Валерия Косякова - Код Средневековья. Иероним Босх

Рис. 40. Другие две створки живописуют ад и мучения грешников. Пожары, огонь, разрушение – топосы ада, переполненного монстрами и мучителями. На левой створке – грешники низвергаются в ад, их изображение противопоставлено «Вознесению в Эмпирей», на правой створке вместо земного рая – преисподняя, – огненная, зловонная бездна. Структура средневекового ада так же напоминает многоуровневое строение, погружённое под землю, в пространство «низа». Грешники, в зависимости от типа и тяжести порочных преступлений, спускаются глубже и глубже в инфернальную «шахту» мук и небытия.

Рис. 41 а. Грешники тонут в водах огненной реки, преследуемые воинственным кото-демоном.

Рис. 41 б. Демонические существа, совмещающие черты крысы, ночной мыши и человека, мучают и терзают грешников, лишенных рая.

Рис. 42. Вознесение праведников демонстрирует нам схожую топографию рая: кущи, готический фонтан, холм, с которого происходит «телепортация» в небо. Левая же створка этого диптиха изображает учесть несчастных, стремительно падающих вниз, в ад. Дирк Боутс, ок. 1450 г. Palais des Beaux-Arts de Lille.

Триптих «Страшный суд» всегда вызывал сомнения у исследователей: на самом ли деле его автор Босх, или это подделка, или произведение, созданное в студии Босха его помощниками, но под его вездесущим руководством. Сегодня многие исследователи согласны с тем, что работа, экспонирующаяся в музее Грунинге (Брюгге, Бельгия), действительно принадлежит руке Иеронима и/или его мастерской. Хотя общее настроение картины, человеческие фигуры и демонические персонажи, отдельные вещи и образы явно превосходят произведения Босха, всё же остается ощущение комбинированности и искусственности повествования триптиха, а его стиль несколько отличается (что может быть результатом реставрации) от других произведений Иеронима.

Закрытые створки триптиха несут на себе гризайль с изображением плохо сохранившейся сцены коронования Христа терновым венцом. Спаситель сидит, окружённый шестью палачами, а лысеющий человек надевает Иисусу на голову колючую корону (глава 6, рис. 12 в). Вера во Христа определяет судьбу человеческих душ. В центре триптиха видим сцену Страшного суда, Апокалипсис. Ангелы вострубили, сигнализируя о начавшемся светопреставлении. Христос как Судья восседает на радуге будто на престоле, его стопы покоятся на сфере мира. Царит апокалиптический хаос, война последних дней мира. Человечество во власти зла: дьявол наносит свой последний удар. Слева и справа от этой сцены изображены места назначения осужденных: рай, на панели слева, появляется как портал в небо, где души искупленных принимаются в вечный свет. На правой панели бушуют темные огни ада, предназначенные для проклятых (глава 6, рис. 12).

В этом «Страшном суде» рай снова дан в качестве земного пространства. Рай небесный взору человеческому недоступен (рис. 43).

Концепция рая у Босха представлена в окончательном виде, par excellence , на двух створка рая в триптихах «Воз сена» и «Страшный суд» (рис. 49 а, б).

Обратимся к триптиху «Страшный Суд» (ок. 1505). Апокалиптический сценарий развёртывается в каждой сцене, предъявленной зрителю. По центру восседает Христос-судия, его окружают апостолы, однако далее иконография отличается от классического устойчивого изображения «Страшного суда»: зритель не видит ни акта правосудия, ни праведников, ни Нового Иерусалима: пространство заполнено грешниками, их мучениями и мытарствами. Отсутствует рай как место блаженства и успокоения праведников.

Необычный сюжет так называемого триптиха «Воз сена», находящегося в мадридском музее Прадо, рассказывает зрителю визуальную притчу о суетности мира, гибнущего в погоне за сеном – по сути, ничем. Центральная створка триптиха говорит о всевозможных проявлениях греха, правая – о расплате, левая же денонсирует рай. И снова это рай из Книги Бытия.

Откуда грех взялся в раю?

Рис. 44 а. В нижнем правом углу створки Босх изобразил трех праведников, у одного доверительно сидит райская птица на руке, у другого – руки сложены в молитве, воздаваемой ангелу, который играет на арфе.

Рис. 44 б. Панель центрирована изображением корабля, в шатре и на палубе которого расположились обнажённые праведники и блаженные. Корабль – один из важнейших и сложносемантических символов христианского Средневековья. Нефом – палубой – называется центральная часть храма, ведущая к алтарю. Римский крест, на котором был распят Христос, имел Т-образную форму, как и якорь. Христианский храм – это корабль, помогающий в переправе путника через океан бренного мира сквозь бури и шквалы треволнений и зла. На палубе под знаменем с красным крестом плывут праведники. Ангел с крестом в руках осеняет пурпурного цвета шатёр. Ещё три ангела трубят на повторяющем форму пернатых крыльев носу корабля. Взгляд поднимается по створке триптиха выше и выше, встречая всё больше птиц, которые мельтешат на горизонте. И вот уже не птицы, но ангелы возносятся к облаку, в горние юдоли, в райские небеса.

Рис. 43.Левая створка триптиха «Страшный суд» из Брюгге.

Рис. 46. Обнажённый праведник, играя, разъезжает на павлине – райской птице.

Рис. 45. В земном райском саду существуют гигантские гранаты – также важный христианский символ. Его изображение нередко появляется в сюжете Богородицы с Христом, когда младенец в руках держит гранат: его красный цвет намекает на кровь – крестную жертву Христа, а множественные семена граната – это христианская ойкумена (сообщество), родившаяся из его плоти и жертвы. Иногда и райский плод с древа познания Добра и Зла изображали как гранат (любопытно, что в античной мифологии гранат фигурировал с связи с Персефоной и ее воскресением – временным возвращением в мир живых из Аида). Рядом с гранатом обнажённый наездник на красном единороге играет в «мяч» с другим праведником. Подчёркивает ли сцена абсолютную безгрешность душ изображённых людей (им даже удалось оседлать единорога), или намекает на грех гордыни и похоти, нарушающий идиллическое течение жизни в раю?