Реза Аслан - Бог. История человечества

Эти вопросы столетиями волнуют теологов и религиоведов. Что побуждало древних людей верить в «духовных существ»? Дал ли религиозный импульс нам преимущество в стремлении к доминированию над всеми остальными биологическими видами? Были ли Homo sapiens первым видом с религиозными убеждениями, или же свидетельства схожих верований существуют у их предшественников?

Большинство ученых согласны в том, что религиозный импульс восходит к нашему далекому палеолитическому прошлому. Но насколько далекому? Об этом идут ожесточенные споры. Палеолитическая эра формально разделена на три периода: нижний палеолит (2,5 млн – 200 000 лет до н. э.), когда Homo sapiens появились впервые; средний палеолит (200 000–40 000 лет до н. э.), к которому относятся первые образцы пещерной живописи; и верхний палеолит (40 000–10 000 лет до н. э.), когда наблюдается расцвет полноценных религиозных представлений, включающий свидетельства существования сложного ритуального поведения.

Неудивительно, что большая часть религиозных артефактов, открытых на данный момент – включая Колдуна, который датируется XVI–XIV тысячелетиями до н. э., – относится к верхнему палеолиту. Однако новые открытия и улучшение методов датировки постоянно заставляют нас пересматривать этап человеческой эволюции, к которому можно отнести появление религиозного чувства. Например, на отдаленных индонезийских островах исследователи недавно нашли пещеры с рисунками почти того же периода, что Эль-Кастильо в Испании (около 41 000 лет назад), причем не с абстрактными символами, как в испанской пещере, а с четко идентифицируемыми фигурами животных – например, бабируссы, «свиньи-оленя» с телом в форме луковицы. Наличие таких сложных изображений в другой части мира свидетельствует о том, что пещерная живопись может оказаться гораздо старше, чем мы думали, возможно, на десятки тысяч лет [2].

Эта точка зрения устоялась после недавнего открытия пещеры в испанской Малаге: там изображено нечто очень похожее на процессию морских котиков, сходящих со сталактитовой колонны. Интересно, что, по данным радиоуглеродного анализа, изображения были сделаны 42 300–43 500 лет назад, то есть даже не руками Homo sapiens, которые тогда еще не прибыли в Европу, а неандертальцами. В 2016 году во французской долине Аверон нашли еще более древнюю неандертальскую пещеру, в которой обнаружился «алтарь» из сломанных сталагмитов, явно намеренно уложенных на полу пещеры двумя концентрическими кругами – своего рода Стоунхендж эпохи палеолита. Первичный радиоуглеродный анализ колец показывает, что эта структура появилась более 176 000 лет назад – в самом конце нижнего палеолита [3].

Ручка ножа из слоновой кости и кремня с изображением Властелина животных, Египет (ок. 3450 г. до н. э.)

© Rama / CC BY-SA 2.0 FR / Wikimedia Commons

Многие современные ученые считают, что доисторическое религиозное мышление началось даже не с наших «двоюродных братьев» – неандертальцев. Археологи недавно нашли на Голанских высотах каменный идол длиной примерно 4 сантиметра в форме женщины с огромными грудями – возможно, беременной. Он получил название «Венера из Берехат-Рама» и, по первичным оценкам, был вырезан как минимум 300 000 лет назад, то есть он даже старше нашего вида. И хотя самые древние следы ритуальных погребений Homo sapiens имеют возраст примерно 100 000 лет, в последнее время были обнаружены гораздо более ранние места погребения, которые носят отчетливый отпечаток обрядовых действий – в том числе это могилы Homo erectus в Китае, которым может быть до полумиллиона лет [4].

Но все равно, пытаясь выяснить исключительно посредством датировки подобных археологических находок, с какого времени существуют проявления религиозных чувств, мы сталкиваемся с проблемой, потому что верования не фоссилизируются. Идеи нельзя зарыть в землю, а затем раскопать. Если мы встречаем в пещере или захоронении следы ритуального поведения, глупо с нашей стороны будет предполагать, что это поведение возникло внезапно и в одно время с верованиями, стимулировавшими его. Первые люди имели определенные представления о природе Вселенной и своем месте в ней задолго до того, как начали процарапывать то, во что верили, на стенах пещер. Наши предки, Адам и Ева, не блуждали в нигилистическом тумане, из которого внезапно восстали, как пророки после откровения. Скорее всего, Адам и Ева унаследовали свою систему верований во многом так же, как унаследовали охотничьи навыки или когнитивные и языковые способности – постепенно, в течение сотен тысяч лет умственной и духовной эволюции. Их приход в пещеры Вольп и полученный там, глубоко под землей, опыт – это одновременно результат тысячелетнего развития религиозной мысли и подготовка почвы еще на тысячи лет вперед. Все, что они знали, было основано на предыдущих знаниях. Все, что они создавали, – результат предыдущих творений.

Каменные кольца неандертальцев в виде алтаря. Пещера Брюникель, Аверон, Франция (ок. 174 500 г. до н. э.)

© Luc-Henri FAGE / CC BY-SA 4.0 / Wikimedia Commons

Все это я говорю, чтобы пояснить: если мы собираемся отследить историю религиозного мышления с самого начала, не нужно ограничиваться материальными свидетельствами. Мы должны поглубже заглянуть в наше эволюционное прошлое – до того времени, как мы стали людьми.

Серьезные научные споры о происхождении религии начались в XIX веке. Они основывались на характерном для следующих за эпохой Просвещения лет представлении о том, что на все вопросы – даже на те, что касаются божественного, – можно получить ответ благодаря тщательному анализу и научным исследованиям. То была эра Чарльза Дарвина и теории эволюции. Такие идеи, как естественный отбор и выживание сильнейших (гипотеза о том, что определенные адаптивные особенности могут дать организму лучшие шансы на выживание и тем самым передачу этих особенностей потомству), уже достаточно укоренились в биологии. Они все чаще использовались и для объяснения экономических и политических явлений (нередко с катастрофическими последствиями). Почему же не использовать теорию Дарвина для объяснения религии?

Нельзя отрицать, что религиозная вера настолько распространена, что должна быть признана сущностным элементом человеческого опыта. Человек – это Homo religiosus не по причине сознательного желания верить или тяги к религиозным институтам, не из-за обязательств перед определенными богами или теологическими теориями, но благодаря нашей экзистенциальной тяге к трансцендентному – тому, что лежит за пределами явного мира. Если пристрастие к религиозным представлениям для нашего вида является врожденным, в таком случае оно, по мнению ученых, должно быть результатом человеческой эволюции. Оно должно давать некое адаптивное конкурентное преимущество, иначе бы у религии не было причин существовать.