Алексей Бокщанин - Императорский Китай в начале XV века

Одновременно в столицу был вызван Ци-ван. Здесь его задержали, обвинив в подготовке государственного переворота [16, цз. 11, 792]. По дошедшим до столицы сведениям, Ци-ван строил в своем уделе крепости, усиливал войска и сговаривался с Янь-ваном о совместных действиях [27, цз. 2, 72].

Окончание дел Дай-вана и Ци-вана относится уже к следующему, 1399 г. [13] Датировка событий, связанных е шагами против удельных ванов в 1399 г., дается в различных источниках по-разному и колеблется в пределах февраля — июля. . Сановник Чэнь Чжи «вскрыл тайные дела» сосланного Дай-вана, после чего последний был низведен в простолюдины и заточен в тюрьму в г. Датуне.

С новыми обвинениями против Ци-вана выступил придворный Цзэн Мин-шэнь [33, цз. 4, 52]. В чем они заключались, не говорится. Важно, что результатом этого было низведение Ци-вана в простолюдины и казнь одного из подчиненных ему в прошлом военных чинов [16, цз. 11, 799].

В 1399 г. дошла очередь и до Минь-вана. О его «беззакониях» донес крупный сановник Му Шэн. Вследствие этого Минь-ван был лишен титула и сослан в Чжанчжоу (пров. Фу-цзянь). Его «охранные гарнизоны» были распущены, а «наставник во зле» Цзун Линь — казнен [32, цз. 15, 3; 24, цз. 12, 551] [14] По другим данным, Минь-ван был сослан в Юньнань [16, цз. 11, 800]. .

В первой половине того же года императорское правительство нанесло удар еще по одному из держателей уделов — Сян-вану. Его обвинили в намерении поднять мятеж, в выпуске собственной валюты и жестокости [16, цз. 11, 798; 29, цз. 101, 7325(2); 32, цз. 15, 3]. В его резиденцию — Цзинчжоу (пров. Хубэй) были направлены эмиссары двора. Помимо письменного выговора вану они имели полномочия допросить его, а по некоторым данным — арестовать [29, цз. 101, 7325(2); 32, цз. 15, 3]. Вслед за ними на Цзинчжоу шли войска «в карательный поход» [33, цз. 4, 52]. В этой ситуации Сян-ван предпочел покончить жизнь самоубийством [29, цз. 101, 7325 (2); 38, 120]. Его удел был ликвидирован.

Меры, предпринятые против удельных ванов, не могли не иметь резонанса в стране. Они не затрагивали непосредственно интересов народных масс, но в условиях внутренней борьбы в среде господствующего класса должны были получить здесь определенный отклик. Документально трудно проследить, насколько широкую поддержку или, наоборот, противодействие встретила политика ликвидации уделов. Несомненно только, что она нашла своих сторонников и противников в чиновно-бюрократических слоях как в столице, так и в провинциях.

Свидетельством этому служат доклады различных сановников, в той или иной форме высказывавших свое отношение к положению с уделами. В докладе Гао Вэя из Ведомства чинов, поданном в конце 1398 г., проводилась мысль, что система уделов — это установившийся порядок и не стоит его нарушать. Но вместе с тем Гао Вэй признавал, что удельные ваны опасны для центрального правительства. Он возражал лишь против крайних мер. Докладчик предлагал упразднить наследование уделов сыновьями ванов и тем самым превратить такие держания во временные. Сыновьям удельных властителей он рекомендовал предоставлять самостоятельные резиденции вдали от отцов Тем самым, писал Гао Вэй о ванах, «[мы] уничтожим их [силу], не уничтожая [их самих]» [24, цз. 11, 543]. В докладе также предлагалось уменьшить размеры уделов и стараться распылять военную силу в пределах их территории. Что же касается нарушения ванами установленных нормативов, то Гао Вэй считал это неизбежным явлением и рекомендовал правительству смотреть на это сквозь пальцы [24, цз. 11, 543–544; 32, цз. 15, 3].

Другой докладчик — помощник начальника Ведомства налогов Го Жэнь — в 1399 г. писал, что «карательные походы», подобные вторжению войск в уделы Чжоу-вана и Сян-вана, приводят к разорению местности, подвергшейся нашествию, а следовательно, разорению страны. В аллегорической форме Го Жэнь выступал против подобной политики [16, цз. 11, 799].

Наряду с возражениями против активной борьбы правительства с удельными ванами в конце 1398 — первой половине 1399 г. в столицу поступало много докладов с «разоблачением» действий ванов [16, цз. 11, 792; 24, цз. 11, 543; 27, цз. 2, 72; 29, цз. 101, 7325(2); 33, цз. 4, 51]. Предупреждая правительство об опасности и рекомендуя принимать различные меры по ограничению ванов, податели этих докладов проявляли себя сторонниками принятого курса на ликвидацию существующей системы уделов. Таким образом, инициатива Ци Тая, Хуан Цзы-дэна и Фан Сяо-жу по борьбе с удельными властителями находила определенную поддержку. Для примера можно перечислить ряд лиц, в той или иной форме выступавших против удельных ванов: Му Шэн, Чэнь Чжи, Цзэн Мин-шэнь, Чжо Цзин, сановный аристократ Сюй Хуй-цзу, начальник Судебного ведомства Бао Чжао, помощник начальника Ведомства налогов Ся Юань-цзи, цензор Цзэн Фэн-шао, провинциальные чиновники Чжан Бин, Се Гуй, Юй Фэн-чэнь, Гу Чэн, ученый-преподаватель из Сычуани Чэн Цзи, сотники Ни Лян и Дэн Юн и многие другие.

Однако были и противники борьбы с ванами, и даже активные помощники последних в противостоянии правительству. Помимо упомянутых Го Жэня и Гао Вэя здесь уместно вспомнить «наставника во зле» Минь-вана Цзун Линя, безымянного офицера, казненного по делу Ци-вана, а также назвать столичного аристократа Сюй Цзэн-шоу (брата Сюй Хуй-цзу), военных чинов Чжан Юя, Чжу Нэна, Юй Ляна и Чжоу До, провинциальных чиновников Цао Юя и Чжан Ляня, буддийского проповедника Дао Яня, его подручного Юань Гуна и многих других.

Естественно, эти списки далеко не полны и в известной степени случайны, ибо источники дают крайне скупые и необычайно разбросанные сведения по интересующему нас вопросу. Но приводимые данные свидетельствуют, что в господствующем классе, и прежде всего в его чиновно-бюрократической прослойке, шло определенное размежевание на сторонников и противников принятого правительством Чжу Юнь-вэня курса на борьбу с удельными властителями.

Закономерность такого размежевания, в частности среди гражданских и военных чинов в самих уделах, вполне обоснованна. Нужно учитывать, что последние (как присланные из центра, так и занимавшие здесь ранее определенные должности) были поставлены в весьма сложное положение «слуг двух господ». Призванные служить центральной власти, они в то же время зависели от местного вана, влияние которого определялось уже тем, что он находился не далеко, в столице, а непосредственно рядом с ними. Поэтому при обострении противоречий между ванами и центральным правительством они должны были делать выбор и ориентироваться на одну из противоположных сторон. Такое явление хорошо прослеживается на примере всей истории назревания конфликта между уделом Янь и центром, о чем будет сказано ниже. Надо полагать, что и в других уделах в 1398–1399 г. наблюдалось нечто подобное, хотя данные источников здесь гораздо беднее.