Валерия Косякова - Код Средневековья. Иероним Босх

Рис. 33. Чрезвычайно важная для понимания концепции рая миниатюра. Под Древом Познания, взявшись за голову, лежит Адам. По стволу ползёт змей, и из его пасти Ева берёт яблочко, которое тут же даёт роду человеческому, инициируя грех и смерть, изображённую в виде скелета подле людей. Над Евой нарисован череп. С другой стороны от Древа стоит иконографически такая же женщина, только торжественно облачённая в небесно-голубое платье. На её голове – корона, это и Мадонна, и Церковь. Она тоже срывает с Древа (на котором мы видим Нового Адама – распятого Христа), но срывает – облатки. Тело Христово дано всем верующим и противопоставлено плоду греха. Однако в сложном образе показана связь грехопадения и очищения, Евы и Церкви, Адама и Христа, смерти и бессмертия и т. п., неотделимых друг от друга оппозиций. Salzburg Missal. Clm. 15708-712, fol. 60 v, v. 3, ок. 1478-89 гг. Bayerische Staatsbibliothek, Munich.

В зависимости от контекста круг символизирует или совершенство космоса, или грешника, ведомого своими бесконечными и бессмысленными желаниями, которые порождают череду новых желаний, и их насыщению нет конца. Круг выражает идею тотальности и всеобщности, неотвратимости и неизбежности Конца света и Страшного суда.

В этом триптихе, как и в «Возе сена», Босх акцентирует внимание на идее слепоты, глухоты, лености телесной, а следовательно – духовной. Множественные образы стекла – метафоры ненадежности, отстранённости, зеркального искажения, нарциссической зацикленности на своём отражении, на себе (в дальнейшем эта тема будет исчерпывающе развита во фламандских натюрмортах на тему memento mori ). Стекло в виде колб и алхимических сосудов наделяется негативными коннотациями: гордыня человека толкает его претендовать на тождественность своих деяний творчеству Создателя посредством алхимических практик, отчего гордец попадает в ад.

Однако триптих предоставляет множество противоречий, важнейшее из которых может быть связано с посланием Босха, осуждающего лжезнание, похоть и плоть, но в то же время выставляющего их напоказ. «Сад земных наслаждений», как было упомянуто выше, предназначался для частного пользования, не для публичной демонстрации в церкви. Сцены, изображающие обнажённое естество, не исключали вуайеристского и эстетического удовольствия от произведения искусства, которое должно было порицать желания и мысли смотрящего на него зрителя, но одновременно и вызывать их. Ситуация возникновения новых образов и мыслей, желанность и вожделение их с единовременным отрицанием и порицанием, представляется весьма характерной чертой для периода модификации картины мира Средних веков под натиском реалий Нового времени.

Рис. 34. Внешние створки зеленовато-серой гризайли триптиха изображают землю. Отсутствие цвета может быть связано с моментом создания Бытия Богом – до сотворения Солнца и Луны. Сфера Земли наполняется водами, из них выступает суша с ещё не расцвеченной потенцией флоры на ней. Бог – он изображён слева сверху – восседает в папской тиаре с книгой в руке в пустом «космическом» пространстве. Он творит Землю в виде шара, «из ничего», а рядом цитата из 32-го псалма гласит: «ибо Он сказал, – и сделалось; Он повелел, – и явилось» (Ipse dixit, et facta sunt: ipse mandavit, et creata sunt.). Однако параллельно визуальная часть высказывания может быть прочитана не только как третий день творения Богом мира, но и как Всемирный потоп, и даже как эсхатологический образ свёртывания – тотального уничтожения мира, превращения его в ничто, из которого он и был создан когда-то Богом.

«Сад земных наслаждений» – не традиционно религиозный триптих, предоставленный оку прихожанина во время мессы, по своей сути он ближе к «картине». «Сад» стимулировал зрительскую рефлексию по поводу рая и ада, мужчины и женщины, тела и души, инициировал размышления о природе истории и судьбы человечества.

Подробный разбор «адской» створки триптиха расположен в 6 главе этой книги, но, закольцовывая интерпретацию, можно сказать, что в аду, лишённом света и прикрас, тёплой и яркой цветовой гармонии, страдальцы вкушают плоды грехов центральной панели. Тьма и холодные металлические оттенки формируют безотрадные ландшафты ада – правую панель, мрачно контрастирующую с предыдущими (глава 6, рис. 38). Обычно архитектурные мотивы, представленные у Босха на правой створке, не являются частью традиционных представлений об аде, – хотя намёк на архитектуру присутствует в образе города-блудницы Вавилона. Иероним, начав изображение деградации рода человеческого с грехопадения в раю, подводит зрителя к идее окончательной потери благословения к моменту расцвета цивилизации. Само наступление цивилизации – это via regia к Апокалипсису, так как все достижения людей оборачиваются против них же пред ликом Страшного суда. Столь прискорбен сокрушительный итог трагической истории человеческого порока.

Сегодня триптих можно увидеть в музее Прадо в Мадриде, однако «Сад земных наслаждений», вероятнее всего, задумывался как подарок на бракосочетание Генриха III Нассау-Бреда и Луизы-Франсуазы Савойской в качестве напутствия, образного рассуждения о природе чистого брака и его таинства – в противоположность жизни в разврате телесном и духовном. С 1517 года присутствие триптиха задокументировано во дворце Нассау в Брюсселе.

«Сад» находился в окружении других известных картин, повествующих о превратностях любви. Согласно Беатизу во дворце Нассау демонстрировались картины Яна Госсарта по прозванию Мабюз (1478–1532 гг.) «Геракл и Деянира» и «Суд Париса» Лукаса Кранаха [32] Beatis, A. Die Reise des Kardinals Luigi d’Aragona durch Deutschland, die Niederlande, Frankreich und Oberitalien, 1517–1518. Freiburg, 1905, p. 116. . Все три произведения, включая «Сад», имеют эротическое содержание, представляют обнажённое тело, а также моралите на тему взаимосвязи полов и фатальных последствий этих отношений: красота и женская чувственность провоцируют низменные инстинкты, ведущие ложным путем, к смерти. Геракл умер из-за своей жены Деяниры. Парис, выбрав на божественном конкурсе красоты Венеру, посулившую ему за это любовь прекрасной Елены, самой красивой женщины из смертных, развязал великую Троянскую войну, в ходе которой гибли герои. Адам предпочёл плод из рук Евы, ослушавшись Бога. Все три картины описывают, как сила женских чар способна привести к частному и всеобщему краху. Однако Босх в своём триптихе изображает опасности не только и не столько мифологической, сколько земной любви.