А. Роджер Экерч - На исходе дня. История ночи

Подобно ранним христианам, скрывавшимся от преследований римлян, по ночам собирались религиозные диссентеры [66] Диссентеры — представители религиозных сект и направлений, отступающих от догматов официальной Англиканской церкви. . В Средние века тайные собрания были уделом катаров, вальденсов и прочих еретических сект. Их противники распускали слухи о полуночных оргиях. В 1427 году монах Бернадино из Сиены писал об одной из сект: «Глубокой ночью все они, мужчины и женщины, собираются вместе в помещении, и знатную же „кашу" они заваривают». При закрытых дверях совершали богослужения, готовили акты неповиновения криптоевреи, например испанские мараны (крещеные евреи, тайно исповедовавшие иудаизм). В начале XVII века в Севилье две ночи подряд на дверях церкви Сан-Исидро появлялись плакаты, вопиющие «Да здравствуют заветы Моисея! Они неоспоримы!». Однажды поздним вечером 1551 года небольшая группа итальянских евреев, отмечая праздник Пурим, свободно разгуливала по пустынным улицам Рима и даже в какой-то момент нарядилась ночными дозорными 4.

После Реформации протестантские меньшинства, опасаясь преследований, также прибегли к ночным службам, в том числе по случаям бракосочетаний и похорон. Говорили, что французские протестанты (гугеноты) получили свое прозвище оттого, что устраивали ночные собрания в городе Туре, по улицам которого якобы бродил призрак средневекового монарха, короля Гуго. Правда это или нет, но тайные встречи для чтения и дискуссий были обычным явлением во французских городах. Анабаптисты Страсбурга, преследуемые властями, собирались для богослужений в лесу. В 1576 году очевидец наблюдал, как 200 мужчин и женщин молились и слушали проповеди, пробравшись в сопровождении охраны к месту встречи тайными «тропами и объездными дорогами». «Множество зажженных свечей выглядели как волчьи глаза, темной ночью сверкающие среди деревьев и кустов». Возможно, какие-то огни и были волчьими глазами 5.

В Британии ночью периодически встречались для совершения мессы и причастия диссиденты [67] Диссидент — католик, отказывающийся присутствовать на англиканском богослужении. . В 1640 году джентльмен из Монмута писал о некой вдове: «Ее незаконно похоронили в церкви ночью, поскольку она была папистка». Когда после гражданской войны Кларендонский кодекс установил главенство Англиканской церкви, многочисленные нонконформисты были вынуждены вновь скрываться. Дневник Оливера Хейвуда из Йоркшира изобилует рассказами о походах в частные дома, где он проповедовал, причем некоторые из них были так переполнены последователями, что невозможно было войти. Годы спустя, во время очередного всплеска англиканских преследований, манчестерский сектант Томас Джолли писал: «Угроза полностью лишиться привилегий заставила нас встречаться в основном в вечернее и ночное время, следуя примеру ранних христиан» 6.

Лишенными благ дневного света были жертвы тяжелых болезней вроде проказы, а также и другие страдальцы, презираемые днем из-за своего физического уродства. Во время вспышек чумы городские чиновники часто запрещали жертвам эпидемии и их семьям выходить из дому. Двери их жилищ заколачивались снаружи, а начиная с 1519 года в Лондоне их отмечали красным крестом и горестным изречением: «Помилуй нас, Господи!» Зачастую запертые внутри люди не могли получить ни свежей воды, ни пищи, не говоря уже о помощи друзей. Тем не менее ночью некоторые члены таких семей умудрялись выбраться наружу для того, чтобы либо навсегда переселиться в сельскую местность, либо вернуться домой до рассвета с припасами. Во время эпидемии во Флоренции дробильщик золота Алессандро Конти в отчаянной попытке спасти сына спустил его однажды ночью из окна своего дома. Даниель Дефо вспоминал о времени Великой чумы в Лондоне, как ночами «по улицам бегали больные люди» и справиться с ними властям было практически невозможно 7.

Гомосексуалисты были еще одной маргинальной группой, избегавшей света. К XVI веку и даже ранее в таких европейских городах, как Флоренция, Венеция и Женева, уже существовали гомосексуальные сообщества, а к 1700-м годам их примеру последовали Лондон, Париж и Амстердам. Во многих местностях содомия считалась тяжким преступлением, каравшимся смертью; в Англии она была признана таковой по настоянию Генриха VIII. В 1726 году в Лондоне был проведен рейд по более чем двадцати гомосексуальным борделям, известным как «молли-хауз». В доме Маргарет Клэп, где стояли «кровати в каждой комнате», будто бы каждый вечер собиралось 30–40 мужчин. Да и не важно, о каком именно месте шла речь, — ночь в любом случае трактовалась как самое безопасное время для сексуальных контактов. В Тоскане слово «ночь» (la notte) было популярной метафорой содомии. На закате эпохи Средневековья флорентийский суд, отвечающий главным образом за преследование гомосексуалистов, назывался «Судебные службы ночи». Излюбленными местами парижских гомосексуалистов были общественные парки, где заросли кустарника и деревья обеспечивали укрытие в лунные вечера. Однажды летней ночью 1723 года, прогуливаясь в Тюильри, аббат де ла Вьевиль сказал товарищу: «Я вижу вас тут каждый вечер. Если хотите, пойдемте со мной под тисовые деревья, ибо здесь оставаться нельзя: луна светит слишком ярко, а вокруг слишком много людей». Гораздо реже случалось так, что ночь готовила гомосексуалистам собственные ловушки. Так, Джакопо ди Николо Пануцци в сгущающейся темноте флорентийского вечера предложил молодому мужчине деньги в обмен на услуги «постыдного содержания» и только после этого обнаружил, что «юноша» был констеблем 8.

Покуда грешные созданья с утра до вечера кутят, К ним милосердно мирозданье, и крепким сном тираны спят [68] Перев. Л. Агамирзян. .

Энн Финч (1713) 9

Религиозные и политические меньшинства, больные и немощные, гомосексуалисты были путниками в ночи, но не постоянными ее обитателями. Они не предъявляли прав на ночной мрак, просто каждый из них стремился, как гласила французская поговорка, прорыть «нору в ночи», или, по выражению одного испанского раввина, «укрыться от мира». Разрозненность лишь усугубляла их безликость. Иную картину являл пласт людей, которым ночное время предоставляло новые возможности и которые чувствовали себя ночью царями, а не беженцами 10.

Мало кто ждал заката с большим нетерпением, чем нищие и бездомные. В сельской глубинке эпохи раннего Нового времени наряду с батраками и терпящими нужду крестьянами можно было встретить бродяг и попрошаек, многие из которых стали жертвами войны или экономических неурядиц. Будучи преимущественно холостыми мужчинами, они устремлялись в города. Даже по скромным подсчетам численность бедняков в периоды экономического кризиса составляла 20–30 процентов от общего городского населения. Имея мало шансов на получение работы, эти несчастные, по словам Даниеля Дефо, и представляли «тех убогих, что действительно испытывают крайнюю нужду и страдают от бедности» 11.