Фердинанд Грегоровиус - История города Афин в Средние века

Тимон Афинский взывает к далекой Британии, о существовании которой греки и понятия не имели, призывая шекспировский образ, и они, как равные, заключают дружеский союз в тени великого Софокла. Да и «Сон в летнюю ночь», смею вас уверить, прямо увязывает имя Шекспира с Афинами. Точнее говоря, его действие прямо связано с оливковыми рощами Колоноса. Ибо если попытаться найти локальную привязку для фантастических «Лесных сцен в Афинах» в этом дивном поэтическом творении, то в голову приходят только окрестности города, долина Кефиса [838] Кефис — река в окрестностях Афин; берет начало горах Пентеликона и впадает в Саронический залив. , самая плодородная и наиболее подходящая для выращивания маслин.

Представление, которое европейцы во времена Шекспира имели об Афинах, видимо, было не столько темным, сколько абсолютно мифическим. Этого не избежали ни Чосер, ни Данте и Боккаччо. Все эти поэты называли Тесея «герцогом Афинским», и во времена как минимум одного из них реально существовало герцогство Афинское, и в городе действительно были бароны и герцоги. В такой ситуации Боккаччо был известен как друг Аччьяйоли. В одной из своих новелл («Giornata» II, VII) он изобразил реальные исторические Афины в сцене сделки. Тесей, «герцог Афинский» в «Сне в летнюю ночь», представляет собой своего рода коллективное отражение помянутых поэтов, а также смутное воспоминание о франкском герцогстве, которое после захвата города турками в 1458 г. было прочно забыто на Западе. Лишь спустя четырнадцать лет после смерти Шекспира в Европу постепенно стали проникать вести и слухи о забытых Афинах («onde ogni scienza disfavilla» [839] «Откуда вылетели искры всех наук» (шпал.). ), после чего французский посланник дес Хайе посетил город Тесея и оставил весьма интересные записки о своем путешествии.

Знаменитый оливковый лес в наши дни тянется, словно зеленый, не слишком густой пояс вдоль фалернского [840] Фалерон — естественная гавань, которая до создания военного и торгового порта Пирей была единственной якорной стоянкой возле Афин. Из этой бухты начинался путь многих мифических героев, в частности — плавание Тесея на Крит. берега. Я убежден, что этот лес очень стар и постоянно обновляется молодыми деревьями. В замечательной хоровой оде «Эдип в Колоносе», в которой поэт воспевает эту рощу и великолепие цветов своего «блистательного» родного места, он упоминает о «полусонном» Кефисе, дарящем плодородие широким полям этой земли, а также присоединяет к этой хвале восторженное описание серебристых оливковых деревьев, которые сами, без всякого ухода, произрастают в здешних местах.

Сулла [841] Сулла, Луций Корнелий (138 –78 гг. до н. э.) — римский полководец, первый неограниченный диктатор. Провел множество успешных для Рима войн и сокрушил оппонентов на внутриполитической арене, главным из которых был Гай Марий и которого Сулла одолел в ходе гражданской войны. простер свою смертоносную секиру на почтенные рощи Академа, да и в последующие века они часто подвергались опустошительной вырубке. Антигон [842] Антигон — имя нескольких царей Македонии. 1) Антигон I Одноглазый (384–301 гг. до н. э.). Правил с 306 г. до н. э. 2) Антигон II Гонат (319–240/239 гг. до н. э.). Ученик стоика Зенона. Отразил нашествие галлов. сжег храм Посейдона и священную рощу. Хроника Анаргири гласит, что банды каталанцев, захватившие и разграбившие в 1311 г. Афины, также безжалостно вырубали оливковые деревья к Колоносе. Однако эта хроника — позднейшая фальшивка; несмотря на это, вполне можно верить описаниям кощунственных выходок захватчиков, которые на протяжении многих десятилетий подвергали эту дивную страну легендарных героев и ее глухие провинции пожарам и грабежам. И все это происходило, так сказать, у самых ворот Константинополя. Затем эти священные рощи пережили алчные грабежи со стороны турецких правителей, оставаясь, вопреки всему, живым наследием масличных дубрав античности. В их постоянном выживании на протяжении многих темных веков распада и заброшенности Афин есть нечто величественное. Они сохраняются здесь словно проявление мощи природы, столь же несокрушимой, как и скалы Аттики, и, можно сказать, уникальной эллинской расы. Так оправдалось слово божественного поэта, который в одном из своих песнопений устами хора говорит, что никогда ни один враждебный повелитель древних или новых племен не будет владычествовать над оливковыми рощами этой благословенной земли, ибо на нее с небесных вершин взирают Зевс Мориос и Афина.

