Анри Пиренн - Средневековые города Бельгии

Благодаря своим разнообразным связям с заграницей льежские учителя были в курсе всех возникавших на Западе научных теорий. Различные научные направления имели своих представителей в том своеобразном интернациональном университете, каким был тогда Льеж. При его посредстве идеи Фульбера Шартрского и Бернгара Турского нашли себе доступ в Германии около того же времени, когда здесь были введены, тоже пройдя предварительно через Нидерланды, клюнийская реформа и божий мир [298] Hauck, Kirchengeschichte Deutschlands, Bd. III, S. 954. История Отберта из Жамблу (1048 г.) чрезвычайно поучительна в этом отношении. Он был в Шартре учеником Фульбера и после этого сделался помощником епископа Бурхарта Вормского по собиранию канонов. Впоследствии ему передано было руководство школой Жамблу, где его лекции являлись слушать « curiales » (из окружения) императора. .

Камбрэ и Утрехт, с своей стороны, были тем же, что и Льеж, — только в более слабой степени. Здесь тоже немецкие епископы заботились о процветании литературы и науки. Впрочем, умственное движение, которое они всколыхнули, не ограничивалось только епископскими резиденциями. Каждое сколько-нибудь значительное аббатство обзавелось вскоре школой, и история литературы Средних веков с полным основанием сохранила имена многих из них для потомства.

В Лоббе преподавали Фолькин и Геригер. Школа Ставело прославилась под руководством Поппо своим заботам о процветании наук и распространением клюнийской реформы, а школа Жамблу — своими учителями вроде Отберта и в особенности Зигеберта, сочинение которого De Scriptoribus ecclesiasticis (О церковных писателях), а также его хроника всеобщей истории непрерывно читались вплоть до эпохи Возрождения.

Уже в императорский период в епископских и монастырских школах наблюдалось то явно выраженное пристрастие к истории, которое осталось с тех пор навсегда характерным для Бельгии. Труд Зигеберта из Жамблу (умер в 1112 г.) является в этом отношении высшим проявлением умственного движения в Лотарингии. Вокруг него существовала целая богатая литература из житий святых, хроник, анналов, биографий; ни одна другая литература не могла представить ничего подобного. «Деяния» ( Gesta ) епископов Льежа и Камбрэ, хроники аббатств Лобба, Жамблу, Сент-Юбера, Сен-Трона, житие Бальдерика Льежского, Triumphus Sancti Remacli (Торжество св. Ремакля) являются собранием превосходных источников, одинаково ценных как для изучения политических событий, так и для изучения нравов и культуры Бельгии. Эта историография отличалась, двумя характерными особенностями: она была религиозной и велась в областном масштабе. До конца XI века хронисты не интересовались светскими княжествами. С другой стороны, Лотарингия была слишком удалена от центра Германской империи, и ее политическая жизнь почти целиком сводилась к борьбе между светской аристократией и епископами, чтобы ее летописцы могли питать какой-нибудь интерес ко всеобщей истории. Зигеберт, единственный из своих соотечественников, простер свои взоры за пределы лотарингского герцогства и решился написать всеобщую историю. Горизонты остальных ограничивались пределами монастырского поместья или, в лучшем случае, отдельного диоцеза.

Смуты, связанные с борьбой за инвеституру, и вызванная ею дезорганизация имперской церкви привели к упадку школ в Лотарингии. Льеж перестал быть «северными Афинами» и центром крещения умственных движений, шедших из Германии и Франции [299] Последним известным мне документом, где упоминается об универсальном значении льежских школ, является замечание Эккегарда, в котором Льеж фигурирует еще как « studiis litterarum prae caeteris adprime famosa » («в высшей степени знаменитый по сравнению со всеми изучением наук»)., Mon. Germ. Hist. Script., т. IV, с. 253. . Наличие таких людей в XII веке, как теолог Альгер или Руперт из аббатства св. Лаврентия и в особенности Вибальд из Ставело, свидетельствовало о продолжавшейся еще духовной жизни, которая, хотя и ослабевая, все же оставалась по-своему замечательной; но тем не менее резиденция Нотгера утратила уже ту притягательную силу, которой она обладала еще в предыдущем столетии, и нидерландские студенты все в более широких размерах стали устремляться теперь в Парижский университет.

