Сергей Сорочан - Ромейское царство

Восточно-римские города, несмотря на строительство церквей, во многом сохранили типичный античный облик. Они были укреплены оборонительными стенами и башнями, которые строились и содержались за счет государства и самих жителей. Античные сооружения могли быть изменены. По старой традиции, их разрушали, чтобы использовать строительный материал. Христианские церкви, молельни, часовни сменили на площадях прежние языческие храмы. Их могло быть один-два десятка в зависимости от величины города и, еще больше, его значения. Скажем, в крошечном скромном Ниссане в Палестине с его 1000–1500 жителей было четыре храма, тогда как в важном египетском Оксиринхе площадью 160 гектаров с тридцатью тысячами жителей, из которых десятая часть были клириками, насчитывалось сорок церквей.

В любом случае внутренний вид ранневизантийского города еще долгое время хранил античные черты. Его центральная площадь — агора , прямоугольная или круглая в плане, называлась также на римский лад форосом или по-гречески — платейей («плоской») и имела многофункциональное значение. Здесь располагались важнейшие общественные и административные, муниципальные здания: городской совет- курия , дворцы-палатии, христианские храмы-кириаконы, екклесии и рынок. Последний отличали ряды каменных и деревянных торговых прилавков — авак . Нередко для размещения торговцев и ремесленников с их лавчонками и мастерскими — эрагастириями служили крытые галереи или закрытые портики — эмволы .

Вместе с тем в градостроительстве неумолимо проступали и средневековые черты. Так, в ромейских городах Балканского полуострова появился укрепленный Верх, — город, близ которого разрастались жилые кварталы. Города Сирии часто строили по плану, отвечавшему рельефу местности.

Но вообще в большинстве ранневизантийских городских центров старались сохранять унаследованную от греко-римского общества планировку, как правило, регулярную. Прямые, построенные по единому плану улицы мостили каменной щебенкой, галькой или керамической крошкой, — слоем, толщиной до 3/4 метра, который прекрасно дренировал воду, иногда покрывали каменными плитами, украшали старинными статуями, застраивали тенистыми портиками и колоннадами, тянувшимися вдоль тротуаров.

Особой пышностью и богатством отличалась главная улица любого города, где находились общественные здания и кафедральные храмы — кафоликоны . Называть их соборами, как иногда делают, будет не совсем верно, поскольку византийский город не знал единственного главного храма, каким является собор. Здесь же располагались дворцы богачей и двух-трехэтажные дома процветающих, зажиточных горожан, лавки и конторы самых состоятельных торговцев и ростовщиков. К примеру, в сирийской Апамее главная улица достигала рекордной ширины — 23 метра, но обычно была не меньше шести метров.

Виллы знати блистали мрамором, яркими красочными напольными мозаиками и настенными фресками, утопали в зелени садов и благоухании цветов. Впрочем, ромейские города не знали разделения на аристократическую и плебейскую часть, так что рядом с домом влиятельного, богатого вельможи мог приютится неказистый домишко какого-нибудь заурядного сапожника или замызганная распивочная кабатчика — капилоса . В целом, тип жилого дома с внутренним двором в ряде районов Византии был унаследован от античного зодчества и очень долго сохранял с ним теснейшую связь.

Этажи каменных, оштукатуренных снаружи и изнутри зданий подчас громоздились друг над другом выступами. Они имели скатные, покрытые черепицей, или плоские крыши. Последние в летние месяцы можно было использовать как уютные террасы. Но в любом случае из трактата о градостроительных правилах сирийского архитектора VI в. Юлиана Аскалонита следует, что никакой дом не должен был закрывать соседям свет или вид на море. Немало места занимали балконы, ставшие особенно популярными с V в. В связи с этим император Зинон, уделявший большое внимание строительству, был вынужден издать в 474 г. указ, по которому ширина любых городских улиц не могла быть меньше 3,5 метров, а балконы должны были находиться на высоте не менее 4,5 метров от земли и на расстоянии 3 метров от стены дома напротив. Кроме того, на улицы выходили немногочисленные, небольшие по размеру верхние окна, прямоугольные или с закругленным верхом, и крепкие входные двери, которые иногда оббивали железом, скрепленным большими гвоздями с широкими шляпками. Прочие двери и окна открывались во внутренние, достаточно просторные дворики. Отгороженные портиками, они иногда соединялись между собой закрытыми проходами или галереями. Подчас размер такого двора мог достигать четвертой части от всей площади дома — городской усадьбы, достигавшей обычно 150–200 кв. м. Именно здесь протекала большая часть жизни семьи, насчитывавшей в среднем шесть-семь человек. Выходит, что на каждого жителя дома приходилось не менее 20 кв. м. площади, что не назовешь теснотой, хотя, конечно, встречались дома, которые византийцы посчитали бы совсем крохотными, не превышавшими 60 кв. м. Хуже всех были жилища бедняков. В документах IV столетия есть упоминание о «полуподвальных комнатах». Утверждается, что проживавшие в них были больше подвержены чуме, чем другие жители города, из-за затхлости воздуха. Так что условия жизни византийских горожан, разумеется, были разными, но в большинстве случаев вполне комфортными по меркам эпохи.

Каждый более или менее крупный ромейский город унаследовал от Древнего Рима свой богато отделанный театр, обычно располагавшийся на склоне холма и способный принять в своем театроне или амфитеатре несколько тысяч зрителей. Новейшие исследования раннего христианства показывают, что отказ от прежних религиозных традиций и перестройка восприятия сознания на новые реалии произошла со значительным запозданием, не ранее V–VI вв., что касается и отказа от восприятия театра в городском пространстве как необходимой формы общественной жизни. И дело тут было не только в том, что Церковь осуждала театральные зрелища. Куда большую роль в упадке театра, постепенном отказе от использования его на прежний лад сыграла и муниципальная реформа конца IV в., которая законодательно покончила с полисным финансированием содержания театральных сооружений и самих представлений. С этого времени роль общественного центра стала окончательно переходить к цирку или ипподрому, который любому ромейскому городу теперь нельзя было строить без императорского разрешения. Именно здесь происходили не только спортивные состязания, прежде всего, конные ристания, но и официальные собрания, торжества, празднества, развлечения.