Андрей Плотников - Тайна смерти Рудольфа Гесса [Дневник надзирателя Межсоюзной тюрьмы Шпандау]

После выхода из госпиталя и восстановления здоровья Гесс начал готовить почву для осуществления задуманного. В апреле он организовал Джордану первую серьезную провокацию, потребовав срочного вызова врача из британского военного госпиталя. Ее следствием стала жалоба генералу Митчелу и требование уволить Джордана. Что генерал докладывал в Вашингтон по итогам этой инспекции, да и докладывал ли вообще, учитывая позицию Государственного департамента США в отношении заключенного, на сегодняшний день доподлинно неизвестно.

Второй конфликт с Джорданом заключенному удалось организовать в мае. Поводом послужила сумка с газетами, которую Гесс пытался отдать Джордану. Приказной тон бывшего «заместителя фюрера» вывел чернокожего американского надзирателя из себя. Гесс на это и рассчитывал. Итогом этого конфликта стала письменная жалоба заключенного директорам МТШ на Джордана и повторное требование уволить его как «представляющего опасность для здоровья» старика. Это была первая и единственная в истории Межсоюзной тюрьмы Шпандау письменная жалоба заключенного на надзирателя. В архивах четырех стран и до сегодняшнего дня хранятся доклады директоров Шпандау по поводу этой жалобы. Какие выводы были сделаны на их основе? Пока неизвестно.

В результате разбирательств по поводу двух жалоб и дачи множества объяснений Джордан совсем упал духом и стал еще больше сторониться Гесса. А так как видимого результата жалоб не было, американец продолжал работать в тюрьме, то у Гесса к тому же появился повод в обвинении администрации тюрьмы в бездействии. Таким образом, к июню «заключенный № 7» был готов имитировать самоубийство и нанести свой удар по дирекции тюрьмы. Но тут пришло известие от сына, что в начале июля президент ФРГ Рихард фон Вайцзеккер едет с визитом в Москву и будет встречаться с Михаилом Горбачевым. Визит был запланирован давно, но только сейчас Вайцзеккер согласился поднять на встрече с Горбачевым вопрос об освобождении Гесса. И совсем неизвестно, какой ответ даст новый советский лидер на немецкое предложение. Гесс решил дождаться итогов переговоров.

Информация о результатах московских переговоров дошла до Гесса к концу июля. Встреча в Москве не принесла «заключенному № 7» никаких надежд, и он решил действовать самостоятельно. Осталось только определить нужное время — «день X». Во-первых, в этот день на смене не должно быть советских надзирателей. Эти ребята сами не оставляют его одного без присмотра ни на минуту и запросто могут прийти в сад проверить прогулку, если дежурят старшими смены. У надзирателей выходной через три дня на четвертый, нетрудно вычислить дни, когда советских представителей не будет в тюрьме. Во-вторых, в этот день именно Джордан должен выйти с ним на прогулку в сад. А узнать это можно только ночью в тот самый «день X». Ночью же можно написать и записку. Писать послание заранее было бы опасно, так его могли обнаружить надзиратели.

Американских надзирателей всегда было четверо, а не пятеро, как у других стран. Возможно, американцы экономили государственные средства, а может, просто делили пятую зарплату надзирателя между собой. При восьмичасовом дежурстве четырех надзирателей очередность их появления на сменах в течение трех дней дежурства была постоянная. Если в первый день трехдневки Джордан приходил на смену после Новака, то и на третий день он мог появиться на дежурстве только после Новака. Порядок заступления надзирателей на посты в течение одних суток был строго регламентирован: надзирателя на воротах менял его же товарищ, сменяющий старшего дежурного надзирателя соотечественник заступал на дежурство в блок, а сменяющий дежурного в блоке становился старшим дежурным надзирателем. За многолетнее пребывание в Шпандау Гесс отлично знал эти особенности. Поэтому легко мог вычислить: Джордан попадает днем на дежурство в блок и идет с заключенным на первую прогулку, если ночью с 0.00 часов старшим смены надзирателей является Новак. Но определить, кто является старшим дежурным надзирателем в ночную смену, заключенному практически невозможно. Надзиратель имеет возможность контролировать заключенного в камере из коридора, поэтому заключенный его не видит. Но Джордан идет с заключенным на вторую прогулку после обеда, если Новак с 0.00 часов «дня X» дежурит в блоке. А это определить очень просто, стоит лишь выйти в коридор. Поэтому остается только дождаться этого дня, когда у советских надзирателей будет выходной, а американский надзиратель Новак ночное дежурство начнет в блоке.

17 августа 1987 года оба условия сошлись: у советских надзирателей был выходной, а американский надзиратель Новак с полуночи заступил на дежурство в блок. Около двух часов ночи «заключенный № 7» проснулся, вышел в коридор и увидел Новака. Он понял, что «день X» настал. Он попросил разрешения включить в камере свет и стал что-то писать. В этом не было ничего необычного. Во время бессонницы Гесс иногда писал или читал по ночам. Но это длилось, как правило, полчаса-час. В эту ночь он сидел над листом бумаги до конца дежурства американца.

Около четырех часов утра Новак ушел дежурить на ворота, а в блок заступил французский надзиратель Парамон. В камере заключенного горел свет, а сам он сидел на кровати. Перед ним на столике лежали листки бумаги и авторучки. Было понятно, что Гесс что-то пишет. Он продолжал работать над посланием до самого утра. В 6.45 санитар Мелаоухи пришел на работу, а примерно в семь часов утра заключенный вышел из камеры. Санитар помог Гессу принять душ, побриться, переодеться. Утро начиналось как обычно. Ничто не говорило о том, что заключенный не спал практически всю ночь.

В восемь часов утра на дежурство в блок заступил британский надзиратель Миллер. Гесс почти сразу обратился к нему с просьбой предоставить бумагу для написания письма. Англичанин не мог выполнить подобную просьбу, так как в этот утренний час в тюрьме не было еще ни одного директора, чтобы разрешить внеплановую выдачу писчей бумаги. Конечно, за 40 лет нахождения в Шпандау «заключенный № 7» прекрасно знал, когда и как выдается бумага для письма. Но ему надо было привлечь внимание британского надзирателя к его письму именно в этот день.

Таким образом, ночью и утром 17 августа Гесс ясно дал понять надзирателям всех трех стран — США, Франции, Великобритании, дежурившим в эти сутки, что он пишет что-то очень важное.

На первую прогулку в этот день заключенный не пошел, и около 11.30 Миллер убыл на обед. В районе полудня американский надзиратель Джордан заступил на дежурство в блок.

«Заключенный № 7» был в хорошем настроении и казался веселым. Он своевременно известил Джордана о желании выйти на прогулку и стал одеваться. Вдвоем они спустились из камерного блока в сад. Никакую сумку с газетами в этот день заключенный с собой не брал. Из лифта Джордан быстро ушел вперед к садовому домику, а Гесс не спеша начал двигаться к своей цели. Время было примерно 14.10.