Игорь Федюкин - Французский авантюрист при дворе Петра I. Письма и бумаги барона де Сент-Илера

Le sort m’a fait chercher du service auprès de Sa Majesté Czarienne qui m’a fait la grâce de m’honnorer de la direction generalle des ecolles d’hid[r] ographie et du commandement en chef d’un corps de trois cents gardes marine quelle a etably dans cet arcenal sur le même pied qu’en France, suivant le projet que j’ay eü l’honneur de luy présenter.

J’auray l’honneur de représenter à Votre Altesse Royalle qu’il est venu depuis un an dans ce pays le Sieur La Vie avec un brevet de commissaire de la Marine pour résider en cette Cour et y exercer cette fonction, Sa Majesté Czarienne fut fort surprise qu’un tel homme vint dans ce pays pour y faire les affaires de la France sans lettres créditrices ni aucune recommandation mais seulement un simple brevet. Il ordonna neantmoins qu’on eü pour luy tous les égards imaginables et qu on luy fit tous les honneurs possibles, comme venant de la part d’un monarque pour lequel il a toutte la vénération possible.

La conduite dudit commissaire La Vie a si peu correspondu à tous ces honneurs qu’on luy a fait, que Sa Majesté a été obligée de les faire cesser. Et son irrégularité dans son genre de vie luy a attiré le mépris de tous ce qu’il y a icy de gens de distinction et de toutte la ville, ce qui fait un tort considérable à la nation qui n’est pas connue en general de ce peuple. J’ay été obligé de soliciter et d’insinuer à tout ce qu’il y a icy de gens de distinction qu’il ne falloit point imputer la malversation d’un particulier [à] toute une nation.

Le peu de marchands francois établis dans ce nouveau monde sont dans une consternation des plus déplorables, leur crédit entièrement perdu par les mauvaises affaires que leur chef prétendu a fait, il a emprunté du Czar et de ses sujets les sommes d’environ quatre à cinq mil roubles qui font vingt à vingt cinq mil ducats de France, qu’il a dissipées par une vie vagabonde.

On l’avoit même arrêsté. Si je n’avois insinué et fait insinuer par mes amys que comme il avoit un brevet du Roy, qu’on seroit peut estre mal de le faire sans en informer sa Cour, je ne scay pas même si l’on ne l’arretera point encore, ce qui tourneroit au grand désavantage de la nation. Il est certain qu’on ne le laissera jamais sortir du pays qu’il ne paye tout ce qu’il doit.

Estant informé qu’il ne pouroit point avoir son passeport qu’il n’eu satisffait tout ses engagements, forma le dessein de se sauver, et pour cet effet s’est voulu servir [?] contre son droit du crédit de M. le résident de Prusse qui est party pour sa Cour depuis huit jours, auquel il proposa de le prendre à sa suitte sous le tittre de son valet de chambre, ce que le résident refusa.

Les marchands francois se voyant en proy du mépris et abbandonnez de toutte protection, son venus en corps chez moy pour me prier de leur accorder ma protection, dans le besoin, ce que je leur ay accordé avec beaucoup d’honneur et de plaisir pour avoir occasion de leur témoigner le zèle que j’ay pour ma patrie, je suplie très humblement Votre Altesse Royalle d’estre assurée que j’agiroy en tout sans aucune reserve pour les soutenir et d’employer tout le peu de crédit que j’ay tant auprès du monarque que je sers que de son ministère, j’espere qu’ils me donneront par la suitte en témoignage de la fidelité avec laquelle je les soustiendray.

Je croy que Votre Altesse Royalle ne trouvera pas mauvais que je luy représente ce que cette Cour a seü au sujet dudit commissaire de France.

1. Qu’il est natif de la ville de Bourdeaux protestant d’origine, où il a fait deux banquerouttes frauduleuses pour raison desquelles il a été prisonnier et poursuivy criminellement au parlem[ent] de Bourdeaux de laquelle prison il s’est sauvé.

2. Après son évasion il s’est retiré en Angleterre où il a esté encore obligé de se sauver.

3. D’Angleterre il a passé en Italie où il a encore fait faillite.

4. D’Italie, s’est retiré à Hambourg où il s’estois fait lutérien et a abjuré sa religion protestante reformée par veux d’interest.

5. Qu’il a fait entendre à M. le comte de Pontchartrin pour avoir son employ, qu’il avoit fait abjuration de ses religions et qu’il avoit embrassé la religion catholique apostolique et romaine cependant l’on voit icy qu’il suit encore sa première religion a liscandal [?] de tous les François catholiques romains qui sont icy.

