Петр Черкасов - Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

Тем не менее, обе стороны демонстрировали полное удовлетворение состоявшимся знакомством двух императоров и результатами их переговоров.

Киселев сообщал из Парижа, что французское общественное мнение приветствовало новый шаг в сближении двух стран, хотя оппозиционные органы печати и попытались преуменьшить значение встречи в Штутгарте, противопоставляя ей предшествующую встречу Наполеона с королевой Викторией в Осборне. В ответ, как писал Киселев, правительственные газеты выступили с серией публикаций, превозносящих франко-русскую дружбу [354] АВПРИ. Ф. 133. Оп. 469. 1857 г. Д. 143. Л. 421–422. Киселев – Горчакову, 14 октября 1857 г. .

Наполеон заверял в этом Киселева, не преминув заметить, что рассчитывает на поддержку России в деле «обретения Францией ее естественных границ по Рейну и Альпам». «Европа, – продолжал он, – совершила по отношению к Франции очевидную несправедливость (имелись в виду Венские договора 1815 г. – П.Ч.). Эта несправедливость должна быть исправлена. От этого будет зависеть сохранение мира» [355] Недатированная записка Киселева // АВПРИ. Ф. 133. Оп. 469. 1857 г. Д. 143. Л. 398 об.-399 об. . А в другом разговоре император французов сказал Киселеву, что «рассматривает итальянский вопрос как постоянную угрозу миру в Европе» [356] Там же. Л. 411. Киселев – Горчакову, 29 октября 1857 г. .

В этом, как полагал русский посол, Наполеон не может рассчитывать на Англию, которая скорее поддержит Австрию, что послужит для императора французов дополнительным стимулом к дальнейшему сближению с Россией. Не может быть случайным, отметил Киселев, что в беседах с ним Наполеон часто связывает итальянский вопрос с проблемой Галиции, которая, по его мнению, должна отойти к России. «В числе заветных желаний, вынашиваемых этим государем, – писал Киселев, – на первом месте стоит вопрос о естественных границах [для Франции], но пока он не видит, когда сможет реализовать эту мечту» [357] Там же. Л. 453 об. – 459 об. Киселев – Горчакову, 18 сентября 1857 г. .

Со своей стороны, временный поверенный в делах Франции в Петербурге Шарль Боден сообщал в Париж, что в русском обществе встреча в Штутгарте трактуется как свидетельство намерения императора Наполеона отказаться от английского союза в пользу русского. Эти настроения настолько усилились, что французскому дипломату пришлось даже в частных разговорах опровергать это мнение, подчеркивая, что встреча в Штутгарте носила более личный, нежели политический характер и что не в привычках императора французов изменять старым друзьям, что, конечно, не мешает ему заводить новых [358] Archives des Affaires Etrangeres (далее – AAE). Correspondance politique. Russie. 1857. Vol. 215. Fol. 85–86. Боден – Валевскому, 2 октября 1857 г. .

Князь же Горчаков по возвращении из Штутгарта передал французскому поверенному в делах, что император Александр полностью удовлетворен состоявшимся личным знакомством с императором Наполеоном [359] Ibid. Fol. 106–112. Боден – Валевскому, 16 октября 1857 г. . Сами императоры воспользовались новогодними праздниками, чтобы во взаимных посланиях отметить важную роль встречи в Штутгарте для налаживания и углубления сотрудничества России и Франции [360] Новогоднее поздравление Наполеона от 2 января 1858 г. // АВПРИ. Ф. 133. Оп. 469. 1858 г. Д. 68. Л. 3–4. Весьма примечательно, что, высказав в письме надежду на упрочение двусторонних связей с Россией, Наполеон вместе с тем добавил, что это «не должно поссорить меня с Англией». Последняя фраза была подчеркнута Александром II, который поставил на левом поле напротив восклицательный знак. Новогоднее поздравление Александра см.: АВПРИ. Ф. 133. Оп. 469. 1858 г. Д. 68. Л. 9-10. См. также: «Европа пережила неспокойные времена». Переписка императоров Александра II и Наполеона III. 1856–1867 гг. Публикация и перевод документов Л.А. Пуховой // Исторический архив. 2007. № 6. С. 160. .

Взвешенная оценка Штутгартской встречи была дана позднее, в отчете МИД за 1857 год. Как правило, отчеты за истекший год князь Горчаков представлял императору в марте следующего года. В данном случае речь идет о марте 1858 г.

Встреча в Штутгарте, состоявшаяся по инициативе Наполеона III, как отмечал Горчаков, стала результатом желания Франции заручиться поддержкой России для укрепления своего влияния в Европе. После окончания Восточной войны, писал министр иностранных дел, французское правительство «отчетливо осознало, что, несмотря на значительные жертвы и блестящую роль ее армии, влияние Франции оказалось парализовано влиянием Англии и Австрии. Сила обстоятельств толкала ее к тому, чтобы опереться на Россию…» [361] АВПРИ. Ф. 137. Оп. 475. Отчет МИД за 1857 год. Д. 41. Л. 15. .

Данная тенденция в политике Франции, продолжал Горчаков, отвечала интересам России, оказавшейся в одиночестве еще в период Крымской войны. Взаимная заинтересованность друг в друге и привела двух императоров в Штутгарт.

Непредсказуемый характер императора французов, склонного к неожиданным действиям и поступкам, побуждал императора Александра к бдительности и осмотрительности. Перед ним стояла задача, с одной стороны, избежать возможных недоразумений и взаимных претензий от несовпадения позиций двух стран по отдельным вопросам, а с другой – не дать связать себя какими-то формальными обязательствами, не отвечающими национальным интересам России [362] Там же. Л. 16 об. .

Откровенность состоявшихся между двумя императорами бесед, подчеркивал Горчаков, выявила по большинству обсуждавшихся вопросов взаимопонимание, что дает все основания полагать, что «встреча в Штутгарте останется в истории памятным событием» [363] Там же. Л. 17–17 об. .

Теперь, после того как окончательно определилась взаимная заинтересованность в двустороннем сотрудничестве, «важно, чтобы это желание было воплощено в конкретные дела, в совместные действия», резюмировал министр иностранных дел России [364] Там же. Л. 18. .

Именно встреча в Штутгарте стала исходным моментом для дальнейшего сближения Франции и Пьемонта перед лицом общего противника – Австрии. Но перед тем как заключить военный союз с Виктором-Эммануилом, император французов должен был утвердиться в убеждении, что может рассчитывать на поддержку России.

Он настойчиво интересуется этим у русского посла в Париже графа Киселева, который передает содержание своих разговоров с Наполеоном князю Горчакову. Один из таких разговоров между ними состоялся в начале мая 1858 г. «Сообщения, которые я получаю из Италии относительно тамошних умонастроений – неутешительны, – сказал Наполеон; – повсюду брожение, и конфликт может возникнуть в момент, когда его меньше всего ожидаешь. Моя беседа в Штутгарте с императором Александром относительно Италии и уверения, которые он мне пожелал дать по этому случаю, позволяют мне надеяться на его действенную помощь. Не могли бы Вы что-то добавить к этому?», – заинтересованно спросил Наполеон [365] Там же. Ф. 133. Оп. 469. 1858 г. Д. 115. Л. 385–386. . Киселев ограничился личным заверением относительно того, что его император всегда согласует свои действия со своими словами.