Алексей Бокщанин - Императорский Китай в начале XV века

В конце 1401 г. было издано два императорских указа, одним из которых евнухам запрещалось выполнять правительственные поручения, помимо своих прямых обязанностей, а вторым разрешалось местным властям хватать, связывать и направлять в столицу для расправы нарушителей данного постановления [33, цз. 4, 56; 16, цз. 11, 829]. Эти шаги вполне согласуются с намерением изменить положение, сложившееся к концу царствования Чжу Юань-чжана в системе административного управления.

Некоторые преобразования были осуществлены правительством Чжу Юнь-вэня и в области аграрной политики. Были приняты меры к облегчению положения крестьянства. В конце августа 1398 г. были сняты все недоимки в налогах [29, цз. 4, 7103 (4)]. В январе 1399 г. был издан императорский указ, предписывавший снизить наполовину размер поземельного налога в этом году [29, цз. 4, 7103 (4)]. Проводились и снижения налогов в отдельных районах, в частности в центральных областях к северу от р. Янцзы (в связи с потравой посевов саранчой) и в провинциях Цзянси и Чжэцзян [16, цз. 11, 806; 24, цз. 12, 565]. Помимо того, в марте 1399 г. был издан указ, запрещающий местным властям брать налоги с владельцев невозделанных полей [29, цз. 4, 7103 (4)]. Тогда же было отменено взимание с народа арендной платы за жилье (16, цз. 11, 796]. Местным властям также повелевалось ввести своеобразное пенсионное обеспечение: людям старше 80 лет, не имеющим детей, выдать из казны по 1 даню риса (60 кг), 10 цзиней мяса (около 6 кг) и 2 доу вина (около 21 л) [16, цз. 11, 795]. Тем же указом предписывалось оказывать помощь рисом вдовам, сиротам и больным.

Эти мероприятия имели в известной мере традиционный характер. Они предпринимались и более ранними китайскими правителями, в частности Чжу Юань-чжаном. Подобные меры не вносили ничего принципиально нового в аграрную политику. Несомненно, они могли способствовать упрочению позиций пришедших к власти в 1398 г. политических деятелей. Однако нужно учитывать, что положение крестьянства к описываемому времени снова было тяжелым, о чем свидетельствуют отмеченные указы. Упомянутые же меры могли лишь частично или временно улучшить положение, но не предусматривали сколько-нибудь существенного его изменения. В этом отношении характерно, что после всех снижений налогов в 1398–1399 гг. правительству уже в сентябре 1400 г. пришлось вновь прощать задолженность населения казне и упразднять долги частным лицам [16, цз. 11, 819]. Характерно также, что в апреле 1399 г. на границе провинций Хунань и Гуандун вспыхнуло народное восстание под руководством Чжун Цзюнь-дао. Для его подавления были посланы карательные войска [16, цз. 11, 797].

Весьма интересна политика правительства Чжу Юнь-вэня в отношении церковного землевладения. Опираясь на ортодоксальных конфуцианцев, группировавшихся вокруг Академии Ханьлинь, оно встало на путь ограничения привилегий буддийских и даоских церковников. В июне 1399 г. императорским указом на каждого монаха обеих церквей предписывалось оставлять не более 5 му земли (5/16 га). Остальные же принадлежавшие им земли конфисковывались и передавались народу ( минь ) [33, цз. 4, 52]. Однако осуществить это мероприятие было, очевидно, не легко. Уже осенью 1400 г. один из чиновников налогового управления района Цзяннань докладывал, что «буддийские и даоские монахи захватывают много тучных полей и постепенно поглощают имущество народа» [16, цз. 11, 819]. В результате правительство вновь ограничило эти действия монахов [16, цз. 11, 819]. Наконец, 5 сентября 1401 г. был вновь повторен указ 1399 г. об ограничении церковного землевладения из расчета 5 му на человека [16, цз. 11, 827].

Следует отметить, что борьба между конфуцианцами и представителями других религий наблюдалась еще при Чжу Юань-чжане [13, 151–152]. Ограничения имущества буддийских и даоских монастырей можно рассматривать как продолжение этой борьбы. Если Чжу Юань-чжан в общем и целом не оказывал предпочтения кому-либо из противников, то новое правительство, как видим, решительно приняло сторону конфуцианцев.

Наиболее интересным шагом правительства Чжу Юнь-вэня в области аграрной политики была попытка реформировать всю систему землепользования. Здесь нашли прямое отражение описанные выше идеалы Фан Сяо-жу, который, получив достаточную власть, попытался осуществить свои планы. Весной 1399 г. он выдвинул предложение ввести в стране систему «колодезных полей» ( цзин тянь ) — идиллический образец землевладения и землепользования, якобы существовавший в глубокой древности в Китае [16, цз. 11, 800]. В основе этого предложения лежало стремление уравнять земельные наделы и ликвидировать крупную частнофеодальную собственность на землю. При дворе начались дебаты. Противники Фан Сяо-жу считали, что подобная система была пригодна лишь для древности и осуществить ее невозможно. Однако дальнейшее развитие событий было прервано начавшейся вскоре войной.

Все сказанное убеждает, что правительство Чжу Юнь-вэня приступило к осуществлению обещанных «преобразований». Другое дело, что реформаторские шаги 1398–1401 гг. страдали непоследовательностью и в известной мере имели утопический характер. В настоящем исследовании более важно подчеркнуть, что реформаторская деятельность новой правящей группировки, протекавшая в условиях и без того накаленной внутриполитической атмосферы конца 90-х годов XIV в. и являвшаяся продолжением предшествовавшей внутренней борьбы, неминуемо должна была еще более обострить накопившиеся противоречия. Усиление внутреннего недовольства правительством, в частности в господствующих слоях китайского общества, было в данной ситуации почти неизбежно. Ликвидировать его мог лишь успех проводимых реформ.

Однако шансов на такой успех было не много. Отмеченная половинчатость предпринятых шагов, утопичность их исходных посылок предопределили их неудачу. Радикальной перемены общего положения после 1398 г. не произошло. Но попытки реформ еще больше обострили внутриполитическую ситуацию. Действительно, указанная хаотичность изменений в административном аппарате, нереальность конечных целей его преобразований должны были вызвать недовольство в чиновно-бюрократической среде. Отзвуки такого неудовлетворения можно найти в источниках, в частности в комментариях более ранних авторов, помещенных Тань Цянем в свой труд. Один из комментаторов — Чжу Лу — прямо обвиняет Чжу Юнь-вэня в том, что административная горячка лишила политику необходимого спокойствия и принесла «народу» несчастье вместо задуманных улучшений [16, цз. 11, 815]. Другой источник — «Мин цзянь ган му» — также отмечает, что деятельность Чжу Юнь-вэня и его ближайших соратников давала повод их противникам для разжигания антиправительственных настроений [27, цз. 2, 71]. Насколько широко было подобное недовольство в чиновной среде на рубеже XIV–XV вв., судить трудно, но сам факт его существования весьма примечателен.