Петр Черкасов - Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

Разумеется, принц приезжал в Варшаву не только для участия в царской охоте и для присутствия на военных маневрах. У него было совершенно конкретное поручение – обсудить с императором Александром реальные перспективы разрешения узла противоречий в Северной Италии, где Наполеон предполагал добиться уступки Францем-Иосифом Ломбардии сардинскому королю Виктору-Эммануилу, а себе заполучить Савойю и Ниццу. Поскольку королева Виктория не обнаруживала никакого желания поощрять Наполеона в осуществлении этого замысла, император французов очень надеялся на поддержку Александра II. В общем плане они уже говорили об этом в Штутгарте. Теперь Наполеон хотел бы получить подтверждение обещанной поддержки со стороны России. Он решил не пускать это деликатное дело по обычным дипломатическим каналам, а прибегнуть к личной дипломатии.

Вот что он сам писал по этому поводу императору Александру: «…Я решил послать к Вашему Императорскому Величеству принца Наполеона, прежде всего для того, чтобы он предоставил Вам новое доказательство наших чувств, а также для обсуждения насущных дел. Идеи, которыми мы обменялись в Штутгарте, навсегда останутся запечатлены в моей памяти, а моим самым сильным желанием является увидеть, как они приведут к какому-нибудь определенному результату. Ваше Величество можете доверять моему кузену и быть уверены в том, что все, что Вы ему скажете, будет строго сохранено как им, так и мною.

Новости, которые я получил из Италии, заставляют меня опасаться осложнений с этой стороны. Я хотел бы в связи с этим, прежде чем принять участие в этом вопросе, условиться с Вашим Величеством, что должно быть предпринято, как это было оговорено в Штутгарте, и я связываю наш союз со свободным выполнением этих обязательств» [381] Письмо Наполеона III от 24 сентября 1856 г. // Исторический архив. 2007. № 6. С. 161. .

Разумеется, беседы принца Наполеона с русским императором велись без протоколов и лишних свидетелей. Исключение составлял князь Горчаков, которого приглашали для получения дополнительных разъяснений. В ходе этих встреч предполагавшийся на случай австро-франкосардинской войны секретный договор между Россией и Францией приобрел более конкретные очертания.

Принц Наполеон возвращался в Париж, получив твердое обещание косвенно, но эффективно поддержать Францию в назревавшем конфликте с Австрией. Детали договорились обсудить на специальных, сугубо секретных переговорах. Покидая Варшаву, принц, со своей стороны, недвусмысленно дал понять Александру II, что император Наполеон готов будет предоставить России «поддержку Франции в перспективе пересмотра Парижского договора» [382] Charles-Roux F. Alexandre II, Gortchakov et Napoléon III. 2-eme ed. P., 1913. R 243. . Сколько таких обещаний царю и его министру иностранных дел придется еще услышать от доверенных лиц императора французов!..

Сам Александр в письме к Наполеону оценил встречу в Варшаве следующим образом: «Я благодарю Ваше Императорское Величество за то, что Вы отправили принца Наполеона, – писал он. – В этих Ваших действиях я увидел еще одно доказательство Вашей дружбы. Как Вы и хотели, принц Наполеон говорил о вопросах, которые являлись темой наших переговоров в Штутгарте. Я люблю возвращаться в мыслях к этому времени. Оно явилось началом наших личных взаимоотношений. И развитие этих отношений будет служить интересам наших стран, я в этом уверен. Принц Наполеон выполнил свое поручение с полной ответственностью и искренностью. Я ответил на это со всем доверием, что Вы вдохновляете меня, и что я прошу Вас позволить мне гордиться тем, что Вы отправили ко мне Вашего кузена. Он подтвердит Вам мою убежденность в отношении преданности идеям, которыми мы обменялись в Штутгарте, удовлетворение, которое я испытываю от создания новых связей, которые укрепили наши отношения…» [383] Письмо от 18(30) сентября 1858 г. // Исторический архив. 2007. № 6. С. 160–161. .

По возвращении принца в Париж граф Киселев проинформировал Горчакова о реакции в обществе на Варшавскую встречу. Отметив, что она привлекла к себе всеобщее внимание, русский посол выделил три точки зрения на состоявшиеся переговоры. «Одни, – писал Киселев, – усмотрели в этом шаг к согласию между нами и Францией по политическим вопросам, стоящим сегодня в повестке дня. Другие связывают с этим возможность приезда в Париж нашего августейшего государя… А некоторые газеты распространяют слухи, будто, в Сен-Клу [384] Сен-Клу – одна из загородных резиденций Наполеона III. – П.Ч. остались недовольны тем приемом, который был оказан в Варшаве кузену императора Наполеона» [385] АВПРИ. Ф. 133. Оп. 469. 1858 г. Д. 118. Л. 476–477. Киселев – Горчакову, 6 октября 1858 г. .

Действительно, император Александр принимал принца Наполеона со всей подобающей вежливостью, но вместе с тем и достаточно сдержанно. О причинах этой сдержанности, не оставшейся незамеченной, можно только догадываться. Скорее всего, дело было в репутации «красного принца», который, к тому же, покровительствовал польской эмиграции во Франции. Принц неоднократно выступал с заявлениями в защиту «угнетенной Польши». К тому же, в Петербурге знали, что кузен императора не пользуется большим влиянием в Тюильри, и, видимо, гадали, почему именно ему была доверена столь деликатная миссия, нет ли здесь какого-то подвоха?

Разумеется, граф Валевский в ответ на соответствующий запрос Киселева, решительно опроверг эти «необоснованные слухи» [386] Там же. .

Между тем посол Франции в Петербурге герцог де Монтебелло сообщал в Париж о большом впечатлении, которое произвела на русское общество встреча императора Александра и принца Наполеона в Варшаве. Иностранцы же, находящиеся здесь, отметил посол, обращают внимание на то, что впервые император Наполеон проявил подобный акт вежливости в отношении царя. «Один из них, – писал Монтебелло, – выразил эти настроения следующей фразой: «До сих пор император Наполеон ограничивался тем, что позволял себя любить». «В целом же, – резюмировал Монтебелло, – поездке принца Наполеона придают здесь важное политическое значение, не уточняя, правда, что под этим понимают» [387] ААЕ. Correspondance politique. Russie. 1858. Vol. 217. Fol. 155 verso – 156. Монтебелло – Валевскому, 30 сентября 1858 г. .

А вернувшийся из Варшавы князь Горчаков, словно дезавуируя слухи, распространявшиеся в Париже, заверял Монтебелло, что принц Наполеон произвел наилучшее впечатление на императора Александра. «Он показался ему умным, тактичным и взвешенным в суждениях. Манера его обхождения со всеми, с кем он общался, снискала ему всеобщее расположение», – цитировал Горчакова французский посол [388] Ibid. Fol. 164–165. Монтебелло – Валевскому; 6 октября 1858 г. .