Анри Пиренн - Средневековые города Бельгии

Значение этих фактов не следует, однако, преувеличивать. В общем, мелкое дворянство вело в XI веке еще очень примитивный и грубый образ жизни. Рыцарей того времени надо представлять себе на их феодах или на их аллодах сельскими землевладельцами, хозяйничавшими в мирное время на своих землях. У более богатых были выстроенные на насыпном холме из грубого неотесанного камня башни, окруженные земляным валом [273] Vita Johannis episcopi Teroannensis. Acta Sanctorum, январь, т. II, с. 799. Add. Miracula S. Wicberti. Mon. Germ. Hist. Script., т. VIII, с. 521, 522. . Но огромное большинство их должно было довольствоваться очень скромным существованием, весьма походившим на образ жизни крестьян. Многие из них, по-видимому, сами ходили за плугом и сами же свозили свой урожай. Их одежда была из грубого холста, их военное снаряжение было очень простым и состояло лишь из шлема, копья и щита [274] Томас из Кантимире (Bonum universale de apibus, т. II, 49, с. 446, Дуэ, 1605), дает любопытное описание этих рыцарей, сделанное по воспоминаниям стариков: « Milites… sine ullo armorum presidio, exceptis lanceis, scuto et galea, induti tantum plicata linea tunica ». («Рыцари, не защищенные никаким вооружением, кроме копья, щита и шлема, одетые только в складчатую льняную рубаху».) В XII веке феодальные армии приходилось распускать на время уборки урожая. Gesta abbat. Trud., ed. de Borman, т. I, c. 218. Многие из этих сельских рыцарей придерживались еще очень грубых суеверий. Hariulf, Vita S. Arnulfi, Mon. Germ. Hist. Script., т. XV, с. 882. Впрочем, эти воины-землепашцы отличались необычайной воинственностью. Они вели нескончаемые частные войны и с яростью убивали друг друга. Хронист Ламберт из Ватерлоо рассказывает, что десять братьев его отца были убиты их врагами в один и тот же день в столкновении около Турнэ [275] Annales Cameracenses. Mon. Germ. Hist. Script., т. XVI, с. 511. Add. Mon. Germ. Hist. Script., т. VII с. 225, т. VIII, с. 518, 522, т. XV, с. 839, 840, 888, 889. ; нам известно, кроме того, что когда Роберт Фрисландский приказал составить список совершенных в окрестностях Брюгге убийств, то он установил, что сумма компенсаций за них превысила бы 10 000 марок [276] Hariulf, Vita Arnulfi. loc. cit., с. 890. .

Различные виды поместий и держаний, а также различные категории людей, о которых мы только что говорили, можно было встретить только в издавна возделанных частях Бельгии. Лишь в очень редких случаях их можно было найти за пограничной линией пустошей и болот, покрывавших северную часть Фландрии и Брабанта. Но и к югу от этой линии они лишь в исключительных случаях оказывались за пределами территорий, распаханных и заселенных в римскую эпоху. Обширные леса, остановившие когда-то поток вторгнувшихся германцев, остались почти в неизменном виде до конца XI века. Их опушки и прогалины являлись богатыми запасами пригодных для обработки земель, но, за исключением существовавших в Арденнах монастырей Ставело и св. Губерта, не видно было, чтобы крупные земельные собственники стремились расширить свои владения систематической распашкой новых земель.

