Петр Черкасов - Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

Осторожная настойчивость Наполеона III в польском вопросе во многом объяснялась как исторической традицией французской солидарности с поляками, так и давлением, которое он постоянно ощущал в своем ближайшем окружении, где образовалось нечто вроде «польской партии», зачастую составленной из людей ненавидящих друг друга – таких, например, как «красный принц» Наполеон-Жером и императрица Евгения.

Кузен императора, как уже говорилось, был дружен не только с республиканцами, но и с польской эмиграцией, чьим адвокатом слыл в общественных кругах. Он использовал любой случай, чтобы высказаться в защиту «угнетенной Польши». Принц Наполеон не изменил этой привычке даже на встрече с Александром II в Варшаве, чем возмутил царя («Мне осмелились говорить о Польше!») и чем сорвал подписание ряда подготовленных Горчаковым и Монтебелло документов. И Горчаков, и сам император Александр пребывали в недоумении – высказал ли принц собственное мнение или это мнение Наполеона III?

По-своему о Польше радела и императрица Евгения, озабоченная положением польских католиков. Конечно, она делилась с супругом не только своими личными опасениями. Императрицу не без оснований считали во Франции покровительницей клерикалов, которые настаивали на более решительной защите интересов католической церкви, будь то в Италии, в Мексике [499] В 1862 г. Наполеон III, подталкиваемый клерикалами, ввязался в пятилетнее авантюрное предприятие в Мексике, направив туда 40-тысячный экспедиционный корпус для поддержки эрцгерцога Максимилиана Габсбургского, провозгласившего себя императором, защитником католицизма против безбожников-республиканцев. В более широком плане речь шла о намерении Наполеона III, воспользовавшись Гражданской войной в США, распространить французское влияние не только на Мексику, но и на всю Южную Америку. См. об этом: Avenel J. La campagne du Mexique (1862–1867). P., 1996; Gouttman A. La guerre du Mexique (1862–1867). Le mirage americain de Napoléon III. R, 2008; Lecaillon J.-R Napoléon III et le Mexique. Horizons Amerique Latine. R, 1994. или в Польше. Клерикалы, идейным рупором которых был известный литератор Шарль Форб граф де Монталамбер, напрямую связывали дело католицизма с независимостью Польши [500] Montalambert Ch. F. de. Une nation en deuil, la Pologne en 1861. R, 1862. .

В разговорах с русским послом Киселевым на тему Польши императрица Евгения могла себе позволить говорить более откровенно, чем Наполеон III. На аудиенции, данной Киселеву 16 октября 1862 г., императрица среди прочего сказала: «…если бы спросили меня, я посоветовала бы оставить поляков самим себе, предоставя им выбрать себе короля. Россия, при своем могуществе, всегда будет стоять выше, будет сильнее и у себя, и в отношении других; всякие другие мнимые примирения, которые выдумают, не установят прочного спокойствия, столь желаемого Европою и которого тоже должна желать и Россия. Я говорю в интересах Польши и в то же время в интересах России и Европы» [501] Исторический вестник. 1882. № 3. С. 680. «Я ответил, что понимаю ее заключительную мысль, – писал Киселев об этом разговоре с императрицей Евгенией. – Все выиграют, кроме России, которая не может отказаться от царства [Польского] ни в интересах поляков, ни в интересах западных держав. Чтобы это уяснить, надо рассмотреть общее положение дел. Поляки и русские, две ветви одного славянского племени, борются в течение шести веков; поляки имели успехи; они господствовали в Москве, как теперь русские господствуют в Варшаве; жалобы папы отчасти справедливы по причине строгих, иногда произвольных, мер в предпрошедшее царствование; но не надо терять из виду, что все эти строгости были последствием духа пропаганды католического духовенства, которое считало православных за язычников и старалось их обратить в лоно истинной, по их мнению, церкви; от этого произошли преследования, на которые жалуется ев. отец. Пусть оставят прозелитизм, и они избегнут мер предупредительных, к которым нас заставляют прибегать». // Там же. С. 680–681. .

Со своей стороны, и граф Киселев, и сменивший его в Париже барон Будберг многократно обращали внимание французского правительства, да и самого императора Наполеона на подстрекательскую и ничем не ограничиваемую деятельность польской эмиграции во Франции по разжиганию антирусских настроений. Под давлением этих настойчивых представлений МВД и парижская префектура полиции были вынуждены время от времени вмешиваться и принимать определенные ограничительные меры против наиболее радикально настроенных польских эмигрантских организаций, направлявших своих эмиссаров в Польшу для возбуждения там беспорядков. Так, осенью 1862 г. французская полиция пресекла деятельность одной из эмигрантских групп, наладивших канал поставки оружия и пропагандистской литературы в Польшу.

По этому поводу наместник в Царстве Польском великий князь Константин Николаевич просил российское посольство передать свою благодарность императору Наполеону III [502] АВПРИ. Ф. 133. Ор. 469. 1862 г. Д. 111. Л. 89. .

В начале января 1863 г. полиция задержала в Париже трех поляков, один из которых (Игнатий Шмиелевский) подозревался в соучастии в подготовке покушения на жизнь великого князя Константина в Варшаве в июле 1862 г. Он был арестован, а двое других – в 24 часа высланы за пределы Франции [503] Там же. 1863 г. Д. 118. Будберг – Горчакову, 11 января 1863 г. .

Но это были лишь отдельные из многочисленных групп, готовивших восстание в Польше. Другие продолжали действовать, усилив меры конспирации. То, что восстание неизбежно, российское посольство в Париже предупреждало Петербург с октября 1862 г. Называлась даже точная дата – 29 ноября 1862 г., приходившаяся на очередную годовщину начала восстания 1830 г. [504] Там же. 1862 г. Д. 11. Л. 456. Убри – Горчакову, 28 октября 1862 г. Полученную от поверенного в делах в Париже П.П. Убри секретную депешу Александр II немедленно распорядился передать главному начальнику Третьего отделения, шефу жандармов кн. В.А. Долгорукову.

В начале декабря 1862 г. один из тайных осведомителей посольства, некий М. Леруа, назвал новое время выступления заговорщиков – конец января 1863 г. Он же сообщил, что восстание готовит Центральный национальный комитет, часть членов которого находятся в Париже [505] Там же. Л. 284–285. Убри – Горчакову, 6 декабря 1862 г. . В полученной информации был указан точный адрес их проживания.

Сменивший Киселева в должности посла во Франции барон А.Ф. Будберг, не раскрывая, разумеется, имени осведомителя, сообщил префекту парижской полиции о подготовке восстания, потребовав арестовать заговорщиков, намеревавшихся со дня на день отправиться из Парижа в Варшаву. В ночь с 20 на 21 декабря полицейский наряд явился по указанному адресу, где были задержаны четверо поляков, оказавшихся членами Военной комиссии ЦНК. Среди них был и «чрезвычайный комиссар» ЦНК Годлевский.