Евгений Воробьев - Москва. Близко к сердцу (Страницы героической защиты города-героя 1941—1942)

" Я не хочу больше слышать этой болтовни о трудностях снабжения наших войск зимой… Никакой зимней кампании не будет. Сухопутные войска должны нанести русским еще только несколько мощных ударов… И тогда мы увидим, что русский колосс стоит на глиняных ногах. Поэтому я категорически запрещаю говорить мне о зимней кампании ".

Поначалу ведомство Геббельса относилось к приходу зимы с игривой насмешкой. В еженедельных фронтовых выпусках кинохроники "Вохеншау" мелькали кадры: немецкие солдаты плетут соломенные лапти; Гитлер и два генерала снисходительно осматривают солдатскую печку, подобие нашей буржуйки; походная кухня на санных полозьях; снегоступы для лошадей; сдобные немецкие барышни в купальных костюмах валяются на снегу, играют в чехарду — настоящие арийки мороза не боятся!

Впрочем, среди гитлеровских генералов нашелся один, который еще в августе не верил в победный блицкриг и смотрел дальше своего фюрера. Командир 123-й дивизии генерал Раух педантично установил порядок расправ с советскими людьми и столь же обстоятельно — порядок ограбления жителей городов и сел. Прежде всего было приказано отнять у всех и каждого теплые вещи.

"1. Любыми средствами должны быть захвачены меховая одежда всех видов: невыделанные меха, меховые пальто, жакеты, шапки…

2. Также должна быть собрана и сохранена другая пригодная для зимних условий одежда: зимние пальто на вате, куртки, перчатки, рукавицы… наушники, наколенники!.. теплое зимнее белье, валенки…"

Это в августе-то! Но генерал Раух не знал русской пословицы: "Ворованная шуба не греет".

Фашисты пытались скрыть истинное состояние дел. Геббельс в ноябре лгал своей прессе:

"Необходимое для войск зимнее обмундирование (шубы, шинели для водителей, теплое нижнее белье и т. д.) подготовлено еще в течение лета".

"У вас в тылу ходят разговоры, что солдаты получили здесь, в России, меховые куртки, но я пока еще такой в глаза не видел. У нас даже нет перчаток и шлемов", — жаловался жене старший ефрейтор Г. Бернхард 16 ноября из Подмосковья.

"Войска не были готовы к боям в зимних условиях, — тоже жаловался генерал-майор фон Ленски, командир 11-й танковой дивизии. — Так, мой штаб получил на 40 человек 16 пар перчаток и 4 теплых шинели".

С наступлением холодов стал еще более очевиден масштаб катастрофы. Генералы вермахта жестоко расплатились за легкомыслие и самоуверенность. Повторяя режиссера и диктора фильма "Если дорог тебе твой дом" Василия Ордынского, можно с иронией воскликнуть: "Немцы стали жаловаться, что в России — кто бы мог подумать! — после осени бывает зима?!"

Особенно туго пришлось Гудериану. Его танки не умели преодолевать обледенелые склоны, не было шипов для гусениц. Потели стекла оптических приборов, и танки становились незрячими; есть на этот случай специальная мазь, но ее из фатерланда не прислали. Горючее нередко (в бензинопроводах) и масло густели; приходилось часто разогревать моторы, транжиря горючее и — что еще хуже — лишаясь элемента внезапности: из-за шума моторов приходилось отказываться от танковых засад. Автоматическое оружие выходило из строя из-за негодной смазки. Не было тросов, канатов для застрявших машин, когда колеса просились на буксир к гусеницам. Обмундирование не годилось для пребывания в промороженной машине: не было теплых брюк и курток, теплых шапок, шерстяных перчаток, подшлемников. Участились простудные заболевания и обморожения. Приходилось или делать раненым операции на морозе в палатке, или везти раненых, часто по бездорожью, много часов в санитарных машинах, которые не отапливались.

Провалились на зимних экзаменах в России не только немецкие танки, цуг-машины, самолеты, санитарные автобусы. По данным Клауса Рейнгардта,

" до 70 процентов немецких паровозов не выдерживало низких температур. Участились и ошибки в отправке составов. В третьей танковой группе был случай, когда вместо нетерпеливо ожидаемого состава с горючим пришел состав со спиртными напитками из Франции. Бутылки на морозе полопались, так что выгружать пришлось ледяные сосульки и битое стекло ".

Вот уже сорок лет нечистые на руку военные историки и бывшие гитлеровские вояки, мечтающие в старческом маразме о реванше, прилежно склоняют слово "снегопад", стращают русскими морозами.

Да, в начале нашего декабрьского наступления мороз набрал силу. 8 декабря фронтовая газета "Красноармейская правда" напечатала письмо сержанта П. Ковтуненко, воевавшего под Рузой:

"Дорогие товарищи из редакции! Хочу рассказать, как мы выгнали немцев на мороз. Жаркое было дело! Немцы ни за что не хотели выходить из хат, пока не запустишь туда гранатой. С одним солдатом я столкнулся прямо лицом к лицу, он выскочил из-за угла… К ночи деревня была в наших руках. Остатки немцев ушли в засыпанное снегом поле, как голодные волки, отщелкиваясь автоматами. Тут только я осмотрел убитого… Ну и скверно же их обмундировал Гитлер! Лежит этот Фриц или Ганс, или как там его звали, — кажется, ему и мертвому холодно. На ногах какие-то опорки, шинелька худая, на голове пилотка, а под пилоткой женский платок, как будто он не воевать к нам пришел, а из хаты в хату перебежать. А морозец-то в поле градусов под 30. Вот почему немцам не хотелось уходить из деревни. Вот почему они так рвутся в Москву — сушить свои портянки на трубах центрального отопления и давить вшей на паркетных полах. Средство против вшей — выбросить их на мороз, и против немцев — то же".

Комдив А. П. Белобородов рассказал эпизод, при котором присутствовал командующий фронтом Г. К. Жуков.

"Наши разведчики еще вечером ушли во вражеский тыл с целью добыть "языка" и вернулись только что. Это я понял по жестам, которые делал мне из-за плащ-палатки майор Тычинин.

— Разрешите на минуту выйти к разведчикам? — спросил я.

Командующий кивнул. В соседней комнате меня встретил улыбавшийся Тычинин. Он указал на фигуру, закутанную в шерстяной женский платок:

— Вот он, "красавец". Танкист из разведывательного батальона.

"Красавец" стоял нахохлившись, а по шерстяному платку, по вороту шинели, по плечам ползали вши. То, что фашистская армия завшивела, для нас не было новостью. Но этот пленник далеко превзошел своих соплеменников, попадавшихся до сих пор.

— Хоть бы веником обмели, — говорю Тычинину. — Неудобно перед командующим.

Наш разговор услышал генерал Жуков, приказал ввести пленного. Поглядел на него внимательно и сказал:

— Вшивая армия — факт знаменательный. Запишите его в журнал боевых действий: историкам пригодится.

Так в журнале боевых действий 9-й гвардейской дивизии появилась не совсем обычная запись: "Захвачен в плен обер-ефрейтор, 1920 г. рождения, 90-го разведбатальона 10-й танковой дивизии. Из Германии прибыл в октябре. Имеет массу вшей"…