Алексей Зайцев - Черниговское княжество X–XIII вв.

Очевидно, где-то в начале этого пути и следует искать интересующие нас Уполозы.

При определении района нахождения Уполозов важно выяснить обстоятельства начальной стадии событий осени 1231 г. Чем было вызвано «стояние» в Уполозах и как объяснить возвращение Юрия Всеволодовича во Владимир? Здесь возможны лишь в разной степени гипотетические суждения. При этом некоторый интерес представляет собой факт участия в походе новгородцев, засвидетельствованный Новгородской I летописью. Он позволяет предполагать, что, скорее всего, Уполозы — место соединения союзных дружин. Возможно, участие новгородцев в походе и количество представленных Новгородом сил вызывало сомнения у владимирских князей (Новгород в 1231 г. перенес жестокий голод), с прибытием же новгородцев Юрий мог позволить себе вернуться во Владимир. Вероятно, участив Юрия в походе было демонстративным, ибо именно он мирил своего шурина Михаила с Ярославом в конце 1230 г. Нельзя исключить и возможность новой вспышки разногласий между Юрием, с одной стороны, Ярославом и ростовскими Константиновичами, с другой [574] Напомним, что в 1225 г. именно по решению Юрия в Новгороде впервые вокняжился Михаил; в 1229 г. назревал конфликт между Юрием и Ярославом, разрешившийся примирением на княжеском съезде 7 сентября 1229 г; в сентябре 1230 г. Михаил Всеволодович намеревался выступить с новгородцами в поход на Ярослава (шел спор из-за Волока Ламского) и, возможно, Юрий гарантировал мир Михаила с Ярославом, также готовившимся к походу на Михаила. НПЛ. С. 64, 268; 70, 278; ПСРЛ. Т. 1. С. 451–452, 455–456. .

Южным пределом района нахождения Уполозов следует считать границы Черниговской земли, так как промедление в начале военных действий дало бы возможность черниговцам приготовиться к обороне. С севера район поиска нужно ограничить полосой сообщения Москвы и Волока Ламского, ибо новгородцы шли, скорее всего, через Торжок на Волок (это путь Михаила Всеволодовича из Брына на Торжок в марте 1229 г. и его сына Ростислава из Торжка в Чернигов в декабре 1230 г); не исключено и продвижение новгородцев Селигерским путем: так шел Святослав Трубчевский в 1232 г. [575] НПЛ. С. 67, 274; 70, 278; 71, 278; 76, 288.

Таким образом, район поиска включает в себя почти весь юго-западный сектор нынешней Московской обл. Топонимы, тождественные летописному, сохранились в писцовых книгах XVI–XVII вв. — их два. Первый (погост Уполозы на Клязьме, в волости Вохна, восточнее современного г. Павловский Посад) находится восточнее района поиска [576] ПКМГ. Ч. 1. Отд. 2. СПб., 1877. С. 89, 288. . В нашем районе обнаруживается с. «Уполозы на р. Москве», «село Уполозье, Архангельское тоже» (две трети его принадлежали в 1584 г. А. И. Уполотцкому) в Горетовском стане Московского уезда. Ныне это музей-усадьба Архангельское, где известны следы древнерусского поселения [577] Там же. С. 141; Холмогоровы В. И. и Г. И. Исторические материалы о церквах и селах XVI–XVIII ст. Вып. 3. Загородская десятина. М., 1868. С. 109–111; Веселовский С. Б. и др. Подмосковье. Памятные места в истории русской культуры XIV–XIX вв. М., 1962. С. 248; Успенская А. В., Фехнер М. В. Указатель к карте «Поселения и курганные могильники Северо-Западной и Северо-Восточной Руси X–XIII вв.» // Очерки по истории русской деревни X–XIII вв. М., 1956. (Труды ГИМ. Вып. 32.) С. 166. № 163. . В ином случае подобные данные были бы достаточны для надежной локализации, но обширность ориентировочного района нахождения обязывает охарактеризовать все поселения со сходными названиями. Объяснение наименования «Уполозы» в литературе не встречено. Возможно, это топонимизированный местный географический термин, связанный с рельефом местности, от «полог» — «склон» [578] Ср.: на р. Вопи, притоке Днепра, к юго-востоку от с. Духовщины — с. Пологи; «фольварк на Пологах» был завещан П. Могилой Печерскому монастырю: Новицкий И. П. Указатель имен географических: (материалы для исторической географии Южной и Западной России). Т. 2. Киев, 1882. С. 636. , образованный по типу топонима «Услони» XVIII в. (современное с. Услонь, Подольский район Московской обл.) от «услон, усклонь» — «небольшой спуск», «подъем, покатость» [579] Горбаневский М. В. Опыт составления топонимического словаря Московской области // Проблемы восточнославянской топонимии. М., 1979. С. 108. . Во всяком случае, славянский характер топонима «Уполозы» не вызывает сомнения, так как он встречен в различных регионах восточнославянской территории. Известны Упалосская дорога около Рыльска, на Сейме; Уповзний потік (левый приток Черного Черемоша, в Карпатах) [580] Ефременко С. Н. Топография Рыльского уезда XVII в.: (по архивным материалам Курского Губмузея) // Известия Курского губернского общества краеведения. № 6. 1927 г. Курск, 1928. С. 66; Словник гідронімів України. Київ, 1979. С. 580. . Предполагаемое объяснение соответствует положению Архангельского на высоком берегу р. Москвы.