Роль культурного центра, которую Льеж играл в Лотарингии, выпала во Фландрии на долю Турнэ, но здесь, разумеется, роль эта была более скромной и менее блестящей. Школа св. Марии ни в каком отношении не могла соперничать со школой св. Ламберта [300] Об этой школе см. Herman de Tournai, Liber de restauratione S. Martini Tornacensis. Mon. Germ. Hist. Script., т. XIV, с. 274. В X веке фламандские монахи были призваны в Англию королем Альфредом. Histoire litteraire de la France, t. IV, p. 239. Зато в следующем столетии фламандцы отправлялись учиться в английские монастыри. Fundatio monasterii Arroasiensis. Mon. Germ. Hist. Script., т. XV, с 1119. . Чисто французская как по составу своих учителей, так и по преподававшимся в ней предметам, она чрезвычайно содействовала распространению французского влияния среди фламандского духовенства. В ней занимались, главным образом, как в Шартре, в Туре или в Париже, теологией и диалектикой. Самый выдающийся представитель ее, Одо, учился в Орлеане.

Фландрские монастыри и в духовном отношении сильно отстали от лотарингских аббатств. После Гукбальда из Сант-Амана, они не дали больше ни одного сколько-нибудь значительного писателя. Но интересно отметить, что историография перестала здесь носить, как на правом берегу Шельды, исключительно религиозный характер. Родословные графов фландрских, продолженные и расширенные сен-бертенскими монахами, составили в начале XII века настоящую хронику правящей династии.

До нас дошло очень много произведений лотарингских ученых, но зато следы искусства, существовавшего в X и XI веках в диоцезах Льежа и Камбрэ, в настоящее время чрезвычайно незначительны. В восточной части Бельгии нет ни одной церкви, которая могла бы пойти в какое-нибудь сравнение с великолепными соборами Вормса, Шпейера или Майнца. А между тем нам известно, что вызванное немецкими епископами литературное возрождение сопровождалось также подлинным возрождением искусства. Прелаты не ограничивались только укреплением своих резиденций, но заботились также об их благоустройстве, застраивая их зданиями, украшенными скульптурами, росписью и мозаикой [301] В Vita Lietberti episcopi Cameracensis. Mon. Germ. Hist. Script., т. VII, с. 537, о зданиях, построенных епископом Литбертом, говорится следующее: « Quod duabus ex causis eos fuisse constat: ut civitas amplioribus aedifiiciis et plurimis habitatoribus nobilitaretur, et circummanentes ipsi loco civitatis firmitate munirentur » («Они, как известно, возводились по двум причинам: чтобы город славился большими зданиями и многими жителями и чтобы окрестные жители находили защиту в городских укреплениях»). В Сен-Юбере аббат Теодорих приказал нанятым в Льеже каменотесам восстановить подземные пещеры и монастырь, используя для этого колонны, оставшиеся от римских развалин Арлона. Chronicon S. Heberti, ed. Hanquet, с. 49 (Брюссель, 1906). . В Льеже еще до Нотгера Эракл построил церкви св. Павла и св. Мартина, и мы видели выше, с каким жаром его преемники следовали его примеру. Со времени правления Гергарда I Камбрэ тоже покрылся архитектурными памятниками. Великолепный собор, над которым трудились в течение семи лет, с 1023 по 1030 гг. заменил прежнюю церковь, которая стала уже мала и архитектура которой казалась слишком варварской. Вскоре вокруг него выстроились базилики св. гроба господня, св. креста и св. Вааста. Монастыри, со своей стороны, развили не меньшую деятельность. Хронисты наперебой отмечали строительство новых монастырей, новых трапезных и новых храмов. Маленькие деревянные церкви в деревенских приходах были снесены и заменены каменными сооружениями. При Аделарде II было начато строительство не менее 14 церквей в одном только Сент-Тронском аббатстве [302] Gesta abbat. Trudon., ed. de Borman, т. I, c. 20; Folquin, Gesta abbatum Lobiensium, Mon. Germ. Hist. Script., т. IV, с. 60, 62, 70 и ел.; Chronicon, S. Huberti, ed. Hanquet, p. 50. .