Владимир Кузнецов - Очерки истории алан

Интерпретируя сведения Агафия, мы должны выделить два интересных для нас аспекта. Во-первых, видимо, не случайным было решение Сотериха передать крепость Бухлоон аланам. В самом деле — почему нельзя было раздавать денежные субсидии в крепости мисимиан, которые были такими же союзниками греков, как и аланы? Не скрыт ли в этом решении Сотериха намек на то, что мисимианам византийцы доверяли меньше, чем аланам? Во-вторых, против каких врагов персов может быть использована крепость Бухлоон? Мы не имеем точных данных о местоположении этой крепости (41, с. 19, карта), но само местоположение страны мисимиан указывает на то, что этот район горной Абхазии, лежащий на стыке Лазики, Сванетии и Алании, действительно был выгоден для операций персов во всех названных направлениях. Отсюда вновь со всей очевидностью вытекает, что постоянным союзником Византии в борьбе с Ираном выступала именно Западная Алания, лежавшая в верховьях Кубани.

Весной 555 г. 60-тысячная иранская армия под командованием Нахогарана вторглась в Лазику, но потерпела тяжелое поражение. После того как персы откатились в Иверию, греки получили возможность нанести удар по отложившимся от них мисимианам. В страну мисимиан было направлено четыре тысячи человек пехоты и конницы. Однако узнав, что в Мисимиании находятся персидские войска, подкрепленные гуннами-савирами, византийцы остановили продвижение. С наступлением зимних холодов персы вывели свои войска из Мисимиании.

Византийцы продолжили наступление в глубь страны и после осады взяли главную твердыню мисимиан крепость Тцахар (41, с. 51). После этого мисимиане капитулировали (40, с. 344).

Несмотря на восстановление византийского суверенитета, борьба за обладание Мисимианой и Сванетией продолжалась. Определенное на это указание находим у историка VI в. Менандра Византийца. Сообщаемые Менандром факты важны для понимания как причин упорного соперничества Ирана и Византии за обладание Сванетией и Мисимианой, так и причин особых византийских интересов в Алании.

В 568 г. император Юстиниан направил посольство в Тюркский каганат, по Р. Хеннигу, находившийся на Алтае (42, с. 84). Целью этого и других: посольств к тюркам был антииранский союз. Возглавлял византийское посольство комит Земарх. Посольство достигло ставки тюркского кагана Истеми, было торжественно принято и направилось обратно вместе с тюркскими послами. Но от подвластного тюркам племени угров стало известно, что около реки Кофин (Кубань. — В. К.) византийцев и тюрок ожидает четырехтысячный отряд персов, намеревавшийся захватить их в плен и тем самым сорвать тюрко-византийскую коалицию. С большими опасностями посольство Земарха достигло верховьев Кубани и вступило в Аланию, где было дружелюбно принято уже упоминавшимся выше царем Саросием. «Князь аланский предупредил Земарха, чтобы он не ехал по дороге миндимианов (мисимиан. — В. К.), потому что близ Суании находились в засаде персы. Он советовал римлянам возвратиться домой по дороге, называемой Даринской». Земарх послал по дороге мисимиан 10 носильщиков с шелком, чтобы отвлечь внимание персов, а сам с посольством проехал по Даринской дороге и благополучно прибыл в Апсилию, а затем в Византию (30, с. 383–384). В связи с описанными событиями вновь подчеркнем неизменно провизантийскую ориентацию царя алан Саросия. Узнав о переговорах греков с тюрками Истеми, иранский шах Хосров, попытался подкупить Саросия, чтобы тот перебил византийских послов во главе с Земархом (43, с. 356). Как видим, эти интриги персов не увенчались успехом.

Обладание Сванетией и Мисимианой было важно для обоих враждующих сторон потому, что позволяло не только контролировать Лазику и Абхазию, но и перекрывало основные перевальные пути в этой части Кавказа, а именно по ним шли весьма важные для Византии связи с Востоком (44, с. 13). Более восточные горные проходы находились либо в руках персов, либо в руках союзных с персами восточных алан, и для греков поэтому были недоступны.

Важное значение имели и экономические факторы. До начала ирано-византийских войн через Иран проходил значительный отрезок упоминавшегося «Великого шелкового пути». По этому пути Византия снабжалась великолепным шелком, спрос на который был велик не только на рынках Константинополя, но и во всей Европе (45, с. 184–214). Война заставила изменить трассу «Великого шелкового пути» и направить его в обход Ирана и его сателлитов; ко времени посольства Земарха он из Китая шел в Согдиану, а отсюда через плато Устюрт и Северный Прикаспий выходил на Северный Кавказ. Здесь наиболее надежными союзниками византийцев были аланы, жившие в верховьях Кубани, через их земли пролегал давно известный и проторенный путь к Клухорскому перевалу и далее в Абхазию — к черноморским портам (46, с. 243, 246). Приведенный выше эпизод с посольством Земарха показывает, насколько важное значение для Византии имела Западная Алания, не только поставлявшая грекам свои военные контингента, но и бывшая мостом на самом трудном и чреватом опасностями отрезке «Великого шелкового пути».

Совершенно очевидно, что и аланы извлекали немалые выгоды из функционировавшего на их территории международного торгового пути. Исходя из сведений Менандра, мы можем предполагать существование двух основных перевальных дорог в бассейне Верхней Кубани: той дороги, которую Менандр именует дорогой миндимианов и Даринской дороги. Можно полагать, что дорога миндимианов пролегала через Клухорский перевал и соответствовала маршруту позднейшей Военно-Сухумской дороги; это основная трасса через страну мисимиан, и только здесь засевшие в Сванетии персы могли угрожать византийско-тюркским послам. Даринский путь, как это вытекает из контекста Менандра, находился западнее и по территории мисимиан не проходил. Этот путь мог быть приурочен к легкодоступному Санчарскому перевалу, куда сходятся верховья рек Большой Зеленчук и Большая Лаба, и он мог пролегать по любому из этих ущелий, выводя в Бзыбскую Абхазию.

Контроль над обеими дорогами был в руках алан, и они, пользуясь своим положением, несомненно, взимали с торговых караванов солидную пошлину. Не заплатив ее, иноземные купцы не смогли бы беспрепятственно миновать узкие ущелья и горные перевалы. Пошлина уплачивалась натурой, в которой ведущее место принадлежало шелку. Археологическими исследованиями обнаружено значительное количество шелка в погребениях VII–X вв., концентрирующихся в районе между с. Хасаут на востоке и с. Курджиново (могильник «Мощевая балка» на р. Б. Лаба) на западе — иными словами, на территории западной части Алании. Исследованиями А. А. Иерусалимской установлено китайское, византийское и среднеазиатское происхождение оседавших в Алании шелков, причем около 50 % их было согдийского производства (47, с. 35–39; 48, с. 55–78; 49). Полученные от иноземных купцов куски нарядного и очень дорогого шелка шли на отделку верхней одежды алан, прежде всего местной знати.