Точно так же и Кериссос, оливковый лес которого сохранился практически во всем своем первозданном величии, не поменял тихоструйного течения своих скальных потоков, еще во времена античности поивших густые лесные массивы на склонах Аттики. Он один сохранил немного влаги, когда более мелкие родники Каллирои, в каменном ложе Илиссоса, сочившиеся буквально по каплям, иссякли. Его вод оказалось достаточно, чтобы наполнить каналы, проведенные в пригородные сады, где сегодня красуются в полном цвету персиковые сады. Кериссос, как и его брат-близнец Илиссос, украшает свои берега роскошным ковром анемонов густого темно-пурпурного цвета. Таких цветов я не видел в Италии, даже — на вилле Дория Памфили возле Рима, славящейся своими знаменитыми анемонами. Сегодня здесь в полном цвету лаванда, устилающая речные берега, и повсюду пестрят нежные фиалки. Они растут в этом аттическом ландшафте в таком изобилии, особенно на морском берегу, что я теперь понимаю, почему древние поэты с таким восторгом говорили об Афинах, «увенчанных венком из фиалок».

Мы перебрались на другой берег Кефиса по мосту, высящемуся возле местечек Леви и Сефолии, и бросили оттуда восхищенный взгляд на Педион — равнину Афин. Она окружена живописным венцом гор. К западу высится темный Агалеос, который спускается к Саламинской [843] Саламин — остров в Эгейском море, у берегов Аттики, возле которого в 480 г. до н. э., в ходе Греко-персидской войны греческий флот в составе 350 триер под командой Эврибиада разбил персидский флот в составе свыше 800 кораблей (под командой самого царя Ксеркса). бухте, отделяя Афины от Элевсина. Белая дорога, которую мы там видели, — это древняя священная дорога, которая через перевал Дафни ведет в Коридаллос, к Элевсину. Агалеос на севере граничит с Парнасом — самой высокой горной вершиной Аттики, голая вершина которого покрыта снегами. Там, где высятся эти вершины, и пролегает наш путь к Филе. Вдали виднеется высокая скальная вершина: это — Гарма, которая получила свое название благодаря необычной ступенчатой форме. Другая дорога, проходящая к востоку от Парнаса, идет от Декелейи — второго перевала, который возле Филе ведет в Беотию, на берег Азопоса. К юго-востоку отсюда расположен богатый мрамором Брилеттос или Пентеликон, самый красивый горный массив в Аттике. Он тоже расположен в этой местности и очень напоминает Сабинские горы с пиком Монте-Джениаро в римской Кампании, являющимся их классическим завершением. Над просторами Афин, в царстве чистого и прозрачного эфира, эта гора возносит величественный фронтон своей мраморной пирамиды. Как и Сабинские горы, протянувшись по глубокой долине, пролегает древняя дорога народов, ведущая в Кампанию и отделенная от Альбанских гор. Здесь имеет место легкий спуск отрогов Парнаса относительно Пентеликона; это — перевал, ведущий в Марафон, Трикирифос и Рамнус. Почти к самому берегу моря спускается голый, лишенный растительности Гиметтос. Некогда, когда на его вершине шелестели леса, он славился огромными роями пчел. Со стороны, обращенной к морю, горы создают причудливо — живописные образования, внушительную стену на краю ландшафта, напоминающую Гарганус возле Мафредонии. И лишь когда вечер окрашивает мрачные скальные массивы в пурпурный цвет, Гиметтос буквально светится, что придает особую прелесть его очертаниям.