Сергей Сорочан - Ромейское царство

В 602 г. вспыхнул очередной солдатский бунт, на сей раз переросший в масштабную катастрофу. Посланное за Дунай против славян, обессиленное восьмимесячным безысходным походом, усталое, вконец унывшее войско, испытывавшее проблемы с оплатой и продовольствием, отказалось, вопреки распоряжению императора, зимовать в суровых, холодных землях, населенных варварами, и подняло мятеж. Полагаясь на помощь активизировавшихся димов столицы, злобность и агрессивность которых достигла кульминации, солдаты подняли на щит одного из своих военных командиров — мерарха по имени Фока, бывшего конюшего, то ли фракийца, то ли каппадокийца по происхождению, и избрали его вождем. Когда он прибыл в Евдом — дословно «Седьмой», поле для военных маневров на седьмой миле от центра Константинополя, меры прасинов и венетов, народные партии и даже синклит и Патриарх встретили его овациями и провозгласили императором. Впрочем, радость константинопольцев длилась недолго.

Низкорослый, коренастый, рыжий, с густой, необычной для ромейских императоров бородой, лохматыми, сросшимися на переносице бровями и обезображенным огромным красным шрамом лицом, Фока имел не только свирепый вид, но и невоздержанный характер. Это был патологически жестокий, развратный и много пьющий человек. Ничто не доставляло ему такого удовольствия, как вид крови. Первым делом он казнил на глазах у схваченного несчастного Маврикия пятерых его сыновей, включая грудного младенца, а затем и самого низвергнутого императора, который безропотно, как наказание за свои тяжкие грехи, встретил столь ужасную смерть. Обнаженные тела убитых были брошены с мола в море «…как достойная слез игрушка, и можно было видеть, что морские потоки то любовно прибивали к берегу трупы, то уносили их в море». Жена Маврикия, Константина, с тремя дочерьми была заключена в монастырь, а через три года, обвиненная в заговоре против узурпатора, обезглавлена после садистских пыток. К этому времени репрессии пошли по нарастающей, что не могло не вызвать массовое недовольство в столице. Уже через несколько недель взбунтовавшиеся против Маврикия подданные начали оплакивать его горькую кончину, которую он, несомненно, избежал, если бы вовремя предоставил солдатам чуть больше хлеба, а народу — чуть меньше налогов.

Новый государь, грубый солдафон, наткнувшись на оппозицию знати, мог держаться только режимом террора, но этим он нисколько не поправил положение. «За время своего правления, — писал через двести лет византийский историк Никифор, — он довел дела христиан до такого бедственного состояния, что многие только и говорили… как персы наносили ущерб ромейской державе извне, Фока же изнутри вредил еще больше». Удержание некоторых позиций на Балканах, популярность в отдельных регионах и подчеркнуто дружественная, а, по сути дела, даже приниженная политика по отношению к папскому Риму его не спасли. Пьянствуя, творя беззакония, насилия, убийства, садистские расправы, он оказался повинен в политических промахах, развале армии, в новых поражениях от коварных аваров и буйных славян, в потере единоверной христианской Армении, в восстании иудеев, разъяренных приказом об их насильственном Крещении. Кровавое преследование при нем монофиситов вызвало особое озлобление как части столичных димов, прежде всего меры «зеленых», так и торгово-ремесленного населения сирийских городов. В этих «тучах диавольской пыли», по выражению одного из византийских агиографов, зрело пламя гражданской войны.

Самое главное, унаследованные от упадочной Римской империи политические и общественные структуры просто на глазах превращались в руины. Авторитетный византинист Георгий Острогорский образно назвал это смертельной агонией старого, обескровленного позднеримского государства, а годы наступившей анархии — демаркационной линией между эпохой поздней Римской империи и новой эрой

1. С кем в IV–VI вв. византийцы вели войны и почему главная опасность грозила с Востока?

2. Кто был более опасным врагом Ромейского царства — персы или тюрки?

3. Как ромеи смотрели на окружающий внешний мир и почему?

4. На что были направлены дипломатические усилия византийского двора в V в. и почему Византия редко отличалась военной активностью?

5. Вспомните излюбленные нормы поведения, методы и способы византийской дипломатии в отношении врагов и соседей.

6. В чем вы видите преимущества дипломатии Ромейского царства перед дипломатией других современных ей стран и народов?

7. Подумайте, почему ромейская дипломатия достигла наибольших успехов среди варварских народов на северной границе Империи, а не в Азии?

8. Какие приемы и правила ромейской дипломатии применяются и сегодня?

9. Вскоре после смерти Юстиниана I Византия потеряла большую часть своих владений в Африке, Италии, Испании. Как вы думаете, что помешало ромеям восстановить Римскую империю в ее прежних границах?

10. Почему Ромейское царство при преемниках Юстиниана I пришло в упадок?

11. Чем объяснить ошибки политики императора Маврикия? Насколько эта политика была вредна для Византии?

12. Только ли террором и неудачами в войнах можно объяснит беды, обрушившиеся на Ромейское царство в правление Фоки? Что было необходимо стране в этот период?

Кодекс Юстиниана (4.63.4): из предписания императоров Гонория и Феодосия II от 408 или 409 г. префекту претория Анфимию относительно порядка торговли с персами.

Надлежит, чтобы купцы — подданные как нашему империю, так (и подданные) царя персов — ничуть не устраивали рыночные дни (nundinas) (где бы то ни было), кроме тех мест, в которых (проводить это) условлено нами вместе с упомянутым народом (во) время союза (foederis), чтобы (для) чужого царства не разузнавались тайны, пока (это) не решено.

1. Следовательно, впредь никакой подданный нашему империю (пусть) не отваживается отправляться ради купли или продажи товаров (species) за Нисибин, Каллиник и Артаксату [46] Пограничные с Персией города. и не считает, что товары должны быть обменены с персом (в иных местах), кроме упомянутых общин; (да будет) известно с той и другой стороны, (что тот,) кто стеснит (это требование), должен быть предан вечному наказанию ссылки, а товары, которые будут проданы или приобретены (где-либо) кроме этих мест, должны быть виндицированы нашим священным эрарием (aerario) […].

Прокопий Кесарийский в «Войне с готами» (около 555 г.) о нашествии славян в 551 г.

С того момента, как славяне бросились на римскую страну, они избивали, не взирая на возраст, всех, кто попадал им в руки, так что вся страна, образующая Иллирию и Фракию, была завалена трупами, оставленными по большей части без погребения. При этом они не убивали тех, кто попадал им на встречу, мечом, топором или каким-нибудь обычным способом, но они крепко врывали в землю камни, концы которых они предварительно обтачивали, делая их острыми, и зверски сажали на них свои несчастные жертвы, погружая в их тела острия камней, так что последние проникали через все внутренности, и таким образом умерщвляли. Иногда эти эти варвары вколачивали в землю четыре крепких бревна, к которым привязывали своих пленников за руки и за ноги, затем начинали безостановочно наносить по голове сильные удары бичем и таким образом убивали их, как собак, змей или других вредных животных. Других они запирали в их домах вместе с быками и баранами, которых не могли увести с собой, и немилосердно сжигали их. И таким образом славяне погубили всех, кого только нашли на своем пути.