Сергей Сорочан - Ромейское царство

Договор 944 г. входил во все тот же 30-летний цикл соглашений, но оказался менее выгодным для Руси, испытавшей удар ромейского оружия. Теперь прибывавшие купцы должны были платить въездные и выездные сборы. Как и прежде, они не могли оставаться в столице больше трех месяцев, а нераспроданные товары могли оставлять эпарху, чтобы он позаботился об их реализации и на следующий год вернул вырученные за это деньги. В город росы могли входить группой не более 50 человек, без оружия, лишь через одни ворота и только в сопровождении царского чиновника. По всему видно, что ромеи боялись их куда больше других иноземцев, на которых подобные ограничения не распространялись.

Тем не менее, хорошо оплачиваемые наемные дружины как не крещенных, так и обращенных в христианство росов, варягов или варангов, как их называли ромеи, охотно служили в императорских войсках. Они отличались железной дисциплиной, нерушимой преданность, физической силой, неукротимой отвагой, воевали против кочевников в Грузии, Армении, Фракии и Македонии, плавали с византийским флотом на зеленый остров Крит, в солнечную Сицилию, италийскую Лангобардию, сражались с конницей сирийского эмира, несли гарнизонную службу, стерегли тюрьмы, защищали василевсов от предательских покушений и открытых мятежей. Оно и понятно. За одну кампанию, устроенную Империей, в Х в. такие наемники получали сумму в двадцать раз большую, чем могли себе позволить платить варягам Киевские князья в XI в., хотя уже с X в. они контролировали поступление русов-наемников на военную службу к ромеям: это могло произойти только с согласия князей и после выдачи соответствующего письменного разрешения. Светловолосые и голубоглазые воины в золоченных панцирях с обоюдоострыми секирами и варяжскими мечами-ромфеями стояли в покоях императорского дворца в Константинополе, в почетном строю во время переговоров с послами и им доверяли больше, чем коренным ромеям. При таких обстоятельствах нарушать с ними мир было крайне нежелательно.

Через земли восточных славян проходил упомянутый выше важный водный торговый путь, известный в летописях как «путь из Варяг в Греки и из Грек по Днепру», то есть «путь из страны варягов в страну греков и обратно», который единой водной линией соединял Скандинавию, Русь и Ромейское царство. Когда арабские завоевания перерезали прежние торговые пути с Востока и на Восток, актуализировалась роль этого «пути из Грек по Днепру», и как мощный центр стал развиваться Киев, очень важный по своему геополитическому, стратегическому положению. Уже со второй половины — конца IX в. этот путь стал теснить давний Волжско-Балтийский путь, полностью сложился во второй половине X в. и функционировал по меньшей мере до середины XI в. Главные его пункты контролировала именно Куявия, князь которой носил название «архонта» или даже «катархонта», то есть «надначальника росов».

Из ромейской «страны городов» с ее развитым денежным обращением, организованным ремеслом, торговлей, этим путем вывозились самые разные изделия, украшения, разнообразные ткани, плащи-иматии, покрывала-прандии, расшитые пояса, оливковое масло, вина, фрукты. Даже воинственные печенеги — «пожиратели вшей» (фтирофаги), как высокомерно называли этих варваров ромеи, выступали посредниками в деловых, торговых операциях между русами и ромеями по закупке скота, шкур, меха, льна, воска, получая за это соответствующее вознаграждение. Не менее двух караванов из сотен ладей с купцами-росами тяжелейшим путем приходили каждое лето по Днепру и вдоль западного берега Черного моря в Константинополь, везя прежде всего рабов, собранных у вождей славян во время «полюдья», а также зерно, мед, рыбу, соленую икру, воск, кожи, меха. Горловину речных коммуникаций контролировал Киев, что во многом предопределило его политическое верховенство в условиях экономики, ориентированной на внешнюю торговлю и в определенной мере зависевшей от Константинополя. Последнему такое положение тоже было выгодно, поскольку росы тратили полученное за свои товары золото уже в Ромейском царстве, а значительную их часть меняли на высоко востребованный шелк.

Так, — то сотрудничая, то сражаясь, — оба государства и их граждане из самых разных социальных слоев все более и более сближались, непосредственно и основательно знакомились, узнавали устои чужой жизни, взаимно влияя друг на друга. Во всяком случае, в середине Х в. при императорском дворе были твердо уверены, что Русь уже крещена.

Василевс Иоанн Цимисхий умер от тифа в начале 976 г., едва вернувшись из удачного восточного похода в Сирию. Вместе с тем среди ромеев ходили упорные слухи о том, что он был отравлен его алчным главным спальничим — паракимоменом и проедром , евнухом Василием Нофом, бастардом, внебрачным сыном Романа Лакапина от рабыни-скифянки, еще в отрочестве оскопленным по приказу отца.

Разумный и прижимистый, опытный Ноф более тридцати лет находился у вершины власти в Ромейском царстве, давно играл важную роль в политике, интриговал, подгреб под себя все службы и теперь рассчитывал занять главное место при дворе. По сути дела, он стал править вместо своих воспитанников, законных представителей Македонской династии, довольно призрачных фигур, — 18-летнего Василия II и 16-летнего Константина VIII, сыновей бесталанного Романа II и внуков Константина Багрянородного, которые не могли вернуть во дворец из ссылки даже свою собственную мать, августу Феофано. Единственным их преимуществом являлись порфирные пеленки, которые оправдывали законную власть этих молодых василевсов, не проявлявших особых желаний или способностей к управлению. Между тем жизнь совсем недавно показала, что удача сопутствует энергичным, закаленным в боях правителям-воинам, силой оружия, а не по наследству захватывающим власть. Повторить их опыт было кому.

Не прошло и полгода после смерти Иоанна Цимисхия, как летом 976 г. в Романии начался один из крупнейших в ее истории апостасиев — антиправительственных мятежей, дословно «отступничеств», могущественной, родовитой и влиятельной военно-землевладельческой, главным образом, армянской знати, рвавшейся к высшей власти. Политическая борьба была вызвана возросшими амбициями отдельных военачальников, влиянием армии и военных чинов. Лучший полководец Империи ромеев, зять покойного Иоанна и герой войны против Святослава, бывший доместик схол Востока, стратиг огромной окраинной фемы Месопотамия, армянин Варда Склир, самое имя которого, означавшее «Жестокий», приводило в ужас врагов, к 978 г. стал контролировать почти всю территорию Малой Азии. Со своими сторонниками он разбил в двух сражениях посланные против них императорские войска и приблизился к столице. Настал кульминационный момент гражданской войны.