6. Qu’il a couru toutte l’Allemangne pendant quatre à cinq années faisant [?] toute sorte de personnages

Touttes ces decouvertes n’ont pas laissé, Monseigneur, de faire croire à cette Cour les choses du monde les plus desavantageuses contre le ministère du plus grand Roy de l’Europe, de s’estre servy d’un tel homme pour la première fois sans se payer où il auroit falu, Monseigneur, si j’ose le dire à Votre Altesse Royalle, un homme de toutte probité et auquel ont eu pû rien reprocher, puisque je croy qu’il convient pour les interests de la France, d’établir un commerce dans ce nouveau monde, d’autant mieux que Sa Majesté Czarienne est toutte portée à estre et vivre dans une étroite armonie avec Sa Majesté très Chrétienne de quoy je puis assurer Votre Altesse Royalle de laquelle j’ay l’honneur d’estre avec le respect le plus profond,

Monseigneur,

De Votre Altesse Royalle, le très humble et très obéissant serviteur

de St Hillaire, Baron du St. Empire.

A Saint Petersbourg Vingt neuf décembre 1715.

AN. Marine. B7 265. F. 209-210 v.

Перевод:

Его королевскому высочеству графу Тулузскому Для вынесения на Регентский совет.

Обсуждено на заседании Совета морского флота, состоявшемся в Лувре

17 февраля 1716 г., Ла Шапель.

Решение Регентского совета: Оставить дело без решения.

Милостивый государь, уповаю на то, что Ваше королевское высочество милостиво позволит мне иметь честь писать к Вам. Я бы никогда не взял на себя такую смелость, если бы меня не обязывали к этому ревностная преданность, которую я сохраняю к славе короля, моего законного повелителя, и чести столь славной нации как наша, хотя я и был принужден покинуть Францию из-за дела чести и вопреки моим склонностям служить во время прошедших войн врагам моей родины в течение пятнадцати-шестнадцати лет.

Судьба заставила меня искать службы у Его царского величества, который соблаговолил удостоить меня должности директора гидрографических школ и назначить командующим корпусом из трехсот гардемаринов, которые он учредил в военной гавани на тех же основаниях, что и во Франции, в соответствии с проектом, который я имел честь ему представить.

Имею честь сообщить Вашему королевскому высочеству, что год тому назад в эту страну приехал господин Лави с патентом комиссара по морским делам для представительства при здешнем дворе и исполнения этой должности. Его царское величество был весьма удивлен тем, что подобное лицо прибыло в страну вести дела Франции без верительных грамот и какой-либо рекомендации, имея лишь простой патент. Тем не менее он приказал, чтобы ему оказывались все мыслимые знаки уважения и все возможные почести, поскольку он прибыл от имени монарха, к которому он питает глубочайшее почтение.

Поведение названного комиссара Лави столь мало соответствовало всем тем почестям, которые ему оказывались, что Его величество был принужден приказать прекратить их. Невоздержанность его образа жизни навлекла на него презрение всех здешних видных особ и всего города, что наносит значительный ущерб нашей нации, с которой этот народ в целом не знаком. Я был принужден ходатайствовать перед всеми здешними видными людьми и внушать им, что не следует судить обо всей нации по злоупотреблениям одного частного лица.

Те немногие французские купцы, что обосновались в этом новом свете, пребывают в самом прискорбном огорчении. Они совершенно утратили доверие из-за дурных дел, которые совершил их мнимый глава. Он позаимствовал у царя и его подданных денег на сумму от четырех до пяти тысяч рублей, что составляет от двадцати до двадцати пяти тысяч французских дукатов, и промотал их, ведя разгульный образ жизни.

Дошло до того, что его арестовали. Если бы я не прибегнул к внушениям и не смог внушать через своих друзей, что было бы, наверное, неправильно так с ним поступать, не сообщая об этом его двору, ибо у него есть королевский патент, не знаю даже, не арестовали бы его еще раз, что обернулось бы великим неудобством для нашей нации. Определенно, его никогда не выпустят из страны, пока он не заплатит все долги.

Узнав, что не сможет получить паспорт, пока не удовлетворит все свои обязательства, он вознамерился сбежать и для этого, вопреки закону, решил воспользоваться доверием господина прусского резидента {415}, который отбыл неделю назад к своему двору и которому он предложил взять его в свою свиту в качестве камердинера, от чего резидент отказался.

Французские купцы, став жертвами презрения и оставшись без всякой защиты, явились ко мне в полном составе, дабы просить меня взять их под свою защиту в случае нужды. Удовлетворить таковую их просьбу было для меня великой честью и удовольствием, поскольку это дало мне случай засвидетельствовать им ревностные чувства, что я испытываю к своей родине. Я нижайше молю Ваше королевское высочество быть уверенным в том, что я стану действовать во всех делах без изъятия с тем, чтобы их поддержать и использовать то малое доверие, которым я пользуюсь у монарха, которому служу, и у его министров. Надеюсь, что в дальнейшем они воздадут мне за преданность, с которой я их поддерживаю.