Анри Пиренн - Средневековые города Бельгии

Между тем король лихорадочно готовился к новой кампании. Парижская буржуазия требовала суровой мести за унижение, испытанное при Куртрэ. Она смотрела на фландрцев, как на дерзких и безумных бунтовщиков. Введенная в заблуждение именем П. Конинка ( Pierre Li Roi ), она думала, что они выбрали себе королем какого-то ткача.

(«Никогда еще не слыхано было такого безумия, чтобы люди отступились от своего собственного государя и выбрали королем человека низкого происхождения, фактически превратив, вопреки всякому праву, графство в королевство».) [796].

Филипп Красивый пытался, как и всегда при тяжелых обстоятельствах своего царствования, склонить на свою стороне общественное мнение. Он приказал своим бальи распространить в народе слух, что его войска были побеждены лишь благодаря измене. В действительности, поражение Роберта Артуа крайне тревожило его. Письмо, посланное им в августе буржскому духовенству, явно свидетельствует о полной растерянности; можно было подумать, что Франция находится накануне вторжения. «Только тот, — читаем мы здесь, — у кого в груди железное сердце, кто совсем лишен человечности, может отказать при таких обстоятельствах прийти на помощь нам и королевству» [797].

Филипп Красивый сам стал во главе своих войск. Но воспоминание о Куртрэ было еще слишком свежо, и это мешало ему действовать энергично. Встретившись с неприятелем, французская армия остановилась. В течение всего сентября фландрцы, следуя тактике, которая так удалась им при Куртрэ, держались оборонительно, а король не решался напасть на них. Он надеялся, что голод заставит их отступить, но случилось как раз наоборот. Благодаря близости крупных городов, рекам и каналам, соединявшим Брюггский порт с внутренними областями страны, снабжение фландрской армии происходило легко и без перебоев, между тем как королевская армия, для прокормления которой требовались громоздкие и дорогостоящие обозы, вскоре ощутила на себе последствия недостаточного снабжения. Лошади умирали от недостатка фуража; пришлось отступить и оставить поле сражения за мятежниками.

Последние могли считать себя отныне непобедимыми. Прибытие в мае 1303 г. Филиппа Тьетского [798], старшего из сыновей Гюи де Дампьера после Роберта Бетюнского, который находился в заключении вместе с отцом, еще более укрепило их веру в себя. Филипп получил звание правителя Фландрии ( houdende de amministratie van Vlaenderen ), но фактически он ограничился тем, что не мешал действовать народной партии и соглашался на все ее желания, чтобы поддерживать ее энтузиазм, делавший ее столь грозной на поле битвы. С весны « clauwaerts » по собственному почину, перешли в наступление не только против короля, но и против Иоанна д'Авена и своих епископов. Весной 1303 г. флот, под командованием Гюи Намюрского, стал тревожить берега Зеландии, между тем как одна армия вторглась в Генегау, а другая, — завладела епископским городом Теруанем. Фландрцы питали такую же ненависть к французскому королю, как и к прелатам, которые по его приказанию наложили интердикт на страну. Они стремились освободиться от Франции и от французской церкви. В Риме их послы требовали от Бонифация VIII возведения Фландрии в особый диоцез [799]. Все французское стало ненавистным. Во время занятия Теруаня у статуи Людовика Святого отбили голову, а затем город был подожжен [800]. Отсюда армия направилась к другой «духовной столице страны — Турнэ и осадила этот город, но безуспешно.

Филипп Красивый согласился на перемирие в сентябре 1303 г. Он даже освободил из тюрьмы старого Гюи де Дамьпера и его сыновей и позволил им вернуться во Фландрию. Но он воспользовался перемирием, чтобы собрать новую армию, и, сделав огромное усилие, снова вторгся в графство в июле 1304 г. Одновременно французский флот, под командованием генуэзского генерала Гримальди, отплыл в Зеландию, чтобы соединиться там с судами Вильгельма д'Авена, отец которого умирал тогда в Валансьене [801], и чтобы сокрушить Гюи Намюрского. Несмотря на малые размеры своих судов, последний не побоялся принять бой с галерами Гримальди. После ожесточенного сражения Гюи Намюрский был разбит при Зирикзее, взят в плен и увезен во Францию (10 и 11 августа).

Если битва при Зирикзее, с одной стороны, подстрекнула французского короля к энергичным действиям, то с другой, она только усилила, а не ослабила сопротивление фландрцев. Вильгельм Юлихский, Филипп Тьетский и Иоанн Намюрский решительно выступили против неприятеля, с которым они сошлись 18 августа при Монс-ан-Певеле [802]. Сражение не дало решительного перевеса ни одной из сторон и поэтому они обе приписывали себе победу. Правда, фландрцы оставили поле сражения, но король побоялся преследовать. Он приступил затем к осаде Лилля. Спустя несколько дней он заметил из своего лагеря, что против него движется новая армия. Фландрцы решили на сей раз довести дело до конца; никогда еще они не выставляли такого количества бойцов. Но вместо того чтобы сражаться, обе стороны приступили к переговорам. Между королем и уполномоченными графа и городов были установлены предварительные условия окончательного мира [803]. Было решено, что вольности и привилегии городов останутся нетронутыми и что на Фландрию будет наложен лишь штраф, — эта — столь часто встречающаяся в Средние века особая форма военной контрибуции. Переговоры длились год и закончились, наконец, договором в Атис-сюр-Орж ( Athis sur Orge , июнь 1305 г.) [804].

Этот документ был скорее смертным приговором, чем мирным договором. Фландрия обязывалась назначить королю 20 000 ливров ренты в Ретельском графстве, выплатить ему в четыре года 400 000 ливров, поставлять ему ежегодно контингент в 600 бойцов, снести все крепости своих «добрых городов». Особенно пострадал Брюгге, душа восстания. 3000 его горожан должны были отправиться в паломничество. Покорность Фландрии французской короне гарантировалась отныне следующими пунктами: граф, его братья, дворяне и города должны были присягнуть на Евангелии быть верными королю и не заключать без него никаких союзов; если граф нарушит свою клятву, то земля его будет конфискована, и так же будет поступлено, если он не накажет немедленно всякое нарушение договора. Все фландрцы, начиная с четырнадцати лет, должны были принести присягу точно соблюдать мирные условия, и эта общая присяга должна была повторяться каждые пять лет. Кроме того, ее должны были приносить эшевены при вступлении в должность и дворяне — при уплате рельефа за свои феоды; и те и другие должны были через сорок дней отправиться к Амьенскому бальи, чтобы снова проделать в его присутствии эту церемонию. До окончательного выполнения условий мира король должен был сохранить в виде залога лилльское, дуэсское и бетюнское кастелянства, а также замки Кассель и Куртрэ. Все лица, принявшие во время имевших место волнений сторону короля, должны были получить компенсацию за понесенный ими ущерб, а феоды, розданные королем во время оккупации Фландрии, должны были остаться в сохранности. Страна должна была помочь королю наказать всякого нарушителя мира, хотя бы это был сам граф Фландрии. При первом же нарушении мирного договора на Фландрию должен быть наложен интердикт, который может быть снят только по требованию короля. В заключение графу были сделаны две уступки: впредь он будет подсуден суду пэров, а не парламента; кроме того, граф Генегау-Голландский не был включен в мирный договор, так что Роберт Бетюнский, наследовавший в марте 1305 г. Гюи де Дампьеру, мог продолжать борьбу против дома д'Авенов.