Бесспорные однокоренные параллели есть неподалеку от района поиска. На р. Воре, в 37 км от Гжати (ныне г. Гагарин) встречаем «с. Выполозы, Уполозы тож» [581] СИМ. Т. 11. Смоленская губерния. СПб., 1868. № 4034. , а в Брянском уезде (1596 г.) — р. Уполозну (Полозну), левый приток Рессеты [582] Шумаков С. [А.] Сотницы, грамоты и выписи. Вып. 1 // ЧОИДР. 1902. Кн. 2. С. 192, 194; Смолицкая Г. П. Гидронимия бассейна Оки. С. 33. . Следовательно, нельзя исключить возможность трансформации летописных Уполозов через Выполозы или Полозы в Выползово — Полозово. В нашем районе нахождения по источникам XVI в. обнаруживаются с. Полозово на р. Молодильне (левый приток Москвы, Рузский район) и пустошь Выползова на р. Рудице (правый приток Малгуши, Истринский район) [583] ДДГ. М.; Л., 1950. С. 386; ПКМГ. Ч. І. Отд. І. СПб., 1872. С. 103. . По данным же XIX в. известны: д. Летова-Выползово (по писцовым книгам — Летова, Глухово, Численное) и с. Выползово (ныне в черте г. Подольска). По археологическим публикациям в этих пунктах древнерусские поселения не обнаружены. Поэтому локализацию летописного селения Уполозы на левом берегу Москвы-реки (Архангельское) можно считать верной. Учитывая близость Уполозов к Москве, их несомненно следует относить к территории Владимиро-Суздальского княжества.

Статья опубликована в сборнике «Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования». М., 1989.

Историко-географический аспект исследования проблем феодальной раздробленности в Северо-Восточной Руси является одним из важнейших и сложных в изучении формирования русской народности и ее государства, консолидировавшегося вокруг Москвы. При этом значительное место принадлежит вопросам локализации древних населенных пунктов, так как определение границ древнерусских княжеств исходит в первую очередь из «привязки» географической номенклатуры наших древнейших письменных источников к археологическим памятникам путем определения района нахождения древнего поселения и посредством выявления основных промежуточных звеньев этой связи по поздним источникам, несущим достаточную географическую информацию. Юго-западная половина современной Московской области в XII — первой трети XIII в. была местом соприкосновения крупнейших государственных образований Руси: Ростово-Суздальской, Новгородской, Смоленской, Черниговской земель, а также менее сильного Рязанского княжества. Границы были в основном определены отечественными историками уже к концу XIX в., не вызывали значительных сомнений и в несколько уточненном виде были отражены в фундаментальном исследовании А. Н. Насонова [584] Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. М., 1951. Вклейки между с. 64 и 65, 160 и 161, 184 и 185. . Положение изменилось с конца 60-х годов, когда началась работа над академическим Атласом истории СССР. Выяснилось, что принимавшиеся прежде локализации были сделаны без достаточно строгой методики, нередко лишь по внешнему созвучию названий. К их ревизии обязывал исследователей и значительный опыт изучения древнерусских поселений, накопленный советской археологией. Изображение на исторических картах XII–XIII вв. указанного стыка границ стало проблематичным, так как более половины локализаций древнерусских поселений на его территории вызывает ныне разноречивые суждения (Добрятине), Доброчков, Бобровницы, Путтин, Беницы — 1136 г., Лопасна, Сверилеск — 1175 г.) [585] Древнерусские княжеские уставы XI–XV вв. / Изд. подгот. Я. Н. Щапов. М., 1976. С. 142; ПСРЛ. М., 1962. Т. 2. Стб. 602; ср.: Алексеев Л. В. Устав Ростислава Смоленского 1136 г. и процесс феодализации Смоленской земли // Słowianie w dziejach Europy. Posnań, 1974. Вклейка между с. 104–105; Он же . Смоленская земля в IX–XIII вв. М., 1980. С. 41 (Рис. 4), 44–46, 52, 60–62; Седов В. В. Смоленская земля и Древнерусские княжества X–XIII вв. М., 1975. С. 250–251, 255–257; Кучкин В. А. Ростово-Суздальская земля в X — первой трети XIII в.: (центры и границы) // ИСССР. 1969. № 2. С. 64, 78, 92; Зайцев А. К. Черниговское княжество // Древнерусские княжества… Вклейка между с. 80–81; Юшко А. А. О некоторых волостях и волостных центрах Московской земли XIV в. // Древняя Русь и славяне. М., 1978. С. 282–284. . В связи с этим следует обратиться к локализации поселений, которые не привлекали достаточного внимания: Голубино, Волочок — 1209 г., Уполозы — 1231 г.