Игорь Гостев - Русский Север в войнах XVI – XIX веков

Наконец, у защитников Кузомени оказались неплохие руководители: состоящий на вторичной службе унтер-офицер Федоров и волостной голова Андрей Двинин. Они разместили вооруженных крестьян в укрытиях у самой деревни, в результате чего истинные силы русских англичане смогли оценить, только высадившись на берег и подойдя к Кузомени. На пологом берегу крестьянские отряды даже не показывались, чтобы не стать удобными мишенями для пушек «Меандра». То, что Федоров и Двинин удержали крестьян от стрельбы по неприятелю и предпочли переговоры, на наш взгляд, свидетельствует не об их чрезмерной осторожности, а о разумной выдержке и дальновидности. Открыв огонь первыми, и перебив английский отряд под белым флагом, жители Кузомени оказались бы в глазах английского общественного мнения «убийцами», «варварами» и спровоцировали бы не только дипломатический скандал наподобие того, о котором мы рассказывали, но и целую волну кровавых карательных акций против мирного населения побережья Белого моря. В том, что таковые последовали бы — сомневаться не приходится.

Несмотря на просьбы отдельных английских офицеров применить против крестьян пушки, командир фрегата Томас Бейли не дал на это своего согласия. Трудно сказать, чем это было вызвано — великодушием и благородством или холодным прагматизмом. Возможно, Т. Бейли сумел оценить мужество и выдержку крестьян, готовых защищать свои дома, имущество и в то же время не желающих первыми начинать кровопролитие. А возможно, просто не захотел создавать себе лишних проблем, связываясь с туземцами. Оброненная им фраза о том, что русская «деревня того не стоит, чтобы рисковать из-за нее жизнью людей» дает нам основание предположить, что последнее вернее.

Фрегат «Меандр» (HMS «Meander»). TNA. ADM 344/1934.

5 (17) июля 1855 г. фрегат «Меандр», так и не сделав ни одного выстрела в сторону Кузомени, скрылся из виду.

Маленькую деревню Стрельну, где было всего пять дворов и 33 жителя, включая стариков, женщин и детей, в 1854 г. грабили дважды: 19 (31) июля и 13 (25) августа. Оба раза у крестьян забирали скот, соленую рыбу, одежду, обувь и все мало-мальски ценное в хозяйстве. И оба раза «в память» о себе незваные гости разбивали окна, двери, мебель. Когда через год, 14 (26) июля 1855 г. жители Стрельны заметили приближающиеся к берегу пять гребных судов, на которых находилось до 200 человек десанта, их ненависть к ненасытному врагу победила страх за свои дома. Девять мужчин, перед тем как укрыться в лесу, сделали по приближающимся шлюпкам несколько выстрелов. Когда противник достиг берега, деревня была ограблена в третий раз и полностью сожжена…

А всего несколькими днями ранее, 9 (21) июля 1855 г. шестеро крестьян деревни Мегры Золотицкой волости вступили в бой с многократно превосходящим их по численности неприятельским десантом. Заняв выгодную позицию на высоком берегу, они в течение четырех часов не давали противнику приблизиться к деревне. Возможно, упорство жителей Мегры объяснялось известной «вековой ненавистью богача к грабителю» — согласно показаниям чиновников, там вели хозяйство самые зажиточные во всей волости крестьяне. Расстреляв за четыре часа все боеприпасы, крестьяне вынуждены были отступить, оставив деревню на разорение и сожжение.

Можно привести еще без малого два десятка примеров того, как северные крестьяне, не отличавшиеся ни особой воинственностью, ни религиозным фанатизмом, после своего унижения и разорения брали в руки оружие [872]. Но для рассказа об этом потребовалась бы отдельная книга. Написание ее возможно сохранилось очень много документов, как в российских, так и зарубежных архивах.

Сотни жителей Архангельской губернии, занимавшиеся в летний период рыболовством и торговлей на Севере Норвегии, оказались во второй половине 1850-х — начале 1860-х г под воздействием религиозной пропаганды, направленной не только против православия, но и против российского правительства.

Официальное решение о создании католической миссии в норвежском Финнмарке [873]было принято в 1854 году, когда Великобритания и Франция — крупнейшие колониальные империи того времени — объявили России войну, впоследствии названной историками Крымской и проигранной Россией.

В 1855 г., когда французы тысячами гибли в Крыму от ран и болезней, пытаясь овладеть Севастополем, в столице Франции Париже на русском языке печаталась литература, предназначенная для распространения католической миссией среди жителей Архангельской губернии, приезжающих в Норвегию. Как выяснилось впоследствии, основная работа миссии была ориентирована на русских старообрядцев («раскольников»), подвергавшихся в те годы дискриминации со стороны российских властей и Святейшего Правительствующего Синода (старообрядцы, недовольные притеснениями со стороны российских властей, пользовались в Поморье значительным авторитетом и влиянием, а уровень их благосостояния, по оценке современников и исследователей, был достаточно высок).

В канцелярии архангельского гражданского губернатора в 1850-1860-х гг. было заведено несколько дел, относящихся к католической миссии в Норвегии и ее руководителю, а в 1860 г. по поручению гражданского губернатора было проведено соответствующее секретное расследование о ее влиянии на поморов.

Поскольку практические результаты этой похожей на авантюру акции оказались крайне незначительными, а сама миссия прекратила свое существование в 1869 г., история ее до недавнего времени оставалась малоизвестной и малоизученной. Лишь в 1990-2000-х гг. к этой теме независимо друг от друга обратились исследователи в Норвегии и России.

Вот что пишет современный норвежский историк Йенс Петер Нильсен:

«"Миссия Северного полюса" явилась первой попыткой создать организацию в приполярных районах, поверх национальных границ. В этом смысле она, можно сказать, была предшественницей Баренцева Евро-Арктического региона наших дней. Однако миссию можно также рассматривать как давнюю попытку склонить норвежцев, в первую очередь жителей северонорвежских провинций, присоединиться и своего рода Европейскому союзу, или, лучше сказать, и европейскому "духовному союзу". Примечательно и то, что во главе миссии стоял русский человек, который за несколько лет до этого оставил православие и пронял католическую веру. Этим человеком был Степан Степанович Джунковский» [874].

Согласимся с Й. П. Нильсеном «Миссия Северного полюса» действительно стала первой известной попыткой создать организацию в приполярных районах поверх национальных границ. Добавим, что она была создана в условиях, когда Россия вела войну. Действительно, своим созданием миссия была обязана Степану Степановичу Джунковскому, перешедшего из православия в католическую веру. Следует уточнить, что в России он был лишен всех прав состояния и объявлен «навсегда изгнанным из пределов государства».