Сезар Итье - Инки

Чтобы добиться ровного и верного подсчета года, они прибегли к такой хитрости: на холмах, что окружают город Куско (в котором находились двор инкских королей и самый большой храм их королевств, и который, так сказать, был своеобразным Римом), они расположили двенадцать столбов, расположенных на таком расстоянии друг от друга и в таком положении, что на протяжении всех месяцев каждый указывал, где встает солнце и где оно садится. Они называли их суккапга и, благодаря этому способу, объявляли праздники, время посевной, жатвы и прочее. Они делали определенные жертвоприношения этим солнечным столбам, в соответствии со своими суевериями. Каждый месяц имел свое собственное и понятное название и свои отдельные праздники.

В Андском регионе, где большая часть культов была посвящена предкам, общество постоянно должно было обращаться к своему прошлому. Историческая память инков и множества других андских племен выражалась в пантомимическом изображении сражений, в которых в древности были одержаны победы, и сопровождавшихся песнопениями танцах, которые исполнялись в честь мумий предков или во время похорон того или иного правителя. Несмотря на то что некоторые правители, в частности Пачакути, пытались реорганизовать эту память в собственную пользу, инки, похоже, так и не установили настоящей «всеобщей истории», хранителями которой могли бы стать лишь такие специалисты, коих признали бы все без исключения семейства Куско. В основном публичный «показ» событий прошлого лежал на обязанности потомков каждого из предков-родоначальников инкских родов. Каждый айлью имел свои собственные «исторические» песни и танцы, которые сосуществовали даже внутри элиты. Подобный способ передачи и прославления исторической памяти привел к тому, что инкская история начала сливаться с историей правителей и уделять основное внимание их военным завоеваниям.

Инки не стали доверять память о прошлом исключительно устным преданиям, «записывая» их также и на кипу, содержание которых иногда интерпретировали испанские хронисты. Вероятно, они отмечали события, имена главных действующих в них лиц и места, где эти события произошли. И напротив, ничто не указывает на то, что они также фиксировали даты и сроки. Некоторые более поздние хронисты, вроде Педро Сармьенто де Гамбоа (1572), Мигеля Кабельо де Вальбоа (1586) и Фелипе Гуамана Помы (1615), предлагают даты для правлений различных Инков, но даты эти сильно разнятся. Первый приписывает этим правлениям продолжительность длиною почти в столетие. Несмотря на то что даты, приводимые вторым, более правдоподобны, вследствие чего ими пользуются и некоторые современные историки, опять же, ничто не свидетельствует о том, что они основаны на неком местном календаре. Ввиду отсутствия даты, обозначающей начало года, не очень понятно, как инки вели годовые подсчеты, и, вероятно, мы никогда уже не будем располагать полной инкской хронологией, даже для последних десятилетий империи. Нам известно лишь, что правления Пачакути, Тупака Ники и Уайна Капака были относительно долгими, особенно — первого из них, умершего в весьма преклонном возрасте.

Ни один из терминов языков кечуа или аймара не выражает равномерного и абстрактного времени, выходящего за пределы отдельных моментов. Моменты эти тоже никалс не были отделены от реального мира, но упоминая о них, инки мыслили пространственными категориями, поэтому термин, который в некоторых контекстах можно было бы перевести как «момент» или «эпоха» (пача), в действительности означает в первую очередь «место». Таким же образом и события, описанные в инкской хронологии, приводятся исходя из тех мест, где они произошли, а не моментов, в которые они случились. Любой случай из прошлого, далекого или близкого, происходил нъяупа пача— что можно перевести как «когда-то», но что буквально означает «место {пача) перед глазами {нъяу (и) -па), — не только потому, что прошлое, будучи известным, являлось очевидным, но также и потому, что оно было вписано в пейзаж: в Куско и его окрестностях было полным-полно мест, созданных самими инками, к которым были связаны те или иные события инкской истории, мест. Многие из этих объектов становились предметом культа, через который инки придавали обрядовый характер своей истории; столица и ее окрестности выступали в роли огромного исторического ковчега. Инки эпохи Испанского завоевания считали, что их государством правили всего двенадцать правителей, первым из которых был Манко Капак. Двенадцать поколений (то есть для нас всего три столетия) — такова глубина, которой инки наделяли историческое время.

Согласно устным легендам, однако же, множество событий произошли еще до появления предков-родоначальников нынешних родов, то есть до возникновения современных инкам обществ, в эпоху, которую мы можем назвать первоначальной.

Манко Капак, прародитель инков (согласно Фелипе Гуаману Поме, 1615 г.)

Судя по всему, в древних Андах не существовало никакого аналога мифа о создании мира, хотя об этом создании и упоминают такие серьезные хронисты, как, к примеру, Хуан де Бетансос и Кристобаль де Молина (вероятно, они сами или их информаторы попали под влияние христианской обработки инкской мифологии). Так же, как год не имел начала, но был отмечен переходами из одного периода в другой (солнцестояниями, началом посевной и т.д.), история мира не имела отправной точки, но организовывалась вокруг двух повсеместно знаменательных событий: первого появления Солнца и «Потопа» (учу пачакути, «возвращение эпохи посредством воды»). Первое из них установило чередование дня и ночи, положив конец тем временам, когда люди жили в полумраке. Очевидно, в том, что касалось жизни людей в досолнечную эпоху, устные предания были немногословны. Второе из этих событий — Потоп, частично или полностью уничтоживший человечество, — похоже, чаще упоминалось в легендах многих народов Инкской империи, по крайней мере, в ее центральной и северной части. Воды океана поднялись, покрыв большую часть земли, за исключением нескольких гор, «приподнявших» свои вершины во имя спасения укрывшихся там людей.

Когда-то мир был на грани своего конца. Одна лама, узнав, что море вот-вот выйдет из берегов, принялась блеять, словно сильно страдала и не могла кушать, несмотря на качество пастбища и приказы своего хозяина. Тогда тот, разозлившись, бросил в нее початком маиса, который уже успел обглодать, и прикрикнул: «Ешь, скотина! Трава, на которой ты пасешься, прекрасного качества!» И тут лама вдруг как заговорит человеческим голосом: «Идиот, о чем ты думаешь? Через пять дней море выйдет из берегов, и миру придет конец». Встревожившись, хозяин спросил у нее: «И что же станет с нами? Где же нам укрыться?» Лама ему отвечала: «Пойдем на гору Вилькакото; там мы будем в безопасности. Захвати еды на пять дней». Хозяин тут же ушел, забрав с собой ламу и еду. Придя на гору Вилькакото, он обнаружил, что там уже полно животных всех видов — пум, лисиц, гуанако, кондоров и многих других. И тут море вышло из берегов. Когда оно покрыло все горы, все эти существа столпились на небольшом горном пике Вилькакото, единственном, до которого не добрался поток. Вода намочила хвост лисице, и тот почернел. Через пять дней вода опустилась и ушла. Отхлынуло и море, убив всех живых. Впоследствии этот человек, хозяин ламы, начал размножаться. Вот почему и сегодня еще существуют люди.