Сергей Сорочан - Ромейское царство

Теперь ромейские стратиги утверждали, что динамику и исход боя решает не только сила натиска, численность войск, а также отвага и храбрость командующего, но и его разумность, мудрость, осторожность, предусмотрительность, умение и хитрость в сочетании с инициативностью. Они учили своих командиров идти на открытый ближний бой на уничтожение, с вероятными большими потерями, только в крайних случаях. Во всех остальных случаях рекомендовалось следовать, скорее, стратегии эластичной защиты и для этого, маневрировать, чтобы заставить врага распылить свои силы, использовать преимущества местности, заранее занимать удобные проходы и места еще до прибытия противника, опережая его, внезапным нападением побеждать даже превосходящие силы, перехватывать обремененные пленными и добычей вражеские колонны, когда они возвращаются домой. Причем в войне с чужеземцами хитрость, коварство считались вполне оправданными средствами, почти не ограниченными никакими этическими нормами. Скажем, перед началом вторжения или сражения полководцу следовало вербовать тайных лазутчиков из числа местного населения, захватить в плен языков для допроса, выведать все окрестные дороги и тропинки, засылать разведчиков-катаскопов, «соглядатаев» с письмами и «корзинами подарков» местным эмирам, но не для того лишь, чтобы усыпить бдительность, задобрить врага, а дабы узнать его настроения, сильные и слабые стороны, стратегический замысел, маршруты, любыми способами, вплоть до подкупа, разведать количество кавалерии и пехоты, маршруты их перемещения.

К слову, о таких мужественных профессиональных катаскопах сообщал уже военный трактат VI в., получивший название «Византийский аноним». В нем указывалось, что они содержались на средства казны, часто маскировались под торговцев, «людей добрых, незатейливых простодушных», заранее устанавливали места встреч, например, на людных торговых площадях, договаривались, каким способом будут осуществлять связь и, конечно, в совершенстве знали обычаи и язык врагов. Они обязательно должны были иметь на родине жен, детей, родителей, братьев, чтобы «…тоска по родственникам постоянно удерживала их от сближения с врагами». Трактат «О военном деле» расширял такие рекомендации для агентов, работавших под прикрытием, к примеру, рекомендовал захваченных членов семьи пленника отсылать обратно, чтобы они шпионили за своими товарищами ради выкупа заложника.

Был детально разработан такой метод ведения военных действий как парадроми— метод тесного «военного сопровождения», полупартизанской войны, окружавшей противника плотной завесой. Войска при этом передвигались тихо, тесными рядами, иногда даже переодевшись крестьянами, конница двигалась поздно вечером, чтобы не было видно поднятых ею облаков пыли. Напротив, слабые, малочисленные отряды сбивали с толку врага, волоча за собой ветки, чтобы поднять больше пыли. Вторгшегося неприятеля постоянно тревожили и обстреливали, изматывали серией мелких ударов, налетов, засад летучих отрядов, отбивали награбленное, блокировали, лишали источников воды, уничтожали доступную ему земледельческую базу, вырубали фруктовые деревья и виноградники, истребляли фуражиров и разведчиков, стремились отрезать военные группы, отделившиеся от основных сил с целью рекогносцировки и грабежа. При этом заранее готовили планы срочной эвакуации населения и стад скота из таких областей, чтобы уберечь от зверств неприятеля и, главное, лишить врага продовольствия и пленников. Все, что невозможно было вывезти, уничтожали. Обоз — тулдон отделяли от боевых сил по причине его медленного движения и для большей безопасности, а запасы фуража на два-три дня везли на «быстроходных мулах» и в чересседельных сумках конницы. Партизанская война могла быть и наступательной, с глубокими рейдами воинских отрядов на вражескую территорию с целью подавить моральный дух неприятеля и посеять панику среди местного населения.

Главное, византийские стратиги предпочитали не суетливую, а хорошо рассчитанную, организованную, контролируемую войну, в которой все было предусмотрено заранее и не оставалось места для неожиданностей, безрассудству, грубой и необузданной физической силы, по мнению ромеев, свойственной варварам.

Законы войны были изложены в трактатах в словах точных и уверенных, как четкая поступь подвижных, тренированных панцирных византийских тагм. Согласно им, вторжению неприятеля всегда предшествовали действия особых небольших подразделений быстрой, подвижной конницы — прокурсаторовв легких доспехах из кожи или плотной ткани, с обязательными запасными конями. В военных трактатах их также называли хосариями (отсюда известные нам гусары) или тасинариями, трапезитами. Несколько сот таких воинов занимали дороги, тропы, выставляли стражу, но самое главное — совершали рекогносцировку, диверсии, засады, небольшие рейды и пробные атаки, чтобы прощупать врага и собрать сведения, необходимые командованию, а при приближении превосходящих сил неприятеля ускользнуть. Собственные главные силы с тяжелой пехотой и катафрактами должны были выступать в поход только после высылки авангарда из лучников и метателей дротиков, обследовании прохода и размещении в нем надежной стражи. Войско на марше обязательно охраняла столь же надежная тыловая стража — сака(от арабского сакат).

Ромеи вообще тщательно следили за своими врагами, изучая типы вражеских набегов, их численность, вооружение, особенности ведения боя, организацию власти, быт, нравы и даже особенности психологии. Они точно знали, в какое время года и по каким маршрутам лучше предпринимать походы против тех или иных стран и народов, и когда, напротив, наиболее велика вероятность нападения врага. Например, военный опыт показал, что летние походы против арабов Сирии были заранее обречены на неудачу. К концу лета мусульманские воины, в основном добровольцы из разных стран, вдохновленные религиозной идеей джихада и желанной военной добычей, сами массово вторгались в Ромейское царство. Из-за невыносимой жары и в условиях безводья привычный к зною арабский воины оказывался намного сильнее ромейского солдата. Наоборот, в Болгарию следовало вторгаться в разгар лета, когда враг был занят сбором урожая. На других давних противников — печенегов и половцев, кочевые племена тюркского происхождения, рекомендовалось совершать нападения в конце осени, когда они, обремененные грузом и стадами, готовились к перемещению на зимние пастбища. Сталкиваясь с сарацинами — конными арабами, тюркам, полагалось ставить панцирных всадников в центр боевого построения, тогда как в иных случаях им отводились иные места в боевой линии, на флангах. Так, в столкновениях с воинственными росами в Болгарии катафракты таранными ударами с флангов нагнали такой страх на врагов, что воины князя Святослава скоро поняли, что не могут противостоять им.