Валерия Косякова - Код Средневековья. Иероним Босх

Гротеск, гипербола, подобные им языковые игры и приёмы также имеют отношение и к изобразительной культуре – например, к образам глупости и греха, повсеместно встречающимся в аллегорических и травестийных формах на полях средневековых рукописей, в декорациях соборов, в скульптуре и т. д. Подобно карнавалу – гротеск и прочие эстетические «девиации», «мутации» и «причуды» были частью не только допустимых и признанных, но, вместе с тем, вполне легитимных и регламентированных правил и норм Средневековья, необходимых для выражения идеи полноты мира. В своих рассуждениях о живописи современник Иеронима, ничуть не менее склонный к гротеску и художественному эксперименту Леонардо да Винчи писал: « Итак, если ты хочешь заставить казаться естественным вымышленное животное – пусть это будет, скажем, змея, – то возьми для ее головы голову овчарки или легавой собаки, присоедини к ней кошачьи глаза, уши филина, нос борзой, брови льва, виски старого петуха и шею водяной черепахи » [16] Леонардо да Винчи. Избранные произведения. Москва-Берлин:2015. С. 231 (Т.Р. 421). .

Рис. 82. Наброски пяти гротескных голов. Леонардо да Винчи, 1490 г. Galleria dell’Accademia di Firenze, Florence.

Босх уделял много внимания такой эстетике глупости, благодаря своему неугасаемому интересу и регулярному обращению к фольклору в частности, и к простонародной культуре в общем и целом. Изображение мира «наоборот», вероятно, визуализация его изнанки или нутра, как в популярном и расхожем сюжете на тему баталии между Постом и Масленицей, предполагала новую выразительную формулу демонстрации конкурирующих искони ценностей. И если в литературе первого десятилетия XVI века пост неизменно побеждает, то в изобразительном искусстве – его победа не столь однозначна (до сих пор ведутся споры об образе и статусе Поста у Питера Брейгеля и других последователей Босха).

Рис. 83. Гротескная старуха. Не только Леонардо, но и вся эпоха относилась с особым ненасытным интересом к необычным лицам, уродцам, искажениям и девиациям. «Уродливую Герцогиню» также можно увидеть на картине Квентина Массейса, а искажённые гросекные физиономии у Питера Брейгеля Мужицкого. Леонардо да Винчи, между 1480–1510 гг. Windsor Castle, Royal Library.

Рис. 84. Гротескные лица из толпы, требующие распять Христа, отражают босхианскую фрустрацию перед жизнью городской площади, а также внутреннее зло самих персонажей. Иероним Босха, «Се человек», фрагмент.

Рис. 85. Босх или его последователь. Подчёркнуто гротескные, утрированные и искажённые черты присущи лицам гонителей и мучителей Христа. «Несение креста». Ок. 1510 г. Museum voor Schone Kunsten, Gent.

Астрологические трактаты, повсеместно популярные в Средневековье, как у знати, так и среди городских простолюдинов, вряд ли обошли стороной Хертогенбос. Это снабдило некоторых исследователей базой для проведения параллелей между работами Босха и астрологическими представлениями. Так в триптихе «Сад земных наслаждений» обнаруживались все виды символики, связанные с зодиакальным созвездием Рака. 6 июля 1504 года в знаке Рака состоялось великое соединение Солнца и Луны, предвещавшее беды. Себастьян Брант упомянул это значимое событие в январе того же года, и Босх мог быть также очевидцем жизни небесных тел. Из предположений современные исследователи сделали уж очень далеко идущие выводы: вся символика триптиха астрологична: приметы, пророчества и нумерология закодированы в структуру картины. Босх, используя астрологические маркеры, изображая символику планет и знаков зодиака, оставил зрителю визуальное послание [17] Например, исследования Анны Бочковской (Anna Boczkowska). . Однако в более сдержанном и осторожном ключе действительно возможно проводить сопоставления между символикой Иеронима Босха и астрологическими знаниями того времени. В некоторых сценах «Сада» обнаруживаются отсылки к «детям Венеры», – рождённым под этим знаком людям (глава 4, рис. 86, 87), к Марсу. В «Увенчании терновым венцом», согласно одной из версий, изображены человеческие характеры (меланхолик, холерик, сангвиник и флегматик): наличие того или иного характера у человека с точки зрения средневековой астрологии обусловлено зодиакальным фактором (глава 4, рис. 88, 89).

Рис. 86. Астрологический трактат «Сфера» изображает чувственную Венеру (планету и богиню), обдуваемую ветрами, в её руках – цветы и зеркало. В куртуазном саду музицируют, танцуют и общаются «дети Венеры» – люди, рождённые под этим знаком. Sphaerae coelestis et planetarum descriptio (De Spahera). LAT. 209, fol. 8v. Biblioteca estense, Modena.

Рис. 87. Миниатюра демонстрирует «Сад любви», коррелирующий с Венерой, характеризующей индивидов, подверженных страстям и непомерной влюблённости. Атрибуты утех аналогичны образам греха похоти у Иеронима. Ок. 1481 г. Ms. C 101, fol. 12v. Zentralbibliothek, Zürich.

Астрономия с астрологией, как и химия с алхимией, в Средние века и в раннее Новое время – неразрывны и неразделимы, они представляют единую дисциплину, монолитную область знания. Для образованного средневекового человека влияние динамики небесных тел на жизнь людей было непреложной догмой, довольно очевидным, естественным, закономерным и предсказуемым явлением. Ученые этой эпохи анализировали жизнь горних сфер, рассуждая о влияниях планет на темперамент, профессию и т. п., споря о правомерности использования информации о движении светил для предсказания будущего и оправдания человеческих поступков или исторических фактов. Так или иначе все астрологические аргументы «за» или «против» зиждились на фундаменте всеобщей веры в зависимость судьбы Земли и каждого человека от величавого хода звёзд. Вместе с тем воззрения средневековых любителей «планетных книг» помещали Землю в центр вселенной: Луна, Меркурий, Венера, Солнце, Марс, Юпитер, Сатурн, иные светила и райские сферы вращались вокруг неё. Астрологические, как и многие другие, представления входили в органичную коалицию с представлениями религиозными: космос был сотворён и введён в эксплуатацию Богом, а потому согласно Его могущественной воле планеты оказывают всестороннее воздействие на земную жизнь.