Александр Жуков - История Японии [Т.II. 1868-1998]

Развитие промышленности способствовало распаду ремесленных цехов ( дза ), и разорению ремесленников, не выдерживавших конкуренции. Бывшие подмастерья и ученики, реже мастера, также пополняли ряды наемных работников. То же происходило и с кустарями, мелкими торговцами и другими представителями низших слоев городского общества. Наконец, наемными работниками становились деклассированные самураи ( ро̄нин ) — те из них, кому не удалось пристроиться в армию и полицию или завести собственное дело.

Характерной чертой промышленного производства было доминирование мелких и мельчайших предприятий полукустарного ремесленного типа, где преобладал ручной труд. Очень мало использовались механические двигатели. Это накладывало свой отпечаток на положение рабочего класса и характер отношений в промышленности.

Условия труда на японских предприятиях были чрезвычайно тяжелыми: трудовое законодательство отсутствовало, рабочий день длился 14–16 час., не существовало никаких правил техники безопасности, царил произвол многочисленных надсмотрщиков. Как правило, работники жили в рабочих казармах. Заработная плата была мизерной, особенно у женщин, которые (вместе с детьми) в то время составляли свыше 60 % трудящихся в текстильной промышленности. Особенно невыносимым было положение учеников, которые фактически работали задаром. Более того, после года ученичества они были обязаны отработать на предприятии 10 лет.

Появившийся в 1882 г. закон о контроле над трудом предусматривал продолжительность работы «с утра до темноты, с кратким перерывом на отдых», снижение заработной платы в случае опоздания и возможность увольнения при его повторах. По этому закону рабочие имели один день отдыха в месяц. Нерабочими днями также считались новогодние торжества (7. дней) и день основания предприятия. Таким образом, зарождавшееся трудовое законодательство фактически давало право предпринимателям по своему усмотрению определять продолжительность рабочего дня и наказывать работников по поводу и без повода.

Характерной чертой складывавшихся трудовых отношений было широкое использование услуг специального подрядчика ( ояката ). Предприниматель заключал с ним общий контракт, а уже он находил рабочую силу и определял условия труда и размер заработной платы. В целом рынок труда формировался отрядами наемных работников, которые контролировались своими подрядчиками и были связаны с ними по патерналистскому принципу оябун-кобун , основанному на чувстве долга и лояльности по отношению к вышестоящему. Такие отношения, покоившиеся на конфуцианских догматах, имитировали семейные связи, в которых послушание, повиновение и преданность расценивались как благодарность, в данном случае за предоставление права на труд.

Первые 20 лет развития капитализма в Японии характеризовались отдельными стихийными протестами рабочих против невыносимых условий труда. Это были бунты и кратковременные забастовки. Такие выступления происходили на предприятиях горнорудной промышленности — на рудниках Икуно (префектура Хё̄го), где добывали золото и серебро, на шахтах на о-ве Садо, в Такасима, Миикэ. Даже на текстильных предприятиях, где использовался женский и детский труд, происходили забастовки. Несмотря на разрозненный и стихийный характер этих выступлений, они готовили базу для появления первых организаций трудящихся.

Сразу же после реставрации Мэйдзи был издан указ о роспуске цехов и запрете создания рабочих организаций. Поэтому первые объединения наемных работников создавались под названием «партий», что стало возможным с начала 80-х годов. Так появились «партии» штукатуров, рикш, рыбаков; вскоре все они были запрещены властями. Первые профсоюзы появились только в конце 80-х годов, после того, как было официально разрешено создавать их.

Социальный протест в Японии в годы мэйдзийских реформ, вне зависимости от того, какие общественные слои были в него вовлечены, характеризовался одной интересной особенностью. Процесс модернизации радикально менял систему отношений в японском обществе и, соответственно, содержание социальных конфликтов. Однако перемены происходили столь стремительно, что их участники не успевали осознать изменение своего социального статуса, осмыслить свои новые интересы и, тем более, выработать адекватную модель поведения, способную рационально эти интересы защитить. Поэтому движения социального протеста в мэйдзийской Японии проходили в традиционных формах, характерных для недавнего феодального прошлого.

Особенно ярко это проявилось в поведении крестьян, быстро и почти незаметно для самих себя превратившихся из феодального сословия в капиталистический общественный класс. Однако то же самое можно сказать и об образованных, «просвещенных» людях, возглавивших «движение за свободу и народные права». Несмотря на то, что они ставили перед собой вполне «современные» цели, создавали политические партии и т. п., их практические действия, характер отношений внутри их организаций оставались весьма далекими от идей европейского либерализма, которыми они вдохновлялись.

Дорога к современным формам организации общественно-политической жизни заняла в Японии много десятилетий — гораздо дольше, чем потребовалось для создания эффективного административного аппарата и конкурентоспособной экономики. По-видимому, заимствование готовых решений на основе иностранного опыта имеет ограниченную сферу применения: в переломные эпохи обществу нужно время, чтобы «прожить» собственную историю и осознать себя в новом качестве.

80-е годы стали переломным периодом в развитии японского капитализма. Хотя Япония вступила в это десятилетие с грузом довольно сложных финансово-экономических проблем, в целом к тому времени эпоха первоначального накопления капитала уже завершилась, и все необходимые предпосылки для быстрого роста крупной частнокапиталистической промышленности были налицо. В этих условиях правительство приняло решение уйти из большей части базовых отраслей и передать их частному сектору.

В ноябре 1880 г. был принят закон о продаже государственных предприятий, под который подпадали практически все заводы и фабрики невоенного профиля. Правительство при этом рассчитывало решить сразу две проблемы. С одной стороны, укрепить позиции японской буржуазии, а с другой — облегчить бремя, каким являлись для государственных финансов расходы, связанные с содержанием предприятий.