Сергей Сорочан - Ромейское царство

Все полученное с земледельцев с помощью многочисленных посредников — сборщиков, получателей, приемщиков, кладовщиков, сопровождающих, охраны — собиралось и хранилось в поражающей воображение огромной сети государственных товарных складов-хранилищ — орариев или апофик , самые крупные из которых находились, разумеется, в Константинополе. Собранное в них распределялось государством по мере надобности: выдавалось воинам и служащим, чиновникам в виде аннон — пайков из продовольствия, одежды, фуража, дров, а также раздавалось населению, плебсу некоторых городов, особенно в голодные годы. Людей при этом снабжали специальными тессерами — жетонами на получение такого заветного пайка.

Финансовая администрация префекта претория — диокесисскрупулезно вела региональные книги-реестры, кадастры, где отмечались все земельные наделы и налогоплательщики. В свою очередь это было тщательно сведено в центральный кадастр в виде нескольких больших реестров. Через каждые пять лет производилась всеобщая перепись населения и его имущества, а через 15 лет — генеральный пересмотр размеров обложения. Для сравнения заметим, что подобные переписи с такой очередностью проводятся далеко не во всех современных странах.

В основу имперской системы налогообложения — югациибыла положена особая фискальная единица — югумили югон. При определении с нее налоговой ставки по принципу специальной формулы jugatio-capitatioучитывалось соотношение размеров земельного надела и его качество (jugum), наличие ирригации, возделываемая культура (зерно, виноград, шафран, оливковые деревья), а также количество голов (caput) работников, способных собственными силами с помощью упряжки из пары волов обработать данный участок.

Но чем дальше, тем больше византийское государство старалось получать подати деньгами. Уже с конца V в. обязательные натуральные поставки, «взыскания» зерна — синону — дословно «хлебное» заменили принудительной правительственной скупкой продуктов питания по фиксированным ценам, ввели денежную хрисотелию , да и остальные виды земельной подати стали платить соответствующими монетами, золотом и серебром. Поэтому крестьянин вынужден был отправляться в ближайший порт, город или крупное селение, дабы любым способом сбыть часть своих продуктов на местном рынке, выручить деньги и заплатить налог сборщикам подати. Это было нелегко, иногда доводило плательщиков до полного разорения, но таким способом государство стимулировало внутриимперский обмен, насыщало городской рынок достаточным количеством продовольственных товаров.

Земледельцы ранней Византии, впрочем, как и все прочие ее граждане, даже «божественные дома», церкви, также исполняли обременительные повинности, в том числе так называемые «грязные», — устроение, ремонт государственных и общественных дорог (одостросия), починку мостов (гефироктисия, гефиресис), строительство военных укреплений, перевозку государственных грузов на телегах, повозках, вьючных животных, устройство и содержание на постое чиновников или того хуже, солдат, которые зачастую вели себя как разбойники, несмотря на законодательный запрет требовать от хозяев что-либо под названием «продукты»: бревна, дрова, масло, тюфяки и прочее. По закону же, третья часть любого частного дома по заключению метатора — измерителя жилых помещений должна была быть выдана под постой воинов, возвратившихся из похода или отправляющихся на войну. Это было особенно ненавистно простому народу и порождало неприкрытое взяточничество, коррупцию со стороны властей.

Спасаясь от разорения и притеснений государственных чиновников, наглых служащих курий, крестьяне иногда целыми деревнями отдавались под покровительство — патронат влиятельных и могущественных людей, крупных собственников, хозяев поместий, особенно тех из них, которые пользовались какими-либо налоговыми льготами. Крестьяне передавали им свою землю и превращались в зависимых людей, колонов. Но теперь они уже не платили подати государству. Контроль за их взиманием переходил к землевладельцам. Поскольку подобная практика лишала казну налогоплательщиков, императоры выступали против нее. Впрочем, без особых успехов, поскольку тяжелые налоги так или иначе заставляли крестьян искать спасение под крылом господ.

Сотни городов, больших и малых располагались на территории Ромейского царства. В IV–VI вв. их существовало не менее шестисот, а некоторые историки насчитывают в два раза больше, что почти соответствует числу городов в современной России или в три раза превосходит число городов нынешней Украины.

В них жило приблизительно 20 % населения ранней Византии (не менее пяти миллионов человек) — уровень, достигнутый большинством европейских стран лишь в период расцвета средневековья. Поэтому, в сравнении с западными королевствами германцев, где изначально установилось господство деревни, исключительно «крестьянской цивилизации», Ромейское царство было еще и «страной городов», хотя в целом их роль в экономике аграрной Империи была, разумеется, вторичной.

Из-за экологических катастроф, демографического спада ромейский город по своим размерам стал меньше предшествующего ему греко-римского города. Население обычного ранневизантийского полиса или цивитата, как на греческий и латинский лад именовали городские поселения Империи, составляло от одной до пяти тысяч человек. Если оно переваливало за семь-десять тысяч человек, перед нами был уже незаурядный городской центр, хотя площадь его могла не выходить за пределы 25–30 гектаров. Впрочем, имелись и большие города с десятками и даже сотнями тысяч жителей.

Огромные древние города Востока — сирийская Антиохия на Оронте, переименованная в VI в. в Феополь — «город Бога», и египетская Александрия, площадью около 900-1000 га, насчитывали по двести-триста тысяч населения. В столице державы — Константинополе обитало по разным оценкам от 150 до 500 тысяч жителей. К середине V в. площадь этого города достигла своего максимума — 1430 гектаров, из них 375 гектаров приходились на первые десять, самых старых регионов столицы, в которых жило 80 % горожан, тогда как наиболее обширный, окраинный XIV регион занимал 700 гектаров. Недаром его называли Хора(«село»): здесь расположились монастыри и сады, огороды. Здесь даже селились отшельники, такие как творивший чудеса египетский инок Патапий, который, по словам автора его Жития, «жил в Городе, словно в пустыне». Впрочем, такое же соотношение было и в некоторых других городах. Так, сирийская Вероя охватывала 95 гектаров, но только на четвертой части их кто-то жил. Иногда пустовало до трети городской площади.