом писцы-канкелларии имперских ведомств — по 18 номисм). Это не намного отличалось от средней величины годовых доходов некоторых категорий частных ремесленников, торговцев, лавочников, навклиров, зажиточных владельцев эргастириев — эргастириаков, но зато было достаточно стабильным заработком, не зависевшим от переменчивой удачи или ненадежной конъюнктуры рынка, да еще и связанным с обладанием властью, которая в Ромейском царстве всегда ценилась выше денег. Отсюда и проистекала заманчивая притягательность любых санов и служебных должностей, особенно царских.

Связь столичного служилого чиновничества и василевса была обратной. Ведь василевс не в меньшей степени зависел от коллективной воли чиновников, свято чтивших сложившиеся традиции системы управления и стойко державшихся за привычные привилегии. Каждый из них получал только ему отведенное место в четкой иерархической имперской структуре. Она считалась воплощением мировой гармонии и порядка — таксиса («божественного порядка») и противостояла атаксии — безвластию, беззаконию.

Понятие иерархии вошло в плоть и кровь византийского общества с самых ранних времен его существования. Закон подчинения свято, справедливо соблюдался и, следует подчеркнуть, что именно он придавал невиданную крепость византийскому государству. Место, занимаемое человеком на этой иерархической лестнице, определяло его социальный статус, доходы, а также потенциальные возможности карьерного роста. Но место это надо было заслужить. Теоретически считалось, что все должности, звания открыты для любого человека. Вся история великой Империи в раннее средневековье пестрит случаями, когда люди незнатного происхождения занимали любые, даже самые высокие посты в государстве. Они достигали высот власти за счет своей энергии, предприимчивости, или, в не меньшей степени, благодаря случаю, вниманию самого василевса или его приближенных. Если все шло хорошо, человек имел сносные способности, получил приличное образование, проявил компетентность и, главное, ему сопутствовала удача, он вполне мог рассчитывать на успешное развитие карьеры. Сама нестабильность жизни вела к росту социальной мобильности по вертикали, усилившейся уже с эпохи Юстиниана I.

Успех в продвижении по служебной лестнице зависел от различных факторов. Образование и знание законов давали неплохие шансы занять для начала, хоть и незначительный, но пост при дворе монарха или в одной из многочисленных канцелярий. В византийских источниках часто встречаются рассказы о том, как родители, иногда на последние деньги, снаряжают и отправляют свое чадо в Константинополь и просят высокопоставленного родственника или знакомого помочь их сыну и словом и делом в получении дальнейшего образования и устройстве на перспективную службу. Разумеется, семья юноши была обязана в дальнейшем этим покровителям и оказывала им те или иные услуги.