Сергей Сорочан - Ромейское царство

Условия держания земли у париков были разными. Часть из них получала ее от землевладельца-дината, обычно фемного офицера или служащего гражданской администрации, и платила ему хоропактон, а другая часть держала от государства и поэтому обязана была уплачивать налог, согласно государственным налоговым кадастрам по фискальным районам-дистиктам.

Следует подчеркнуть, что бремя крестьянских податей и повинностей в пользу державы было особенно тяжелым. Именно оно подрывало благополучие сельского населения, что было особенно болезненно в аграрной стране, какой являлась Византия. Крестьяне регулярно платили обычный основной и, видимо, важнейший налог — синону — «хлебное», за пользование земельным наделом. Первоначально казна взыскивала эту ежегодную повинность натурой, зерном, а позже, со второй половины XI в., стала брать деньгами. Часть этих сборов оставалась в распоряжении стратигов фем, местных гарнизонов и чиновного аппарата провинций, а основная часть собранного отправлялась в столицу Империи в конце сентября-октябре. Кроме того, со всех домохозяев, независимо от их имущественного положения, как и в IX в., взималась подворная или подушная подать — капникон. Любой георг платил энномион — «пастбищное», за пользование пастбищем, а также налоги на пасеку и пчелиные ульи, скот, сад, огород, мельницу, дубовую рощу, масличные деревья, если таковые были. Учтен был каждый лист на дереве, каждый волос на голове, как невесело шутили сами общинники. Более того, по закону, соседи должны были платить даже за тех, кто скрывался от уплаты налогов. С 970-х гг. добавился еще и каноникон — регулярный налог в пользу Церкви, который брали подворно как деньгами, так и натурой — зерном, мукой, вином, скотом, птицей. Впрочем, он был меньше, чем церковная десятина, которую требовало себе западное духовенство. Судебный сбор тоже стал регулярной пошлиной. Тяжелой обязанностью для земледельцев оставался апликтон — прием на постой и поставка продовольствия многочисленным разъездным чиновникам. То же приходилось делать и для проходивших через деревню солдат, в пользу которых несли митатон . Ангарии означали необходимость по первому требованию давать волов и повозки для государственных нужд, обслуживать и строить дороги, мосты, кастроктисии — возводить, ремонтировать крепости, укрепления, военные лагеря, катергоктисии — делать военные суда и поставлять для этого древесину. Кроме того, крестьяне платили поборы землемерам, устанавливавшим размеры их владений, сборщикам налогов — диикитам, которые получали за свой труд в качестве «обычного» платеж-синифию, даже низшим налоговым сборщикам — таксиотам , дравшим элатикон — «дорожное» «за утомление ног», поскольку они ходили от двора ко двору, чтобы получить налоги. Уже в первой половине VIII в., при Льве III Исавре стали собирать по два серебряных кератия — дикерат на общественные нужды, главным образом, на строительство и обновление оборонительных стен. Стены отремонтировали, а надбавка к налогу осталась. Со временем к ней добавился экзафолл ( гексафоллон ) — дословно «шесть фоллов», еще один дополнительный налог, размером в половину кератия. В итоге с другими дополнительными статьями на каждую номисму основной государственной подати надбавка превосходила 80 %. Причем срабатывал принцип: чем меньше сумма налога, тем больше надбавка. Воистину, не было числа тем, кто кормился в Ромейском царстве за счет византийской деревни.

Правда, существовала особая категория крестьян — экскуссатов, которая вроде бы освобождалась от основных налогов. Однако взамен этого «освобождения» на их плечи ложилось несение специальных повинностей. Одни из них обслуживали ведомство почты, которое издавна функционировало в Ромейской империи. На больших трактах на определенном расстоянии были расположены станции с четырьмя-шестью быстроходными верховыми лошадьми и необходимым количеством вьючных животных. Их поставляли царские конезаводы, крупнейшие из которых находились в Малой Азии, прежде всего, во Фригии. Государство пристально следило за прикрепленными к станциям лошадьми. Крестьяне окрестных деревень обслуживали почтовые станции, выполняли ямскую повинность, со своими повозками сопровождали чиновников, членов иноземных посольств, курьеров. Другие эскуссаты снабжали продовольствием царский стол. К примеру, крестьяне деревни Тември в феме Опсикий поставляли рыбу ко двору василевса. Разумеется, такая деревня не была единственной.

Видимо, динаты, используя свое служебное положение, шли на подлог налоговых книг — изокодиков, куда заносились платежи по всем крестьянским владениям, в том числе и общинным. После правления Льва VI (886–912 гг.) было решено, чтобы лица, производившие в изокодиках записи, делали это со скрибией — подписью, и это закрыло бы динатам возможность делать какие-либо приписки в свою пользу. Но уже принятие такого постановления указывает само по себе, что подобная практика не перевелась.

В любом случае сборщики налогов представляли собой самую ненавистную фигуру в византийской деревне, которой крестьяне по праву приписывали свои многочисленные и тягостные беды. Они произвольно повышали налоги, преследовали недоимщиков, заключали их в тюрьмы, творили всевозможные насилия и жестокости. В глазах современников это были «презренные людишки», жадность которых — причина всех болезней государства ромеев: «…они пожинают то, что не сеяли, и собирают там, где не пахали, и поедают, словно ломоть хлеба, несчастных поселян». При всей разумности византийской налоговой системы, налоги, которыми облагали сельскохозяйственное население, теперь только подрывали его благополучие. Это представляется вопиющим в стране, которая зависела от продуктов, выращенных на крестьянских землях.

Ко всему прочему X — первая половина XI вв. сами по себе оказались экологически очень неблагоприятным временем, что ускорило попадание крестьян в зависимость и рост магнатской элиты. То разливались реки, половодьем затопляя поля; то земли превращались в бесплодный солончак; то лютые морозы месяцами леденили землю и губили посевы; то наступала засуха, когда пересыхали ручьи и даже реки. Сколько раз приходилось вконец отчаявшимся земледельцам совершать ставродиавасий — крестный ход, тщетно умоляя небесные силы даровать хоть каплю дождя или защитить от всепожирающей саранчи!

Стихийные бедствия буквально преследовали крестьян. За неурожаями неминуемо следовал голод. Так, «великий голод», голодомор постиг Ромейское царство вслед за суровой зимой 927/928 г. 120 дней земля была скована льдом, после чего начался неурожай и пришла неизменная горестная спутница голода — «моровая язва», чума. Бедствие продолжалось несколько лет и стоило Империи ромеев потери примерно 10 % населения. 1026 г. принес страшную засуху. В 1028 г., наоборот, начались непрерывные ливни, которые шли всю зиму: погибло много животных и плоды, сбитые на землю, сгнили. В 1032 г. северомалоазийские фемы Армениак и Пафлагонию охватил голод, сопровождавшийся чумой, все той же «моровой язвой», и толпы людей, теряя надежду, в отчаянии бежали, переселялись на новые места. С 1032 по 1034 г. несметные тучи саранчи опустошили поля в западномалоазийской феме Фракисий. В 1037 г. ни одна дождинка не упала на посевы, а затем выпал сильный град, разбивавший в дребезги даже черепичные крыши…