Игорь Гостев - Русский Север в войнах XVI – XIX веков

К началу 1860-х гг. стараниями бывшего русского дворянина С. С. Джунковского были восстановлены семь католических епархий, упраздненных в результате Реформации в Швеции, Норвегии, Исландии и Шотландии. Ему также удалось добиться от норвежского парламента официального признания своей миссии «полезной для страны». Он стал членом Исландского литературного общества, председатель которого И. Сигурдсон был лидером движения за независимость Исландии. Вместе с другими представителями исландской интеллигенции С. С. Джунковским подготовлено к изданию классическое произведение исландской средневековой литературы — поэма «Лилия» Э. Аусгримссона [895].

В 1857 г. (а возможно, и в последующие годы) С. С. Джунковский дарил приезжающим в Норвегию русским небольшую, объемом в 68 страниц, книгу на русском языке «Сокровище Христианина, или краткое изложение главных истин веры и обязанностей Христианина. С присовокуплением некоторых избранных молитв». Кроме книги он раздавал также стеклянные четки с крестиками.

При осмотре одного из поморских судов, возвращавшихся из Норвегии в Россию, фельдфебель пограничной стражи Алексеев обратил внимание на эту книгу у одного из крестьян и изъял ее. Вероятно, бдительный фельдфебель обратил внимание на странность книга на русском языке была отпечатана в Париже, в императорской типографии в 1855 году, те во время войны Франции с Россией. Выяснилось, что такого рода подарки в Норвегии получили и другие поморы. Начальник Архангельского таможенного округа сообщил о находке столичному начальству — в Министерство финансов. Министерство финансов, в свою очередь, поставило в известность об этом случае Министерство внутренних дел. Еще одна такая же книжка, примерно тогда же отданная другим мудьюжским крестьянином приходскому священнику, была доставлена в Архангельскую духовную консисторию. О ней также сообщили в МВД.

В письме от 18 (30) июня 1858 г. министр внутренних дел граф С. С. Ланской [896]дал официальную оценку подозрительному изданию: «Означенная книжка, содержащая в себе, кроме краткого изложения предметов верования и событий церкви, русские молитвы с примесью римско-католического вероучения и догматов, явно направлена к укоренению в нашем народе понятий, не согласных с догматами господствующей церкви». Министр поручил губернатору «в видах прекращения распространения оной между православными жителями» отбирать у приезжающих из Норвегии эти книжки и, по возможности, «исследовать негласно» от кого именно она была получена [897].

9 (21) июля 1858 г. архангельский гражданский губернатор отдал соответствующее распоряжение полицмейстеру и уездным исправникам, обязав их представлять ему донесения о результатах каждые четыре месяца [898]. Обращение за помощью к полиции результатов не дало. На протяжении последующих 9 лет раз в четыре месяца полицмейстер и исправники писали, что «Сокровища христианина» на вверенной им территории «не находилось», «не обнаружено», «не оказалось», «не отыскано», «не открыто», «не замечено» [899]. Поток этих отписок в 1867 г. прекратил архангельский губернатор князь С. П. Гагарин [900]письмом от 12 (24) апреля:

«Не имея в настоящее время надобности в получении этих срочных донесений, даю о сем знать гг. полицмейстеру и исправникам для надлежащего исполнения, но вместе с тем поручаю иметь строгое негласное наблюдение за нераспространением означенного издания между местными жителями; особенно же строгий в этом отношении надзор следует учредить за прибывающими из Норвегии лицами, так как из предложения г. министра внутренних дел от 18 июня 1858 г. видно, что книжка эта ввезена была сюда в 1857 г. беломорскими промышленниками из Норвегии; затем если она и ныне появится, то, отобрав ее, тотчас представить мне, негласно исследовав — от кого, где и когда получена» [901].

В 1860 г. слухи о С. С. Джунковском привлекли внимание епископа архангельского Александра, который инициировал проведение специального расследования его деятельности. Часть материалов этого расследования лишь недавно была введена в научный оборот [902].

Летом 1860 г. епископ архангельский Александр получил письмо от священника села Кереть Кемского уезда Федора Ануфриева. В письме содержались жалобы на засилье раскольников в уезде. Они повторялись из года в год, и в них не было ничего нового, но одна из жалоб привлекла внимание Его Преосвященства:

«Проживающий в городе норвежском Тромзене [903], куда весьма многие поморские жители ходят на судах для торговли, папский миссионер, будто бы какой-то польский выходец Джонсковский [904]привлекает торгующих русских подданных… к латинству, нередко зимой проезжает по погостам лопарским для распространения своего учения и заблуждении. Он имеет огромные средства от папского правительства и обещает совратившимся из раскола в униатство разные привилегии в торговле с Норвегией и значительную денежную помощь» [905].

Епископ посчитал, что полученное сообщение заслуживает того, чтобы доложить о нем исправляющему должность архангельского гражданского губернатора, который 31 августа (12 сентября) распорядился направить в Кемский уезд на русско-норвежскую границу уголовных дел стряпчего Ивана Павловича Знаменского. Вряд ли Иван Павлович с энтузиазмом отнесся к командировке «по секретному делу особой важности» в отдаленный уезд. Перспектива поездки «примерно на 1000 верст» [906]на лошадях по залитым дождями дорогам и по морю на почтовом карбасе во время осенних штормов выглядела малопривлекательной. Когда же он все-таки добрался до села Кереть и встретился с благочинным Ф. Ануфриевым, то не смог сдержать разочарования. Ф. Ануфриев решительно ничего не мог сообщить нового и сказал, что его рапорт был основан лишь на слухах. Впоследствии в рапорте губернатору от 4 (16) ноября 1860 г. о результатах своей поездки И. П. Знаменский записал: «Благочинный священник Ануфриев поторопился возбудить заботливость начальства о предотвращении зла, существование которого и самому ему положительно не было известно». И. П. Знаменский не стал заниматься раскольниками, указав в рапорте, что для преследования их в условиях осеннего «распутного времени» ему не представилось никакой возможности [907]. К сбору же информации о католическом миссионере он проявил гораздо больший интерес.

Поморы очень неохотно, «с уклончивостью от искренности» [908]давали показания о человеке, который общался с ними в Норвегии на религиозные темы. Тем не менее, Иван Павлович понял католическая пропаганда, ориентированная на поморов, — не выдумка, и миссия, финансируемая из Рима, реально существует. Наибольшую помощь следствию оказал благочинный 1-й части Кемского уезда Сумского посада Гавриил Лысков [909], из задушевных бесед со своими прихожанами узнавший множество подробностей о жизни и деятельности папского миссионера в Норвегии. По просьбе следователя И. П. Знаменского, он представил в письменном виде все, что ему известно о папском миссионере.