Анри Пиренн - Средневековые города Бельгии

Война, закончившаяся победой при Воррингене, была венцом традиционной политики брабантских герцогов. Иоанн I сам вызвал ее и провел, и если Филипп Красивый в самом конце ее явился посредником между воюющими сторонами, то это произошло по просьбе герцога, причем он выступил не в качестве повелителя, а в качестве судьи. Совсем иную картину представляла борьба между домом д'Авенов и Дампьеров, занимающая всю вторую половину XIII века. Она привела к ряду столь же существенных, сколь и неожиданных перемен в Нидерландах. Она радикально изменила положение ряда династий и княжеств. Но — и это особенно важно — эта борьба с самого начала и до конца целиком находилась под иностранными влияниями. В общем, она производит впечатление как бы главы из истории взаимоотношений Франции и Империи во второй половине Средних веков. Она превратила бассейны Шельды и Мааса в арену, на которой решался своего рода «западный вопрос» [451].

Со времени сражения при Бувине постоянной целью французских королей было отдать фландрскую корону какому-нибудь французскому князю. С этой целью Людовик IX устроил обручение наследницы фландрского графства с Робертом Артуа, а затем, после внезапной смерти юной принцессы, брак Томаса Савойского, дяди королевы Бланки Кастильской, матери короля, с графиней Иоанной [452]. Но этот брак не дал потомства. Поэтому наследство Иоанны должно было достаться ее младшей сестре Маргарите, которая жила до этого вдали от всяких дел и известна была во Фландрии и Генегау лишь по еще недавнему скандалу.

В 1212 г. Маргарита в десятилетнем возрасте вышла замуж в Кеноу за генегауского барона Бурхарта д'Авена, бывшего в то время по назначению Иоанны и Феррана бальи Генегау. Впрочем, этот брак был недействителен, так как Бурхарт, предназначавшийся сначала для служения церкви, принадлежал к духовному сословию, из которого он в дальнейшем вышел, как и многие другие младшие сыновья, и вступил в рыцари. Эти обстоятельства не были широко известны, но маловероятно, чтобы о них могла не знать Иоанна, для которой они являлись удобным предлогом расторгнуть брак своей сестры, когда ей вздумается. Она тотчас же решилась на это, как только Бурхарт потребовал от имени своей жены часть наследства Балдуина IX. Маргарита осталась сначала верна своему мужу, несмотря на обрушившееся на него отлучение от церкви. Они удалились вместе в замок Гуфализ, где в течение шести лет вели сельскую жизнь владельцев замка, проводя время в охоте на кабанов и оленей в обширных арденнских лесах. Тем временем у них родились два сына. В 1222 г. Маргарита, уступив настояниям своей сестры или подчинившись в конце концов приказаниям церкви, неожиданно уехала от своего мужа и поселилась при дворе Иоанны, выдавшей ее через год замуж за рыцаря из Шампани Вильгельма Дампьера, которому она родила нескольких детей.

Каково же должно было быть теперь юридическое положение ее детей от первого брака? В 1237 г. папа Григорий IX, применив к ним со всей строгостью каноническое право, объявил их незаконнорожденными. Со своей стороны император Фридрих II признал их вполне законными. Это решение приобретало первостепенное значение, так как, поскольку в Нидерландах повсюду было в силе право первородства и неделимости княжеского наследства, то тем самым Иоанн д'Авен — старший сын Бурхарта и Маргариты — вправе был считать себя единственным наследником Фландрии и Генегау, которые после смерти Иоанны, в 1244 г., достались ее сестре Маргарите. Но с этим решением не могли примириться ни дети Вильгельма Дампьера, ни сама Маргарита, возненавидевшая своих старших сыновей со времени своего нового брака. В конце концов по общему решению обратились к третейскому суду папы Иннокентия Ш и французского короля. Не входя в рассмотрение вопроса о законности, они должны были вынести решение относительно эвентуальных прав д'Авенов и Дампьеров на наследство их матери. Заинтересованные стороны, а равным образом рыцари и «добрые города» Фландрии и Генегау заранее обязались признать это решение. Оно было объявлено в 1246 г. На основании его графство Генегау должно было быть предоставлено во владение Иоанна д'Авена, а графство Фландрское — молодому Вильгельму Дампьеру.

Ни один политический акт не имел в XIII веке большего значения для судеб Нидерландов, и если Людовик IX предвидел все последствия его, то его, несомненно, следует считать одним из самых проницательных дипломатов средневековья. Однако более вероятно, что он не в состоянии был оценить всего значения его и вполне искренне желал разрешить предложенный на его усмотрение спор, не упуская при этом из виду выгод Франции. В самом деле его решение несомненно продиктовано было интересами капетингской политики. Разделив владения Маргариты между двумя конкурирующими династиями, он неминуемо ослаблял территориальное могущество фландрской династии; одновременно он создавал против Дампьеров опасного конкурента, который должен был заставить их рано или поздно искать поддержки у французской короны и заплатить полнейшим повиновением за помощь, которая будет им оказана.

Но решение 1246 г. являлось, кроме того, крупной победой Франции над Германской империей. В самом деле, король вынес решение не только относительно зависевшей от него части Фландрии, но и относительно Генегау и имперской Фландрии, являвшейся составной частью Германской империи. Он как будто забыл, что Шельда была границей его королевства, и, воспользовавшись смутами в Империи, самовластно распоряжался не принадлежавшими ему территориями так, как если бы Нидерланды были выморочным имуществом, res nullius .

Это обстоятельство и послужило предлогом для Иоанна д'Авена оспаривать решение Людовика IX. Он решил привлечь на свою сторону Германию, выступить в Нидерландах в роли защитника прав Империи от посягательств Франции и вызвать между обоими государствами конфликт, который должен был быть ему на руку. Но, кроме того, он позаботился обеспечить себе еще и менее отдаленного союзника. Он нашел его в лице графа Голландского, имевшего, подобно ему, свои притязания на Фландрию.

Вражда между Фландрией и Голландией была давнишнего происхождения. Обе эти территории, объединенные на короткое время благодаря браку Роберта Фрисландского с графиней Гертрудой, окончательно отделились друг от друга в конце XI века. С этого времени Голландия, подобно другим лотарингским княжествам, воспользовавшись слабостью церкви в Империи, сделала, как и они, большие успехи [453]. Голландские графы заняли такую же позицию по отношению к утрехтским епископам, как брабантские герцоги по отношению к льежским епископам. По их образцу они вмешивались в епископские выборы и поддерживали города против прелатов. В начале XII века Теодорих VI одержал крупную победу над Андреасом Кейком (1128–1138 гг.), и с этого времени влияние голландских графов в «Стихте» росло с каждым новым царствованием. Во время войны за голландское наследство в первые годы XIII века Теодорих ван дер Аре высказался за Людовика Лоозского. Поражение, нанесенное последнему Вильгельмом I, привело к роковым последствиям для епископства. Спустя короткое время восстание в местности Дрант нанесло чувствительный удар территориальному могуществу утрехтского епископства, которое после этого события подпало, вплоть до конца Средних веков, под влияние голландских графов.