Совершенно иначе обстояло дело на севере и вдоль морского побережья. Поместный строй, распространившийся на плодородных землях, лишь в очень слабой степени затронул невозделанные районы. В приморской Фландрии и в Кампине осталось их первоначальное население, состоявшее из свободных крестьян-собственников, хозяев нескольких сервов ( hagastaldi ), которым они предоставляли хижину и клочок земли и которые помогли им обрабатывать их поля [277] Наиболее ценным источником для изучения аграрного и социального строя северной и западной Фландрии с IX по XII век является Liber traditionum аббатства Сен-Пьер (в Генте), очень неряшливо изданная R. Vande Putte, Annales abbatiae Sancti Petri Blandiniensis (Гент, 1842); ею следует в настоящее время пользоваться в издании А. Файена, вышедшем в Cartulaire de la ville de Gand, 2 serie, t. I (Гент, 1906). Именно из этого источника Л. Вандеркиндере заимствовал некоторые элементы своей выше цитированной работы. . Самые предприимчивые или самые богатые из этих мелких собственников уже издавна начали борьбу с болотами и пустошами: в IX веке [278] R. Blanchard, La Flandre, p. 156. море отступило в прибрежных равнинах Фландрии, и это дало предприимчивым жителям этих местностей возможность расширить площадь своих земель. Но эти распашки, производившиеся по личной инициативе, были далеко недостаточны. Ограниченность средств мелких собственников не позволяла им предпринимать дорогостоящих работ. Более того, они не могли вести эти работы согласованно, совместными усилиями, так как семьи их селились, как мы уже говорили, не деревнями, а изолированными хозяйствами, каждое из которых жило только для себя и не могло рассчитывать на помощь других. К этому надо еще прибавить, что наводнения Шельды, Мааса и Северного моря часто разрушали в долинах результаты работы, произведенной с большим трудом; достаточно было сильного прилива во время равноденствия, чтобы уничтожить плоды долгих лет труда [279] « Annales Blandinienses » упоминают об ужасных наводнениях в 1003, 1014, 1042 гг. . Но фландрские графы издавна занялись этим делом, поддерживая и поощряя большие работы по распашке земель и осушению болот. Аллювиальные земли, пустоши, болота ( meerschen, broeken, woestijnen ) принадлежали князю в силу его графских полномочий. Было необычайно выгодно распахать эту новь. Фландрские графы давно поняли это, и не подлежит сомнению, что уже в самом начале XI века они дали толчок большим и важным земельным работам. При Балдуине достигнутые успехи были уже настолько значительны, что реймский архиепископ мог поздравить графа с превращением непригодных до того территорий в плодородные земли и богатые пастбища для больших стад [280] Mon. Germ. Hist. Script., т. XV, с. 855. .

Графы не ввели в приморской Фландрии на вновь освоенных землях поместного строя. Земли, которые нужно было распахать или заградить плотиной, были уступлены за денежные или натуральные повинности желавшим здесь поселиться держателям ( hospites ). Последние не теряли из-за этого своей свободы. Ни из чего не видно также, чтобы они обязаны были платить личный ценз и налог за разрешение вступать в брак, а также, чтобы они должны были соблюдать «право мертвой руки» или подчиняться вотчинной юрисдикции. Барщина, которую отбывали сервы крупных землевладельцев, была заменена им обязанностью содержать плотины и водоотводные каналы. Все те, кто получил земли в одном и том же болотистом районе, составляли своего рода трудовые ассоциации. Борьба с морем могла вестись успешно лишь объединенными усилиями всех и лишь путем строгого соблюдения мер, предпринятых для защиты отвоеванных у моря земель от нового их затопления. Можно, не боясь впасть в ошибку, утверждать, что жители побережья создали со времени устройства первых плотин те крайне любопытные объединения, с которыми мы встречаемся позднее под названием « wateringues » и которые организовали регулирование режима воды в приморской Фландрии. По всей видимости, графы тщательно следили с помощью своих нотариусов и своих министериалов ( ministeriales ) за ходом работ. Правда, надзиратели за болотами и плотинами ( moermeesters и dijkgraven ) появляются в источниках только в XIII веке, но все говорит за то, что их функции восходят к более раннему периоду [281] В качестве доказательства можно было бы сослаться на слово « dijcgrave ». Все должности, к которым прибавлялось слово « grave » ( Hansgrave , Burggrave ), очень раннего происхождения и, несомненно, предшествовали появлению должностных лиц нового стиля («бальи»). .