Игорь Федюкин - Французский авантюрист при дворе Петра I. Письма и бумаги барона де Сент-Илера

Je vous prie, Monsieur, d’envoyer la lettre que j’ay pris la liberté de vous envoyer pour mon ami de Bourdeaux, il y a d’autre [s] affaire [s] que celles de Monsieur votre neuveu, qui me paroît comme vous dittes monsieur, bien inconstant, je me remet à ce que j’ay eu l’honneur de vous dire, par ma dernière à son sujet, Madame de St Hilaire vous asseure de ses très humbles respets, de même qu’à Mad de Schleinitz à qui j’assure aussy le mien.

Je suis avec toute la vénération pocible, Monsieur,

Votre très humble et très obéissant serviteur

De St. Hilaire.

A St Petersburg, le 25e février 1717

P.S. J’ay écrit à Monsieur Weber touchant ma pretencion, je vous supplie, Monsieur, de la luy recomander de votre part.

РГАДА. Ф. 370. On. 1. Д. 7. Л . 53-58

Перевод:

Милостивый государь,

я имею честь получить сию минуту Ваше письмо от 20 числа текущего месяца по новому стилю. Имею также честь сказать Вам, что я не получал от Вас иных писем после последнего от 12 декабря прошлого года.

Как я вижу, сударь, Его превосходительство барон Шафиров имел любезность написать Вам в виду кровного союза, который я имел честь заключить с Вами. Я премного обязан Вам, сударь, за советы, которые Вы мне даете, и за милость, которую Вы оказываете в связи с мнимой ссорой, что я будто бы имел с Его превосходительством тайным советником графом Матвеевым.

Имею честь сказать Вам, сударь, что он весьма несправедлив, жалуясь на меня, ибо я всегда выказывал все должное уважение и почитание, подобающее его чину.

Мой долг в связи с высокой службой Его царскому величеству, нашему августейшему господину, и управление академией, которое он соблаговолил мне поручить, обязывали меня каждодневно подавать представления Его превосходительству господину графу Матвееву, дабы получить необходимое для устройства сей академии и дабы иметь возможность исполнять приказания, полученные от Его величества. Я никогда не мог ничего добиться от него, и он даже отменял приказания, полученные от Его величества относительно учреждения и распорядка академии. Как Вам известно, сударь, я пожаловался Его величеству, я также подал жалобу Его светлейшеству господину князю Меншикову и Его превосходительству господину генерал-адмиралу {420}, когда тот вернулся из похода в Финляндию. Я уведомил его также о состоянии академии и о своей неспособности исполнить свои обязательства из-за препятствий, чинимых графом Матвеевым.

Разве могу я умалчивать о поведении названного графа Матвеева, противного прямым интересам Его величества и моему долгу?

Что должен я делать теперь в академии, которую мне приказали учредить в соответствии с договором, когда установленный мною и одобренный Его величеством регламент отменяется?

Я не настолько бесчестный человек, чтобы есть хлеб монарха, не имея возможности оказывать ему услуги. Таким образом, мне не в чем упрекнуть себя в своем поведении (если предположить, что я должен упрекать себя за отношения с Его превосходительством графом Матвеевым), кроме как в том, что все происходящее в академии по его приказу только мешало учреждению и, следовательно, вело к бесполезным тратам.

Я не мог поступить иначе, закрывая глаза на происходящее, ибо Его величество спросил бы меня рано или поздно, почему же я не исполнил данные ему в моем вышеназванном регламенте обещания. К чему бы мне было говорить ему тогда, что Его превосходительство господин граф Матвеев постоянно этому препятствовал? Он бы без сомнения меня в ответ спросил, почему же я позволил ему так поступать и на это не пожаловался. Тогда бы граф Матвеев не преминул сказать, что поскольку я ему ничего не сказал, то он почитал свои действия за правильные, и что, будучи главным директором академии, я должен был выразить ему свое отношение.

Теперь оставляю Вам самому судить, милостивый государь, что мог бы подумать обо мне Его величество, и после сего нижайше прошу Вас, милостивый государь, представить Его превосходительству господину барону Шафирову все приведенные мною выше доводы и просить его отдать мне должную справедливость. Он как весьма просвещенный и беспристрастный человек не сможет не отдать мне этой справедливости.

В день Рождества и первый день года я был у господина графа Матвеева, дабы оказать ему должные знаки внимания. Я имел честь многократно заверить его, что нисколько не питаю к нему злобы, но будучи на службе у нашего августейшего господина, не могу не противиться тому, что он пожелал сделать с академией, и что если он пожелает вернуться к тому порядку, который Его величество перед своим отъездом приказал установить, то я сам займусь изменениями и соглашусь поплатиться головой, если не устрою все в соответствии с данным мною обещанием, в противном же случае я буду принужден все оставить, дабы не брать на себя ответственность за беспорядок в академии.

Посудите, милостивый государь, должно ли ставить мне что-нибудь в упрек после сего поступка.

Если я буду столь несчастлив, что потеряю службу у Его царского величества, то хочу, чтобы было по крайней мере известно, что это случилось не из-за того, что я пренебрегал обязанностями или не был способен приносить пользу. Я предпочитаю подвергнуться опале из-за того, что был усерден, а не невежественен. Между тем, я нахожу Его величество достаточно беспристрастным, чтобы отдать мне должное, ибо у меня нет иных намерений, кроме как хорошо и преданно служить Ему, дабы заслужить этим Его милости.

Посему необходимо узнать, желает ли Его величество учреждать академию или нет, желает ли Он создать корпус гардемаринов, каковые есть у нас во Франции, дабы он мог получить затем из сего корпуса весьма видных офицеров и мог обойтись в будущем без чужеземцев. Если Его величество придерживается сего мнения, в чем я не сомневаюсь, тогда следует получить от него приказ, дабы мне было позволено исполнить мои обязательства. В противном случае я как честный человек буду принужден объявить Ему о своей бесполезности. И дабы Он узнал еще лучше мою откровенность и усердие, которое я питаю к Его августейшей службе, посылаю Вам, милостивый, копию письма, которое граф Эстела {421}, министр римского императора, написал мне 2 июля прошлого года по особому повелению его августейшего господина {422}. Если Вы, милостивый государь, сочтете уместным, то можете передать сие письмо Его превосходительству господину барону Шафирову, но не для того, чтобы уведомить его о том, что я могу получить службу в ином месте, а для того, чтобы показать ему, что я уже отказался от этого предложения ввиду обязательств, принятых перед Его царским величеством, для которого я хочу принести в жертву все, дабы явить ему свое усердие и свою привязанность.

Прошу Вас, милостивый государь, отослать письмо, которое я осмелился послать Вам, моему другу в Бордо. Существуют и иные дела, помимо дел господина Вашего племянника, который кажется мне, как Вы говорите, сударь, весьма непостоянным человеком. Я вновь принимаюсь за то, о чем имел честь Вам писать в последнем письме на его счет. Госпожа де Сент-Илер шлет уверения в своем глубочайшем уважении Вам, а также госпоже фон Шлейниц, которую я тоже уверяю в своем уважении.