Сергей Сорочан - Ромейское царство

Когда дело доходило до войны, всесильный василевс всегда был готов сражаться. Некоторые прежние буферные государства-сателлиты, к примеру, кавказские княжества, были уничтожены. Правители аннексированных Армении и Грузии признавали верховенство василевсов, которые действовали где обещаниями, где дарами, а где силой. Происшедшее необыкновенно активизировало партизанскую войну акритов. Стратиги пограничных фем совершали рейды не только за пределы гор Тавра, но прорывались в Киликию и даже Верхнюю Месопотамию. Враги ничего не могли поделать с такими формами ограниченной войны: местные жители, предупрежденные своими караульными постами, укрывались вместо со скотом и прочим скарбом в горах, труднодоступных крепостях или в скальных подземельях, как в Каппадокии. Урон от вражеского набега оказывался минимальным, а захваченных в плен регулярно меняли, ибо они были с обеих сторон. 400-летнее противостояние арабского мира и Ромейского царства теперь заканчивалось в пользу последнего.

Византийская военная машина становилась все более агрессивной. Мощная, испытанная армия достигла к 1025 г. общей численности около 250 тысяч человек. Правда, имперский военный флот сильно сократился, поскольку уже Василий II пошел по пути получения кораблей у западных данников или союзников, прежде всего, италийцев. Именно их корабли господствовали в Средиземном море, достаточно надежно защищая ромейские владения в южной Италии от пиратских рейдов мусульман. Во второй половине X — первой четверти XI вв. ромеи значительно расширили свою территорию. Они по-прежнему считали своими подчиненными в Италии морские дукаты Венецию, Неаполь , архонтаты Гаэты, Амальфи , лангобардские княжества-принципаты на юге страны — Салерно , Капую, Беневент; в Далмации — Рагузу и Спалато (теперь Сплит); на северных Балканах — сербов и хорватов.

Василевсы давали этим вассальным правителям почетные византийские титулы и придворные должности, городам — льготы в портах Византии. А те в свою очередь создавали заслон для Ромейского царства на его границах, поддерживали мирные отношения, иногда поставляли в ромейскую армию военные контингенты, давали свои корабли, что было дешевле, чем содержать регулярный военный флот в Константинополе, получали повеления-келевсисы ромейских царей и помещали их имена на своих указах, а изображения чеканили на местных монетах. Зона влияния византийской культуры продолжала расти, хотя присоединение Болгарии кое в чем пошло не на пользу Византии: северная граница ромейской державы оказалась отныне обнажена и открыта для вторжения соседних варварских народов, особенно докучливых печенегов, от соприкосновения с которыми прежде ее оберегали сами болгары. Впрочем, вшивые печенеги сами находились в упадке, а половцы, или куманы, еще не появились им на смену.

В целом, Ромейское царство выдержало одновременную борьбу на два фронта, уравновесило свои владения на западе и востоке, сделало христиан куда более сплоченными, сумело затормозить кризисные явления, хотя и не предотвратило их. Византийская торговля получила заметные преимущества за счет европейских центров, особенно городов Нижнего Дуная и далматинского побережья, вошедших в орбиту ромейского влияния. Демографическое и экономическое развитие шло здесь особенно быстро. К тому же сказывался намечающийся подъем италийских городов, который ромеи поначалу могли использовать с выгодой для себя. Ослабевший мусульманский Восток из хищника превратился теперь в добычу. Не было оснований думать, что это положение измениться когда-то в худшую сторону и героическая эпоха Византии после пика ее экспансии завершится новым кризисом ромейского общества.

Для ведения многочисленных войн Ромейское царство нуждалась в большой и хорошо вооруженной армии. Но уже со второй половины — конца IX столетия часть стратиотов, особенно из числа малоземельных крестьян, была не в состоянии переносить тяготы больших военных походов и заниматься своим хозяйством, ибо крупные военные кампании требовали их долгого отсутствия и материальных издержек.

Те, что побогаче под любыми предлогами стремились уклониться от мобилизации, выставляли за себя другого или, на худой конец, соглашались платить отступные деньги как компенсацию за свое отсутствие. В отличие от полных опасностей приграничных областей, в тыловых областях, куда давно не проникал враг, фемные воины-ополченцы забрасывали тренировки как надоевшую бесполезную рутину. Вместо этого, — сетовал автор военного трактата X в., — они «…продают свое боевое снаряжение и лучших лошадей, а покупают коров», так что, если враг нападет, «…не найдется никого, кто был бы способен исполнять труд воина». К тому же многие из фемных стратиотов попросту разорялись и уже поэтому при всем желании не могли приобрести требуемый набор: обмундирование, оружие, коня и повозку для несения службы. В отличие от воинов-ромеев конца VII — первой половины IX столетия они были неважно обучены, если не считать немногих профессиональных солдат из окружения стратига. Не случайно после правления Василия I Македонянина византийцы на некоторое время перестали одерживать военные победы. Длительное существование свободной крестьянской общины, оказавшееся столь полезным для Ромейского царства и его системы благословенного фемного строя, подходило к концу. Традиционная система управления фемными армиями, замкнутая на василевсе, становилась слишком неповоротливой, медленно реагирующей.

Фемные ополчения стали таять не по дням, а по часам, а их боеспособные остатки включали в регулярные воинские части: фемные тагмы (отряды доместиков фем), гарнизоны крепостей (протокентархии), контингенты клисур, пограничные дукаты. По сути дела, уже с конца IX в. наблюдался постепенный отказ от иррегулярных ополчений в пользу регулярных войск. Необходимые изменения в организации армии отразились в серии военных реформ, завершивших процесс перехода от одного способа комплектования армии к другому и занявших всю третью четверть Х в., срок жизни целого поколения ромеев. В результате этих сдвигов постепенно была выработана новая система, в основе которой стало все более расти значение именно регулярных, профессиональных войск, получавших жалованье за службу. Кроме того, такая система предусматривала большую самостоятельность командиров и была значительно эффективнее, чем нанимаемые на сезон «контрактники»-ополченцы, составлявшие основу фемных армий.

Вечно нищий логофет стратиотов, прежде не имевший собственных денежных средств, теперь получил их, чтобы выплачивать солдатам, уже не фемным стратиотам. В связи с этим у него появился заместитель — великий хартуларий логофета стратиотов, который ведал финансами логофесии и которому в свою очередь помогали хартуларии секрета — должностные лица с канцелярскими и, вполне вероятно, финансовыми обязанностями. Кроме того, военный логофет обзавелся некоторыми судебными функциями, что тоже прибавило ему вес. Стратиги стали офицерами, подчиненными катепану или дуке, главам новых военно-территориальных округов, больших коменданств, приграничных районов. В XI в. началась организация таких коменданств, объединявших под военной властью дуки или катепана несколько административных округов или же все военные силы, которые находились на довольно протяженной территории, к примеру, охватывали Крым и Таманский полуостров , именовавшийся византийцами Хазарией. Гражданская сфера в управлении фемой была отделена от военной сферы и передана в руки критеспретора, то есть «судьи-претора».